Получилось именно так, как и думал Черкес. Когда в Европе война шла уже вовсю, за забытыми прилетел древний «Ан-12». С эмблемами ВВС Узбекистана и представителем родного МВД.
— Договорились наконец-то. Американцы своих забирают, мы забираем вас. Всю эвакуацию проводят ВВС Узбекистана как нейтральная сторона под присмотром ООН. Собирайтесь, господа борцуны с наркотиками.
Руслан представил, как американцы полетят на архаичных узбекских «Ан-12», и хихикнул. Небось памперсы в полете пару раз поменяют. Не привыкли они к таким экстремальным полетам.
Спецназ, точнее, группа Левченко улетала последней, вместе с Дунаевым, до последней минуты работавшим с местной агентурой и тыловиками подполковника Бахметьева, передававшего афганцам наше барахло. Может, раньше афганцы нас и считали предателями, которые их бросили, но не сейчас. Командир сформированного нами из таджиков двадцать шестого «горно-штурмового» полка Акбар сказал на прощание:
— Я вас понимаю, шурави. Когда в своем доме пожар, трудно помогать соседу копать арык. Тушите пожар и возвращайтесь.
Руслан пожал таджику в залихватски заломленном каштановом берете крепкую руку.
Историю авиабазы «Кант», куда сейчас прибыла группа Левченко, можно было разделить на два периода — до событий в Казахстане и после. После того как президент Турсунбаев почил в бозе под обломками резиденции, а северные области Казахстана стали южными областями Уральского и Сибирского федеральных округов, авиабаза «Кант» обрела второе дыхание. Были удлинены ВПП, построены ангары и жилые комплексы. Теперь при желании здесь можно было разместить целый авиационный полк да еще технические и тыловые подразделения. Но перебазировать сюда целый полк в планы руководства Руси не входило. На «Канте» стал базироваться отдельный парашютно-десантный батальон, также эскадрилья ударных вертолетов «Ка-52» и эскадрилья бомбардировщиков «Су-24М2». Эскадрильи были готовы в любую минуту к нанесению удара по столице любой из республик Средней Азии. Еще на «Канте» базировалась так называемая авиагруппа «Анчар» из восьми вертолетов «Ка-60C» и двух самолетов-заправщиков «Ан-32З», входящая в состав четыреста сорокового отдельного авиационного полка специального назначения ВВС [33] . Про эту группу и весь полк было известно крайне мало, но Левченко знал, что именно эти черные, без номеров и опознавательных знаков «Ка-60C» несли его ночью под Кандагар. Той ночью, когда они как снег на голову обрушились на виллу губернатора, являющегося по совместительству одним из крупнейших в мире торговцев героином. Тогда ребята Левченко отработали на сто процентов, убив всех, кого приказывали, и почти не понеся потерь.
Теперь на авиабазе было довольно пусто. Самолетов, не считая двух узбекских «Ан-12», на ВВП не было вообще, а из вертолетов присутствовали четыре «Ми-8», явно не первой свежести. Десантники тоже были здесь, настороженные, напряженные. Прямо на ВВП стояли БМД-3, укрытые мешками с песком. Дальше, так же с брустверами из мешков с песком, — траншеи полного профиля.
Едва открылась рампа, как к транспорту подъехал «Тигр» с красной полоской на боку и надписью «Комендатура». Из внедорожника вывалился упитанный прапор с красной, шелушащейся от солнца мордой. Значит, свеженький еще, шкура от ветра и солнца не задубела.
— Позывные Оса? Спецотряд МВД?! — заорал прапор на всю округу, пытаясь перекричать еще работающие двигатели «Ан-12».
«Ну не придурок?» — Руслан нахмурился и сделал шаг вперед, подойдя к прапору на расстояние вытянутой руки.
— Тебя, когда мать родила, уронила раз пять о бетонный пол? Ты чего позывные орешь в открытую, мудило? Совсем сбрендил от жары, муфлон?
Прапорщик по-рачьи выпучил глаза и стушевался. «Не воевал, значит», — с удовлетворением подумал Левченко.
Прапор промямлил, стараясь смотреть куда-то вбок:
— Извините, господин…
— Майор, — сообщил Руслан, продолжая изучать его лицо с видом энтомолога, поймавшего редкую букашку.
Прапорщику такое внимание не нравилось совсем, и он отступил на шаг. Ближе к бронированному кузову внедорожника.
— Вы извините, господин майор. — Сделав еще шаг, прапор приосанился и отдал честь. — Прапорщик Вятских. Приказано вашу группу, господин майор, встретить как положено — баня там, ужин — и утром сопроводить в Бишкек.
— Чье распоряжение? — грозно спросил Левченко.
— Генерал-майора Кобзева. Командира авиабазы и одновременно главного военного советника здесь, в Киргизии.
«Интересно девки пляшут… А где же чиновники моего родного ведомства?» — удивился Руслан.
— Где нам разместиться?
— Пожалуйста. — Рука прапорщика указала на серо-желтые строения слева от ВВП. — Жилой блок № 4 к вашим услугам. Там душ, комната отдыха, Интернет. Сейчас оформлю документы и прошу на ужин.
Через час, приняв душ и вкусно поужинав, Руслан уже смотрел телевизор, где потоком шла информация русских телеканалов о боевых действиях в Европе и беспорядках в США. Врали небось половину, но и того, что сказали, ему было достаточно.
— Ура, мы ломим, гнутся шведы… — процитировал он Пушкина и встал, собираясь прилечь на аккуратно заправленную койку. Но прилечь не успел.
В блок стремительно вошли трое мужчин, гуськом, один за другим. Одного Руслан узнал сразу — его непосредственный командир Черкес. Уже отдохнувший, в новеньком боевом комбинезоне «Сумрак» с ВСС «Винторез» на плече. Еще один мужчина, с холодными рыбьими глазами и тонкими, словно черточки, губами, оказался Руслану незнаком… А третий… Третьим был господин Иван Данилов. Некогда глава Южного федерального округа, ныне ушедший в МИД на должность главы департамента «ближнего зарубежья». Мужик жесткий, но справедливый. Все силовики, бывавшие в кавказских командировках, знали Данилова отлично. Он постоянно посещал расквартированные на Кавказе части, помогая в обустройстве. Теперь встретились здесь, в Киргизии.
— Приветствую, бойцы! — громогласно рявкнул Данилов, выводя расслабленных спецназовцев из послеобеденной дремы.
Пока все, вскочив, пытались привести себя в порядок, Черкес обратился к Руслану:
— Отправь людей погулять… разговор будет.