— Зачем же так, господин майор. Это официальные данные. Все об этом знают…
— Видимо, кроме меня… Извини, майор, некогда было, в Хабаровске с узкоглазыми махался. Ладно, Венедиктов. Что у нас с маршрутом выдвижения батальона к аэропорту? Давайте к делу.
По ходу выяснилось, что Геннадий Петрович Венедиктов не соответствует своему званию и тем более своей должности начальника штаба батальона. С таким маршрутом не батальоном управлять, даже стадо пасти нельзя…
— Вы воевали, Венедиктов?
— Так точно. В Казахской кампании.
— Должность?
— Командир комендантского взвода.
Все ясно. Пшеничный чертыхнулся. Неделю назад назначение на должность в пластунской бригаде неопытного тыловика было невозможно в принципе.
Пластуны отличались от обычной пехоты и даже спецназа повышенной «семейственностью». Вот, к примеру, Терской полк почти на девяносто процентов укомплектован жителями Ставрополья, причем многие либо земляки, либо вообще родственники, включая офицеров. Здесь, на Дальнем Востоке, при комплектовании бригады старались по максимуму соблюдать тот же принцип. Если не удавалось, в ход шли рекомендации и поручительство. За каждого новичка отвечал тот, кто его привел. А теперь?
Из-за потерь и войны на два фронта присылают всякую шваль. Без малейшего опыта, но с амбициями. Кто сказал, что на Руси народа много? Увидите такого теоретика — плюньте ему в рожу. Людей не хватает. Для большой войны — особенно. Вот сейчас мобилизацию объявили, уже две недели как… И что? Все норовят от фронта откосить. Суки…
Тут еще, как назло, общая стратегическая обстановка хреново складывается.
«Благовещенск китаезы взяли с ходу за двое суток, перемахнув через Амур на вертолетах и десантных баржах, — вспоминал Пшеничный. — Силенок у наших не хватило, чтобы этот город защитить. Это же не Хабаровск… А за Благовещенском — местность, открытая для танков, вполне проходимая. Вот узкоглазые нашим и врезали. От души, так сказать, навернули. Наши — врассыпную, а китайцы — вперед. Короче, транспортный узел Белогорск желтомордые взяли в тот день, когда меня чуть в подвале не завалило, Транссиб перерезали и рванули дальше, двумя колоннами. Одна на запад, к Свободному, другая на восток, сюда, к Завитинску. Дальше все было еще хуже.
Китайцы прорвались к Борзе, вот-вот попрут дальше и возьмут Читу. Вот это уже — звонок для Москвы. Даже не звонок — набат. С падением Читы весь восток Руси будет отрезан, словно ножом гильотины. Желтолицые все рассчитали с запасом, перерезая коммуникации в нескольких местах сразу. У Читы, Белогорска, Тынды…»
Пшеничный повернулся к начштаба спиной и пошел к пластунам. Надо было поднять настроение ребятам, рассказать парочку сальных анекдотов и беззлобно поругать за раздолбайство. Хоть чем-то занять свой мозг, отогнать мрачные мысли.
Помимо китайцев, прущих, словно бессчетная стая леммингов, доставали американцы. Чем дальше, тем сильнее доставали. Их морская авиация и крылатые ракеты методично, день за днем лупили по Транссибу, БАМу, штабам, аэродромам, полкам ПВО, месторождениям нефти, газа и радиолокационным станциям. Атаковали изощренно, с фантазией, постепенно выбивая тылы Восточного ОСК. Страшная смесь — китайская пехота и воздушно-космическая мощь США. Тьфу… Влипли, как куры на ощип.
Хотя, конечно, есть и хорошие новости. Вот в Европе американцам и европейцам, говорят, накостыляли. Вряд ли этот Венедиктов врать будет. Артему вспомнились похороны Филиппова. Без воющей меди военного оркестра, в братской могиле на окраине Хабаровска.
Вдова Филиппова, Светка, даже не кричала и не плакала — она тихонько подвывала, словно побитая собака, постарев за какие-то сутки лет на десять. И этот стонущий, тихий вой жег душу Пшеничного, словно напалм.
— Господин, майор! — остановил Артема окрик сзади. Его нагонял Венедиктов.
— Что вам?
— Мне непонятна ваша позиция по маршруту выдвижения.
— Что тут непонятного? Вы наделали кучу ошибок. Здесь не маневры и не плац-парад, Венедиктов. Здесь фронт. На должность начштаба батальона вы не подходите.
— Меня на нее назначили в штабе бригады!
— Знаю. Вы этой должности не соответствуете. Это поправимо. Отправляйтесь и принимайте вторую сотню. Там опытные взводные, они вам помогут быстро разобраться в ситуации. Исполняйте.
— Вы… не имеете права! — заорал Венедиктов, делай шаг вперед.
— В боевой обстановке — имею. А после боя можете писать по инстанциям. Жаловаться на мой произвол. Если переживете бой, конечно. Принимайте сотню у лейтенанта Лузгина. Через полчаса я подойду и представлю вас бойцам лично.
Лузгин будет недоволен смещением с должности, но деваться некуда. Тылового майора надо засунуть в пекло, пусть поймет, что значит армия. Ребята во второй сотне лихие, почти все — местные, амурские. Самодурство нового сотника, если что, оценят быстро. Чужаки и белоручки в пластунах не задерживаются…
Но без начштаба тяжело… надо из взводных на время кого-то в штаб забрать… Вот Крупнов из первой сотни. Парень толковый, даром что горячий больно. Но ничего, перетопчемся.
К комбригу генералу Кологриву Артем прибыл с опозданием на три минуты, за что получил нагоняй.
— Пшеничный, вы что, на курорте? Почему все вынуждены вас ждать?
— Извините, господин генерал. Сами знаете, дороги…
Кологрив лишь махнул рукой. Проходи, мол. За военную декаду генерал здорово изменился: тени залегли вокруг глаз, лицо осунулось, посерело. В уличных боях пластунская бригада потеряла больше четверти от первоначального состава. Если бы не помощь гренадеров, прикрывших отход пластунов, вряд ли кто вырвался бы из залитого кровью Хабаровска. Но — вырвались. Отошли к Князе-Волконскому, вернее, в леса рядом с ним. А потом смотрели на чудовищное зарево пожара над столицей русского Дальнего Востока. Сутки на отдых, еще десять часов на переброску к Благовещенску.
— А как же Хабаровск? — спросил тогда Артем у своего коллеги, командира первого батальона, подполковника Каракозова, толкового пластуна с хорошими связями в штабе ОСК.
— Никак. Хрен с ним… Главкому Лисицыну виднее. Думаю, китайцам сейчас надо не шампанское открывать, а гробы заказывать…
Амурских пластунов перебрасывали под Завитинск на вертолетах «Ми-8МВТ-55» из приданного бригаде триста шестьдесят четвертого вертолетного полка и древних «Ми-6», наспех перекрашенных в пятнистый камуфляж.
— Откуда эти монстры? — спросил Артем пожилого прапорщика, не по погоде облаченного в теплый бушлат.
— Хе… Вестимо, откуда. Из «Арктик-авиа» с Таймыра перебросили…
— А долетит?
— Не боись, казак. Если не развалится, то долетит, — оптимистично пообещал прапор.
Кое-как этот птеродактиль времен холодной войны донес бренные кости Пшеничного и его поредевших пластунов до окраины Завитинска, где он влился в нестройные толпы вооруженных мужчин, оккупировавших окрестные леса.