Тот напустил на себя выражение полнейшей невинности.
— Нет, насколько могу припомнить.
Губы Джастина превратились в ниточку.
— Советую держаться на расстоянии от меня и моих знакомых.
Бледные глаза Личфилда скользнули в сторону Элеоноры, которая, так и не спешившись, разговаривала с сидящей в карете горничной.
— А она ваша, Ройстон?
— Именно так, — тут же подтвердил Джастин.
— Ну, раз вы так говорите… — усмехнулся Личфилд.
Джастин стиснул челюсти.
— Говорю.
— Это в данный момент.
— Это навсегда, если дело касается вас, Личфилд. — Джастин мрачно нахмурился.
— Даже если леди будет думать иначе?
Джастин втянул в себя воздух от столь дерзкой настойчивости.
— Потом не говорите, что вас не предупреждали!
— Что-то вы слишком уж собственник, Ройстон. — Он бросил испытующий взгляд на Джастина. — Это что, та самая леди, чье послание заставило вас оставить игру и со всех ног броситься прочь?
Так, собственно, и было, однако не в том смысле, который вкладывал Личфилд. Джастин промолчал.
— А, вижу, это так. Она редкая красавица!
— Повторяю, она не для вас, — напряженно парировал Джастин.
— Ну и ну. — Личфилд с любопытством посмотрел на него. — Неужели напыщенный герцог Ройстон все-таки нашел себе пару? Когда ждать объявления о помолвке?
— Дождетесь только моего неудовольствия, если я еще раз услышу от вас хоть одно нелицеприятное слово о юной леди, которую я опекаю! — рявкнул Джастин, безумно желая схватить наглого подлеца за горло и как следует придушить. Или отходить хлыстом. Да он так бы и поступил, если бы не понимал, что подобное действие привлечет нежелательное внимание к Элеоноре.
Глаза Личфилда расширились от удивления.
— Ваша подопечная?
Джастин высокомерно кивнул:
— Именно так.
Личфилд несколько секунд с интересом смотрел на него, затем иронически усмехнулся и вновь оценивающе взглянул на Элеонору:
— Как интересно.
Он насмешливо вскинул к виску руку в перчатке и развернул коня в сторону кареты Ройстонов. Проезжая мимо Элеоноры, приподнял шляпу, она вынуждена была из вежливости кивнуть в ответ.
Джастин нахмурился, вспомнив, как недавно Андерсон предостерегал от общения с Личфилдом, характеризуя того в лучшем случае порочным задирой, в худшем очень опасным противником. И действительно, если бы не безопасность репутации Элеоноры, Личфилд заплатил бы за сегодняшнее оскорбительное поведение, возможно, уже стоя под прицелом дуэльного пистолета. Но Джастин не мог вовлекать Элеонору в скандал перед самым дебютом в обществе! Завтра или послезавтра — другое дело.
— Какой неприятный человек, — с отвращением передернувшись, произнесла Элли, когда Джастин наконец присоединился к ней и они повернули лошадей к Ройстон-Хаус.
— Очень неприятный, — согласился Джастин.
— Он тоже будет на балу?
Герцог презрительно хмыкнул:
— Моя бабушка никогда бы не допустила, чтобы подобный тип переступил порог ее дома.
Элли посмотрела на него с любопытством.
— Тем не менее он явно из ваших знакомых. Разве нет?
— Мы пару раз играли в карты, и он неизменно проигрывал, — отмахнулся Джастин и пожал плечами. — У него мерзкая репутация, большая часть общества его избегает. И раз уж мы об этом заговорили, — резко добавил он, — я запрещаю вам с ним знаться, даже если вдруг случайно встретитесь.
— Вы мне запрещаете? — с невольным недоверием переспросила Элли.
Герцог взглянул на нее неумолимо.
— Запрещаю. Или я ошибаюсь и вы бы с благосклонностью приняли внимание Личфилда?
Ее передернуло при одной мысли об этом отвратительном типе.
— Конечно нет.
— Тогда…
— Я признаю, мы связаны с вами дальними родственными узами, кузен Джастин, — кроткий тон ничем не выдавал ее гнева на деспотичное поведение, — а вы внук моей хозяйки.
