— Задача ясна? — Громкий голос командира их ударного батальона, подполковника Буллингера, оторвал Роджера от тяжелых раздумий.
— Да сэр! — рявкнули пилоты и стрелки-операторы.
— Отдых, потом обед! Через три часа — вылет. Свободны.
Когда все потянулись к выходу, Буллингер сказал:
— Капитан Логан, останьтесь, пожалуйста.
В небольшой комнате Роджера ждали двое. Полковник ВВС и человек в штатском с незапоминающимся лицом и неприятными, словно оловянными, глазами.
Полковник тут же протянул Роджеру руку:
— Роулсон, AFSOС [91] . Очень приятно лично увидеть героя русского фронта. Присаживайтесь, Роджер.
Следом представился штатский:
— Помощник министра внутренней безопасности Закк Ларкин.
Оба рассматривали Роджера с интересом. Пауза продолжалась больше минуты, пока Роулсон не протянул Логану бумагу, украшенную гербом США.
— Ознакомьтесь и подпишите, капитан.
Логан пробежал текст глазами и поднял взгляд.
— Я вроде присягу давал… этого достаточно.
Роулсон хмыкнул, Ларкин молитвенно закатил глаза к потолку.
— Послушайте, Логан. Присяга присягой, но то, с чем вас ознакомят сейчас, должно стать известным общественности не раньше, чем через полвека. А лучше — вообще никогда. Вы подпишете бумагу о неразглашении или мы расстаемся?
Роджер на секунду задумался. Все складывается здесь, в бригаде «Фалкон», неплохо. Но, с другой стороны, Роулсон из управления спецопераций ВВС и этот мутный Ларкин из МВБ обязательно предложат что-то интересное. Опасное, рискованное, когда адреналин закипает в крови и каждая секунда может стать последней.
«Постепенно превращаюсь в адреналинового наркомана», — подумал Логан и пододвинул бумагу к себе. Черкнул корявую закорючку и оттолкнул бумагу обратно. Она тут же исчезла в портфеле Ларкина.
— А теперь, капитан Логан, слушайте внимательно. С этого момента вы приписаны к AFSOG. Собирайте вещи, у вас полчаса.
— Один вопрос, сэр. Мне нужен стрелок-оператор?
— Он уже подобран. И ждет вашего прибытия, капитан.
Их уже ждал, раскручивая винты, CV-22 Osprey. Едва Роджер успел сесть на сиденье, ему сунули в руки папку, украшенную зловещей надписью Top Secret и перетянутую красной нитью.
Открыв ее и начав читать, Логан почувствовал ледяное дыхание смерти у себя за спиной. Повернув лицо к сопровождающим, Роджер спросил:
— Что, об этом никто не знает?
— Вы о чем, капитан?
— Про авиабазу «Барксдейл» и захват…
— Нет. Но скоро узнают. Держать в тайне захват командного пункта одного из элементов стратегической триады невозможно. Информация уже просочилась, значит, через пару часов об этом будет знать весь мир. Мы и так скрывали это больше двух суток. Пресс-служба ВВС сообщала, что стрельба на авиабазе — результат несчастного случая.
— А насчет генерала Марьентоса?
Роулсон оскалился:
— Нет, Логан, никто. И если вы сработаете четко, то никто и не узнает.
Роджеру хотелось орать благим матом. Еще две недели назад генерал Марьентос считался единственным союзником США, на которого можно положиться южнее Рио-Гранде. Теперь его надо стереть в порошок. Если не удастся взять живьем. По данным разведки, Марьентос по уши завязан с наркокартелями и стоит за дерзким терактом в «Берксдейле». Больше никакой информаци не было, но командование считало, что этого вполне достаточно. Опять игра вслепую, как в Афганистане.
Летели буквально двадцать минут. Аэропорт Нуэсес Каунти, Корпус-Кристи. Приземлились, разгоняя пыль огромными лопастями конвертоплана. Аэропорт по периметру обложен мешками с песком, спиралями колючей проволоки. Дополняли картину смотровые вышки с установленными пулеметами и кружащий в небе беспилотник, патрулирующий окрестности.
— Добро пожаловать в Кэмп-Сигма, капитан Логан! — услышал Роджер очень знакомый скрипучий голос. Полковник Вулидж?
— Вы живы, сэр? — тупо спросил Логан, рассматривая полковника.
— Как видишь.
— Но нам сказали, что вы погибли.
— Мало ли что сказали. Меня сбили, и мы с сержантом Нери и капралом Суингером почти сразу попали к полякам. В диверсионное подразделение «Гром». Связи не было, прятались от русских пеленгаторов. И только спустя неделю вышли к своим. Остатки наших «Крыльев Победы» к тому времени отвели в тыл, на авиабазу «Вроцлав». А потом русские применили свою супербомбу, и ты сам знаешь, какой начался бардак. Меня вскоре выдернули сюда, в Штаты, как специалиста по планированию ночных рейдов армейской авиации.
Вулидж скривил губы. В голосе чувствовалась горечь и ирония. Роджер сам отлично помнил эти ночные полеты, удары «Хеллфайрами» по танкам «иванов», яростный ответный огонь с земли, белесые, словно черви, инверсионные следы зенитных ракет.
— Это вы настояли, сэр, на моем переводе сюда?
— Да. Ты проявил себя молодцом, особенно под Радомом. Сейчас нужны именно такие люди.
Брифинг начался в обширном ангаре, где раньше содержались небольшие частные самолетики, ныне угнанные мексиканцами или разобранные на запчасти. Малая авиация у боевиков в большой чести. И наркотики перевозят, и раненых, и оружие. Даже используют в крайнем случае как бомбардировщик.
Теперь в ангар набилось больше сотни сурового вида мужчин и несколько женщин. Они расположились, как обычно, на раскладных стульях. Напротив них, помимо Роулсона, Вулиджа, Ларкина, присутствовал и генерал-лейтенант Маллхоланд. Тоже знакомый тип. Командовал в Афганистане Task Force 6-26, координирующей совместные действия спецподразделений «Дельты», SEAL, MARSOC [92] , «зеленых беретов» и рейнджеров. Успел также в Венесуэле отметиться. Серьезный дядя, на мелочь размениваться не будет. Говорят, за его голову талибы и боливарианцы [93] суммы с шестью нулями предлагали.