– Тогда послезавтра, – предложил Константин.
– Хорошо, договорились. Позвоните мне, пожалуйста, послезавтра.
Лена, не выслушав ответа Константина, отключила телефон.
– Уф! С работы, – сказала она.
Автомобиль тем временем въехал на территорию закрытой автомобильной стоянки. Войтович предложил Лене руку и помог выбраться из салона. Она осмотрелась вокруг. У них над головами пролетел самолет. Они были на территории аэропорта. Лена, не задавая лишних вопросов, последовала за Войтовичем.
– Видишь, какая я молодец. Не спросила тебя больше ни о чем, – позволила себе заметить Епифанова.
– Это очень хорошо. Потому что мне опять пришлось бы выкручиваться. – Олигарх помог ей взойти по трапу на борт его личного «Боинга».
– Это твой самолет?
– Мой.
– И мы куда-то полетим на нем?
– Правильно, – Войтович продолжал лучезарно улыбаться.
– А куда – не скажешь?
– Нет, любовь моя.
– Тогда я больше не скажу ни слова, – Лена обиженно надула губы.
– Договорились, – спокойно парировал Войтович, усаживаясь на мягкий кожаный диванчик в кабинете на борту самолета.
– А как же пицца? – не удержалась Лена.
– Вот ты и попалась! Проиграла спор. Ты проговорилась, – Войтович взял ее за руку. – Пойдем. Я покажу тебе салон.
Через три часа самолет Войтовича приземлился на каком-то небольшом аэродроме.
– Где мы? Ты так и будешь меня интриговать? – Лена начинала понемногу сердиться.
– Пока – да.
– Так мы не договаривались. Рассказывай, где мы.
Войтович зажал Лене рот. У здания аэропорта их встречал «Мерседес».
– В пиццерию «У Адриано», – приказал олигарх водителю.
– Где мы? – Лена настойчиво подергала Войтовича за рукав.
– В Италии. Я заказал тут одно тихое местечко, чтобы спокойно поесть пиццы. Ты же так, кажется, и хотела, любовь моя.
Епифанова раскрыла рот от изумления.
* * *
– Мне никогда еще не было так хорошо. – Ее пальцы нежно скользили по его груди, и Константин получал удовольствие даже от этих легких прикосновений. – Сейчас мне кажется, что ты именно тот, кого я так долго искала.
Он улыбнулся одними уголками губ. Когда Юля позвонила вчера, он еще не верил в то, что она наконец решилась. Это могло быть обычным рядовым свиданием, которое, как и во все прошлые разы, грозило закончиться ничем. Откровенно говоря, Климов даже начинал терять терпение. Будто бы он буксовал на месте. Однако Триполин, как это ни странно, не торопил его. По мнению полковника, все шло по плану. Бастион должен пасть, как он говорил, при определенных обстоятельствах. О том, что это за обстоятельства, Триполин умалчивал. А Константин, хоть его и распирало элементарное любопытство, не отваживался спросить...
И вот во время вчерашнего телефонного разговора в голосе Юли прозвучало нечто такое, что заставило его воспылать надеждой. Бастион грозил сдаться... Так оно и произошло.
Юля отдалась ему в номере люкс гостиницы «Восточный экспресс», где они договорились встретиться, едва ли не в первую же минуту, как только переступила порог. Это был самый настоящий ураган страсти. Или отчаяния. Климов никак не ожидал ничего подобного. И они вместе провели ночь. Безумную, неистовую и одновременно с тем не лишенную романтизма.
– Мой муж мне изменяет, – призналась Юля в половине четвертого утра.
И тогда Константин наконец-то понял, что послужило толчком для сегодняшнего безрассудного поступка госпожи Войтович. Понял он и что это были за обстоятельства, о которых поминал Триполин. Согласно плану, разработанному этими умниками из ФСБ, первый ход должна была сделать Елена Епифанова. А ему, Климову, в этой игре, как выяснилось, предоставлялось лишь право второго хода. Причины и следствия. Самолюбие молодого человека оказалось немного уязвленным, но он с этим смирился. В конце концов, главное – результат. Итог. А здесь уже фээсбэшники ни в чем не просчитались. Честь им и хвала.
– У него появилась какая-то девка. – Юля лежала к Константину спиной, а он обнимал ее сзади за плечи. Плакала она при этом или нет, он определить не мог. Но, кажется, нет. Просто констатировала очевидный факт. – То есть я и раньше, конечно, знала, что Максим небезгрешен. У него бывали связи, увлечения и даже романы... Но на этот раз все гораздо серьезнее. Нас ждет развод.
– С чего ты взяла? – Климову не очень хотелось говорить на эту тему, но он обязан был поддержать разговор.
– Я отлично знаю Максима. За столько-то лет!.. Он теперь совсем другой. И со мной, и вообще... К тому же об этом кричат все московские газеты.
– О чем кричат?
– О его новой пассии. И о том, что я не в силах составить ей конкуренцию.
– Они просто дураки. – Константин нежно чмокнул ее в плечо. – И Максим твой – дурак. Променять такую женщину...
Юля словно и не слышала его слов.
– Какая-то журналистка. Елена Епифанова, кажется. Поговаривают, что он даже сделал ей предложение.
– Уже? Еще не будучи разведенным?
– Для Максима это типично. Что ему стоит?
– Так, может, все это еще несерьезно? – Константин просто хотел утешить ее, но получилось не слишком убедительно.
Юля перевернулась и легла на спину. Теперь она бессмысленно смотрела в потолок, и Климов мог видеть, что глаза у женщины абсолютно сухие. Она и не думала плакать. Он понял почему. Никакой любви между Войтовичами давно уже не было. Если она вообще была когда-нибудь... И в настоящий момент Юлю мучило совсем не то, что муж предпочел ей другую, а то, что лично она остается не у дел. Именно не у дел. Ее следующие слова окончательно убедили Константина в правильности такого вывода.
– Очень даже серьезно, Костя. Я навела кое-какие справки через наших общих знакомых. Максим намерен перевести на эту шлюху часть своего состояния. Если уже не перевел... Он хочет на ней жениться и планирует, чтобы мне досталось как можно меньше при разводе. Здесь кругом бизнес... – она вздохнула.
Вот оно! Лед тронулся, господа присяжные заседатели, как любил говаривать персонаж Ильфа и Петрова. Константин даже приподнялся на локте, чтобы лучше видеть лицо лежащей с ним в одной постели женщины. Именно к этому моменту Триполин и готовил его. Эта тема была кульминационной точкой спланированной полковником многоходовой комбинации. И теперь Климов должен был сделать ход. Ход, от которого зависело немало, чтобы не сказать – все!
– В каком смысле? – тон будничный и небрежный. Как полагается.
– У нас с Максимом брачный контракт, – пояснила Юля, не поворачивая головы. – При разводе пополам делится вся наша собственность. Как записанная на него, так и на меня. Вот это его сейчас и беспокоит больше всего. Олигархи привыкли считать каждую копейку, Костя. – Климов молчал, и она продолжила: – Чем больше денег он переведет на эту девку, тем меньше ему придется делить со мной. А, следовательно, у него останется большая часть пирога.