— Кроме того, ваш назначенный опекун.
— Возможно, так и есть, но…
— Никаких «возможно»! — мгновенно прервал он.
— Но даже в этом случае я не могу, просто не могу, позволить вам запрещать или позволять мне какие-либо вещи, — твердо заявила Элли. Она слишком хорошо помнила, как часто подобным образом обращался с ее бедной матерью его кузен Фредерик в последние годы их жизни.
Джастин схватил ее лошадь под уздцы, заставляя перейти в легкий галоп.
— В таком случае вынужден настаивать, чтобы вы мне повиновались.
Глаза Элли затуманили слезы гнева.
— Вы можете настаивать на чем хотите, ваша светлость, но я не допущу, чтобы меня третировали.
Она вырвала у него поводья и поскакала вперед, оставив Джастина мрачно смотреть ей вслед.
Черт бы побрал этого Личфилда! От него всегда одни неприятности!
Ройстон, если ты не прекратишь хмуриться, рискуешь перестараться со своими опекунскими обязанностями. Ты распугаешь всех достойных молодых джентльменов, кроме самых решительных!
Джастин высокомерно вскинул бровь и перевел взгляд на бабушку, стоявшую рядом с ним у стены бального зала, где собралась толпа. Ярко горели свечи. Вдовствующая герцогиня все еще была немного бледна и непривычно покладиста, но, как и пообещала, поднялась со смертного одра и заняла обычное место хозяйки бала.
Он пребывал в дурном настроении с того момента, как они с Элеонорой расстались на столь ледяной ноте, большей частью понимая: он справился с ситуацией из рук вон плохо, нельзя отдавать приказы такой упрямой девушке, ибо в результате она сделает ровно противоположное. Хотя, услышь Элли это обвинение, она бы, без сомнения, ответила: «Уж кто бы говорил!» Нет, Джастин и на мгновение не допускал мысли, что она может поощрить ухаживания Личфилда, однако не сомневался, она найдет любой иной способ отплатить ему за бесцеремонное, с ее точки зрения, поведение тем вечером.
Он понял это в тот момент, когда увидел Элеонору спускающейся по величественной лестнице Ройстон-Хаус. Изумрудно-зеленые глаза, непокорно вздернутый подбородок — все свидетельствовало о том, что наказание последует сегодня же вечером.
В первый момент он удивился, почему бабушка остановила свой выбор именно на таком наряде для своей протеже. Однако чем дольше смотрел, тем больше понимал, насколько проницательна старая леди. В моде были разноцветные шелка и прически с кричаще-аляповатыми перьями и шелковыми лентами.
Элеонора же была одета в бледно-зеленое шелковое платье самого светлого оттенка, который он когда-либо видел. На руках тонкие кружевные перчатки выше локтя. Волосы — великолепные рыжие локоны — были стянуты назад в прическу и закреплены на затылке, спускаясь вниз мягкой волной и слегка задевая стройную шейку. Обнаженную шейку. В отличие от других женщин разных возрастов и сословий, в буквальном смысле увешанных драгоценностями, на Элеоноре не было никаких украшений. В результате преуменьшенная элегантность Элеоноры превратила ее в голубку среди крикливо разодетых павлинов. Безупречный бриллиант идеальной огранки среди грубых безвкусных сапфиров, рубинов и изумрудов. Как и ожидалось, в зале повисла мертвая тишина, едва только Стенхоуп объявил об их появлении. Однако Джастин полностью сознавал: сегодня пристальное внимание обращено не только на него, но и на холодную молодую девушку с ним под руку. Он чувствовал, как слегка подрагивают ее пальцы — единственный признак напускного спокойствия, в остальном Элеонора представляла собой идеальную картину элегантности и самообладания. Как и хотела бабушка, в ней сразу же узнали леди, которая была с ним на верховой прогулке сегодня днем. Леди открыто ее разглядывали из-за своих вееров и, с сожалением отметил Джастин, не подавали никаких признаков, что узнали незаметную компаньонку вдовствующей герцогини. Джентльмены еще более открыто демонстрировали свое восхищение.