Но судьба судила иначе, и теперь, подбираясь к замку Кро Ганбор, Конан мечтал, как справит тризну по своему экипажу – причем не багряным барахтанским вином, а кровью! Вот только воинов у него маловато: один каменный ублюдок и одна пуантенка…
Ублюдок, конечно, стоил сотни бойцов, но лучше спихнуть его с утеса и сговориться с ванирами – с каким-нибудь вождем, готовым обокрасть родную мать, не то что богатый замок. Вождем у ванов почитался всякий, кто мог снарядить боевое судно и два-три десятка воинов, но такой предводитель Конану не подходил; для штурма Кро Ганбора требовался отряд побольше. Иногда он сожалел, что пикты так неуступчивы и упрямы. На худой конец он мог бы, преодолев неприязнь, повести их воинство на север – вот только чем бы все закончилось? Пикты сражались каменным оружием, а у ванирской дружины Гор-Небсехта наверняка имелись стальные клинки и копья, крепкие медные кольчуги да бронзовые рогатые шлемы. «Нет, – думал Конан, – против ванов лучше нанять ванов, если не имеешь под рукой кого получше – скажем, киммерийцев».
План его был вполне реальным, ибо смертельной вражды между ванирами и киммерийцами не было. Они то ссорились, то мирились; иногда вместе воевали с асами, иногда ходили в набег на Гиперборею, а временами случалось и обратное: киммерийцы и асиры, вступив в союз, обрушивались на Ванахейм. Многое зависело от вождей, от их междоусобиц и счетов друг с другом. Бывало так, что ван ненавидел вана сильнее, чем асира или киммерийца, и охотно принимал помощь иноплеменников, чтобы пустить кровь сородичу. И потому Конан полагал, что сможет с кем-нибудь сговориться – тем более что в этих северных краях имя его пользовалось известностью и даже почетом. Да, пикты были бы только помехой! Если бы он заявился с ними в ванирскую усадьбу, могло случиться что угодно… Ваниры любили пиктов не больше, чем киммерийцы.
* * *
Ким откинулся в кресле и, хмурясь, почесал затылок. Не нравилось ему, когда куски романа разбросаны там и тут, начало на одном компьютере, а продолжение – в другом. Непорядок! Соединить бы надо, на этом самом пентюхе, коли он тут задержался… Собственно, не задержался, а обосновался, прочно и надолго. А что? Место хорошее, вид на Фонтанку приятный, и городская библиотека рядом, опять же районный загс поблизости – хочешь, женись, а хочешь, разводись… Ну, разводиться можно в рубище, а бракосочетание – момент торжественный, костюм необходим, штиблеты, галстук… А у него – джинсы да рубаха, и та с чужого плеча…
Он закрыл файл, пошарил в столе, нашел ручку и листок бумаги, написал: «Любезная моя Дарья Романовна! Честь имею предложить Вам руку, сердце и остальные мои органы, какими пожелаете владеть с этого дня и до скончания веков. В общем, вся моя душа и тело – Ваши! Но тело нуждается в облачении, а зеркало души – то есть лицо – необходимо брить и чистить в нужном месте „Блендамедом“. Поехал в Озерки, чтобы пополнить гардероб. Если до трех не обернусь, не беспокойся. Целую. Ким». Подумав, он добавил: «Солнышко! Ты пахнешь розами и медом. Ты…»
Ким закрыл глаза, вдыхая ее запах, витавший в воздухе. Солнечный свет, струившийся в окна, трепетал под веками мягким огнем, будто рыжие Дашины волосы, а в голове рождались рифмованные строчки – что-то о любви, губах, подобных алому кораллу, чарующих очах и спелых виноградных гроздьях, что прячутся за шелком платья. Еще о лебединой шее, тонком стане и…
Он вздохнул, решительно поднялся и зашагал к дверям, бормоча: «Двигай, олух, шевелись! Раньше уедешь, раньше приедешь!»
