– Я тоже болел, – обреченно вымолвил Иннокентий. У него при этом был такой вид, словно он совершает гражданский подвиг. Борис украдкой погладил его по ладошке. Андрей отвернулся.
– А вы болели, Дмитрий Иванович?
– Ну, было дело, – неохотно признался Зарубин. – Сразила проклятая инфлюэнца. Неделю провалялся без задних ног, антибиотики грыз, как семечки… А в чем проблема-то?
– Поздравляю вас всех, – заулыбался Андрей. – Не судьба вам превратиться в зомби. Все присутствующие в этом автобусе зимой переболели гриппом. Не знаем, почему, но это в некотором роде прививка от заразы, сразившей все избежавшее гриппа население.
Примерно полминуты «резиденты» автобуса переваривали информацию. Потом Зарубин как-то простодушно крякнул и прибавил газу.
– А вы ничего, ребята, – проворчал он уже без прежней угрюмости, – начинаете мне даже чем-то нравиться.
Радостно засмеялись влюбленные молодые люди и, уже не таясь, переплели свои конечности, включая нижние. Обстановка разрядилась, люди уже не чувствовали себя скованными и несчастными. Автобус, постреливая гарью, катил по «эльфийской» пасторали. Предгорья в окрестностях мегаполиса были удивительно красивыми и почти не испорченными человеческой заботой. Проплывали покатые холмы, заросшие смешанными лесами, молодые березки выбегали к обочинам. Не сбавляя скорости, ПАЗик проскочил отворот на «Сторублевку», перед которым стояла машина ГИБДД, а в водостоке валялось тело в характерном ярко-зеленом жилете. Справа осталось летное поле аэроклуба. За постройками белели силуэты легких самолетиков. Еще один – перевернутый и порядком расквашенный – валялся метрах в трехстах от обочины. Видимо, пилот только взлетал, а может, заходил на посадку, когда его пронзила судорога, и штурвал уплыл из рук. Приметы недавнего апокалипсиса уже не впечатляли – даже Ксюша начинала привыкать. Метров через двести, когда дорога повернула и пошла по открытому пространству, заросшему рослой травой, встрепенулся Борис:
– Дядя Дима, остановите, а? Тут такое дело…
Дело, собственно, не хитрое. Встрепенулась блондинка, сообщила, что и она бы не прочь. Депутату было безразлично – он бы и сам не отказался передохнуть. Машина забралась на холм, с которого просматривались окрестности, и остановилась. Стыдливо стреляя глазами, Борюсик заспешил к выходу. Иннокентий припустил за ним – тоже смутившись. Приятели спрыгнули с подножки, погрузились в высокую траву и спустились в заросшую кустарником ложбину.
– Бедные, несчастные… – пробормотал Витек, выразительно поглядывая на струящуюся к выходу блондинку. – Кругом одни натуралы – общественность в шоке… – Спохватился, побежал за Надей, чтобы не оставлять ее на съедение «мертвецам», подмигнул Андрею. – Чего сидим? Мальчики налево, девочки направо, следующая остановка через двести километров…
Остальные тоже выбрались размять кости. Потягивались, озирались. Дул приятный освежающий ветерок. Ни жары, ни запаха разлагающейся мертвечины. Вернулась Надя с обратной стороны автобуса. Витек тащился сзади, как верный страж, с автоматом за плечом, и задумчиво разглядывал неплохо сохранившуюся в боях попку. Депутат, позевывая, обогнул капот и хмуро уставился на отвалившийся бампер. Тот держался на честном слове, согнулся в трех местах и волокся за автобусом, как хвостик. Упитанная физиономия выражала сонм сомнений – воистину гамлетовскую проблему: забить или не забить.
– Скотчем не пробовали, Дмитрий Иванович? – ухмыльнулся Витек.
Депутат презрительно фыркнул, махнул рукой и полез за сигаретой. Не к лицу высокой персоне размениваться на такие мелочи.
– Ну, и чем они там занимаются? – обеспокоенно спросила Анна Денисовна, глядя на овраг, в котором пропали Борюсик с Иннокентием.
– Биатлоном, блин, – проворчала Ксюша, вызвав у публики взрыв хохота.
Не успели люди отсмеяться, как загуляла трава, стали выбираться пропавшие. Они выглядели растерянными, беспрестанно озирались. Что-то в ложбине привлекло их внимание и не обрадовало. Но не настолько, чтобы, очертя голову, броситься под защиту дружеских штыков. Парни пятились, взявшись за руки, потом остановились. Им было и страшно, и любопытно.
– Это что, нетрадиционное ориентирование на местности? – не понял Витек.
– Замерзли хлопцы, – буркнул Шура, на всякий случай передергивая затвор. – Важный вопрос: как вести себя в непонятной ситуации?
– Да никак, – буркнула Ксюша. – Стоять и ждать, пока ситуация сама не нормализуется.
Все же страх оказался сильнее любопытства. Молодые люди развернулись и засеменили к автобусу. А из ложбины с кряхтением и голодным урчанием выбиралось причудливое творение Создателя. Наполовину обгоревшую голову венчал летный шлем. Комбинезон был оборван, висел клочьями. Лица у несчастного практически не было, горели только глаза. Левая нога была сломана в голени, испачкана кровью, поэтому он еле тащился, волоча ногу. Из бедра второй ноги торчал металлический стержень, доставляющий существу дополнительные хлопоты. Еще один достойный представитель славного племени… Скалился рот, украшенный обломками когда-то приличных зубов, из опухших глаз сочился гной. Он брел к группе вооруженных людей, простирая обгорелые конечности.
– Господи, что это? – вздохнула Анна Денисовна, прижимаясь к своему мужчине.
– Сбитый летчик, блин, – проворчала Ксюша.
– Убейте его, что вы стоите? – взвизгнул Иннокентий. – Не нам же его убивать!
– Так мы еще и пацифисты, – проворчал, отворачиваясь, Шура.
Витек неохотно поднял автомат, подумал и опустил. Угрюмо смотрел, как к ним приближается искалеченное существо, бывшее когда-то пилотом аэроклуба.
– Надоело убивать, – вздохнул он.
– Убивай с грустным лицом, – ухмыльнулся депутат Зарубин, выхватил из кобуры увесистый «Стечкин» и двумя выстрелами в голову повалил бедолагу. Какое-то время тот взбрыкивал ногами, потом успокоился. – Ну, все, развеялись и хватит. – Дмитрий Иванович сплюнул и полез в автобус. – Будем ждать, пока еще кто-нибудь полезет – не такой тормозной и калечный?
Уступать свое место за баранкой Дмитрий Иванович отказался наотрез. Буркнул, что по молодости работал водителем на автобазе, поэтому не видит ничего противоестественного в своем присутствии за баранкой. Время сейчас такое – забывать, чем занимался, вспоминать прошлое. «Ну, уж, с охотой вы не завязывали», – хотел съерничать Андрей, но передумал. Все и так понятно.
Через пять минут автобус проскочил небольшую деревеньку и притормозил у автозаправки, совмещенной с продуктовым магазином. Находка была удачной. Вооруженные до зубов люди высадились из автобуса и короткими перебежками устремились к магазину. Шура выразительно кивнул на стоящий у входа пятнистый корейский микроавтобус. Из сопла последнего вырывался сизый дымок. Андрей кивнул – мол, вижу.
– Не стреляйте! – крикнул он, прячась за косяком у раскрытых дверей и отчаянно жестикулируя, чтобы все рассосались. В магазине что-то упало, кто-то пробежал. Настала тишина.