Спорить с сумасшедшими нельзя, тем более с чокнутыми упырями. Лучше, наверное, кивать головой, соглашаться, выгадывать каждую секунду жизни и искать выход.
– Так трудно менять облик… – вдруг непоследовательно забормотало страшилище. – Нет больше учительницы истории… – Монстр всхлипнул, снова пошатнувшись. По лихорадочно горящим глазам было видно, что ему не терпится добраться до стремянки, но боится развалиться на части.
– Вы – Инферна? – догадалась вдруг Влада, вспомнив разговор с ребятами в автобусе, когда те рассказывали про преподавательницу истории.
– Д-а-а-а… – расплываясь в гримасе, прошипела упырица. – И не вздумай кричать в окошко – умрешь раньше, чем раскроешь рот…
Влада молча кивнула, изо всех сил напрягая боковое зрение, чтобы видеть двор. Кажется, шляпа деда все еще на том же месте. Громыхает банка, которую двое мальчишек гоняют по асфальту.
Егора с Гильсом не видно, нет и такси…
– Ты не поедешь туда, куда собралась! – резко выдохнул монстр, в голосе появились истерические нотки. – Не получится у тебя ничего, не выйдет!
«Гильс, я в беде! – мысленно крикнула Влада в отчаянии. – Услышь меня, я в беде! Дед! Посмотри же в окно, я стою тут, а рядом убийца! Да что же вы…»
Теперь упырица несла что-то, но уже неразборчиво. Угрожала, всхлипывала, рычала, и голос ее распался на много тоненьких, пищащих крысиных, которые пытались произносить звуки.
Очень осторожно Влада отвела руку со шваброй чуть дальше, двигая ее по миллиметру назад.
Вот рука уже почти у края подоконника.
Разжала пальцы – швабра, предательски стукнувшись о жестяной оконный отлив, медленно, очень медленно полетела вниз. Раздался звонкий удар об асфальт, и дед сразу же поднял голову вверх.
– Умри-и-и… – почти неразборчиво заверещала омерзительная пасть упырицы, раскрываясь в полете и нацеливаясь прямо Владе в горло.
Дальше все случилось как-то быстро и одновременно.
Липкие холодные лапки пробежали по руке, которую Влада даже не успела отдернуть, – паук, свалившись сверху, использовал ее руку как трамплин и прыгнул.
По ушам полоснул хрипящий визг сотни крысиных глоток, по полу рассыпались крысы и застучали коготками по паркету, пытаясь снова собраться в одно целое… Мелькнула во дворе черная майка, и почти сразу в комнату из полумрака коридора метнулись два горящих красных глаза.
– Гильс! – жалобно выкрикнула Влада. – Это Инферна! Она…
Вампир крикнул что-то, указав на комок из крыс, и Влада увидела, как потолок комнаты резко почернел, и с него начали валиться огромные пауки, целый дождь из пауков. Они впивались в каждую крысу, не давая ей прицепиться к другим, отшвыривая прочь.
Упырица с грохотом налетела на стол, опрокинув его на бок, на шкаф, откуда, раскачавшись, начала полет ваза с засохшим букетом… Крысы отчаянно дрались с пауками, и по лицу и рукам Влады летели ошметки салфеток, газет и обрывки обоев.
– Инферна, угомонитесь! – жестко крикнул Гильс. – Вы поменяли облик, это же самоубийство для упырей! Вы вот-вот сами погибнете!!!
– Уйди, Муранов! – хрипло прошамкала огромная пасть, которая раскачивалась на одной ноге. – Не мешай мне, если хочешь жить…
Влада увидела, как Гильс рванулся к ней, оттолкнув то, что оставалось от упырицы, в сторону, но жуткая нога уже сделала молниеносный прыжок, как бросок змеи, – ожесточенно толкнув стремянку.
Закричав, Влада потеряла равновесие, чувствуя, как железные ступеньки под ее ногами стукнулись о подоконник, а по лицу скользят тюлевые занавески.
Лететь вниз с высоты – очень странно.
Это просто несколько секунд, когда нет точки опоры, которая была всегда. Влада зажмурилась, закричала – хрипло и сжалась в комочек в ожидании страшного удара.
Оказывается, разбиваться об асфальт совсем не больно.
Страшно, но не больно.
Задралась юбка – надо одернуть. А то некрасиво как-то лежать в мертвом виде с задранной юбкой… Смешно, но сумка с вещами – была на месте, оттягивая плечо.
В зажмуренных глазах темнота неслась куда-то, будто тело еще продолжало падать вниз.
– Я ее поймал, Вандер, – раздался над головой голос Гильса. – Красиво летела.
Раздалось несколько хлопков – Влада догадалась, что это закрывались дверцы машины. Хлопали окна, кто-то из соседей кричал и звонил в полицию. Затем раздался визг тормозов, толчок и ощущение движения, а вслед удаляющиеся уже вопли настоящей Нины Гавриловны и гул взволнованных голосов.
В машине тоже было шумно – что-то очень нервно говорил дед, держа Владу за запястье и при этом громко и сбивчиво считая пульс, Егор оправдывался, Гильс просил всех помолчать.
Кстати, он мог бы сесть и рядом с ней, а не на переднее сиденье, рядом с шофером.
– Это была Инферна, та самая, которую уволили… Она прикинулась соседкой… хотела меня убить, – пожаловалась Влада. – За что?
– Солнечный удар у нее, – резко ответил вампир. – Она и так была не в себе, это все знают.
– Она… вернется?
– Нет. Ни один нормальный упырь не рискнет менять облик, теперь она развалилась навсегда.
– Ясно, – Влада всхлипнула. – Я чуть не умерла, пока вы ловили такси! Так долго…
– Я его сразу поймал, только потом долго приводил водилу в чувство, – смущенно пояснил Егор. – Ты как, темноглазка? Сильно испугалась?
– Нет, что ты… Я в полном восторге.
Дед и Гильс сразу же заспорили, а Влада снова закрыла глаза, почти не прислушиваясь и улавливая только отдельные фразы и слова: «Инферна», «распад личности упыря» и «я же вам говорил, быстрее…».
Потом Гильс замолчал, а дед на переднем сиденье принялся громко рассказывать, как лучше группироваться при падении со скалы, если за тобой гонится орда горных троллей.
Очевидно, что дед пребывал в состоянии аффекта, а вот водитель такси был подозрительно спокоен и тихо напевал, игнорируя весь этот дурдом. Тут явно не обошлось без тролльских выкрутасов!
Владу начал бить озноб. Противное состояние: каждый раз так колотило, стоило понервничать, и она схватила себя за локти, пытаясь унять дрожь.
– Тебе холодно? – Гильс обернулся и с интересом поглядел на ее дрожащие плечи.
– Знобит, – нехотя объяснила Влада вампиру. – Это после стресса, бывает. Понимаешь?
– Только не он, – заметил Егор. – А вот я один раз замерз, когда поругался с матерью и всю ночь в январе по морозу в футболке гулял! Ты пока поспи, времени успокоиться еще навалом, часов пять.
– Да… наверное.
Влада закрыла глаза и устроилась поудобнее, чтобы подремать.
Егор, сидящий слева от нее, многозначительно шмыгнул носом, и она готова была поклясться, что жесткий подголовник такси тут же стал мягким и шелковым, а на ее руках замурлыкал пушистый кот.