Добравшись к себе на Президентский, Ким набил рюкзак вещами, прихватил роман с парой запасных дискеток, выгреб из стола последние рубли вместе с валютной заначкой. Потом тщательно запер квартиру, спрятал ключ в секретное место и поглядел на часы. Двадцать минут второго… пожалуй, можно прогуляться, а по дороге и цветы купить… Какие любит Даша? Со временем он это выяснит, а нынче что уместней роз?.. Алых, пышных, ярких, с нежным ароматом и лепестками, как губы любимой… целая охапка из миллиона алых розочек… Размышляя об этом, Ким приблизился к цветочному ларьку, исследовал свою наличность и выяснил, что миллион ему не потянуть. Пришлось ограничиться более скромным букетом.
У входа в метро он замер, обуреваемый какой-то смутной мыслью, потом развернулся и прошагал пару кварталов Выборгского шоссе и торгового центра с лавкой унитазов из Бразилии, аптекой «Пурген» и ДСО «Киммерия». Мысль тем временем созрела и оформилась; теперь он знал, что движется сюда, гонимый страхом и тревожным ощущением. Воспоминанием, как впивались в его тело пули – там, в лесу, и чувством беззащитности перед оружием, какого не было и не могло быть в хайборийских землях. Странно, но он не думал про пистолеты и винтовки, автоматы и гранаты, как если бы забыл о них, вдруг превратившись в Конана; он размышлял о дротиках, метательных ножах, праще и томагавках. Кувалда хороша для рукопашной, а с десяти шагов противника не пришибешь – тут нужен инструмент полегче, поострее… «Топорик? Может быть», – подумал Ким и просочился в магазин.
Народу в нем было столько же, как в предыдущий раз, – он сам да ветхий продавец. Встретил он Кима, точно старого знакомого.
– Гутен таг! Ну, юноша, кувалда пригодилась? О, да вы с цветами! Какой букет роскошный!
– Жениться собрался, – пояснил Кононов, пропуская вопрос о кувалде мимо ушей. – Вот, присматриваюсь… Может, попадется что-то нужное в хозяйстве.
– Не хотите наковальню? Или тиски с рычагом, чтоб трубы гнуть? Или ключ разводной, пятидюймовый? Или…
Но Ким обозревал саперные лопатки, железные колья и небольшие туристские топорики. Затем его повлекло к дискам для распиловочных станков; он примерился к одному-другому, ощупал зубчики и острые края, уколол палец и поднял задумчиво брови. Вот это штука – ни дать ни взять японский сюрикен! Инструментальная сталь, заточена, как бритва, и на вес легка… Пожалуй, то, что надо.
– Диски возьму для пилы. Такие, с крупными зубцами.
– Яволь! – отозвался старец. – Вам пару завернуть?
– Нет, двадцать штук. Сложите вон в ту сумочку из брезента.
Продавец сдвинул на затылок кепку «Lily-boy» и поскреб розовую лысину.
– Жена, я понимаю… крепкая девушка, наверное, долго пилить… Лет за сорок справитесь?
– Не угадали, – с важным видом ответил Ким. – Жену не пилить, а кормить приходится. В общем, лесопилку открываю. Без лесопилки она за меня не пойдет.
– Бог в помощь, – сказал продавец, складывая диски в сумочку. – Лесопилка – это серьезно. Это вы будете мой постоянный клиент со скидкой в пять процентов. Ферштейн?
– Ферштейн, – подтвердил Ким, рассчитался и зашагал к метро. Рюкзак мерно шлепал по пояснице, диски в сумке весело побрякивали, а розы перебивали смрадный запах, которым тянуло с забитого машинами шоссе. Двигались они стремительно, и Трикси разворчался:
«Эти ваши экипажи… грохот, вонь да гарь… метан не любите, а углекислый газ – он что же, лучше?.. или полезней для здоровья?.. Хоть бы неслись помедленней, сканировать не успеваю!»