– Вещи девочки, – Александр обращался к хмурым уральским мужикам. – Я заберу их.
Мужики быстро переглянулись, молчаливый недовольно пробубнил:
– Мы так не договаривались.
– Мы и по-другому не договаривались, – глаза Кузнецова угрожающе сузились, взгляд посуровел и теперь ничего хорошего не обещал. Ничего и никому. – Я забираю девочку и ее походную «косметичку».
Один из тюремщиков вынул из железного шкафа, что стоял у ближней стены, рюкзак Летиции и зло бросил Кузнецову:
– Не подавитесь, господин хороший.
– Что у тебя здесь было? – короткий взгляд на Лю.
– Шмотки, бабские причиндалы, два «Стрижа», патроны к ним, взрывчатка и самопальная граната метрошного производства.
Мужчина по-деловому залез в чужой вещмешок, пошуровал в нем с минуту, не особо беспокоясь о том, что вещи когда-то были уложены заботливо и аккуратно.
– Здесь уже до меня покопались, – словно угадав мысли Летиции, объяснил он. И тут же укоризненно воззрился на примолкших тюремщиков.
– Все, что нажито непростым женским трудом: пистолет «Стриж», отечественный, одна штука, патроны к нему в неустановленном количестве, граната ручная, местного производства, одна штука – где все это, граждане? Будем писать про́токол, составлять акт о недостаче вверенного имущества? Усушка, утряска, естественная убыль, так было дело, да, милостивые господари? Что я вижу, голубые воришки на службе местного правопорядка!
– Сам ты… голубой… – окрысился молчаливый. Но увесистый сверток, спрятанный у него за пазухой, с явной неохотой сдал, бросив в раскрытый рюкзак.
Александр продемонстрировал девушке содержимое свертка: пистолет, два магазина к нему и граната, по виду напоминающая консервную банку.
– Гражданка потерпевшая, все ли на месте, или будем вызывать понятых?
– Еще два магазина было.
Коллега молчаливого, что-то цедя сквозь зубы (похожее на «шлюху» и «сраного клоуна»), вытащил из кармана брюк два недостающих магазина.
– Теперь комплект?
Летиция кивнула.
– Тогда в дорогу, красавица! Донская ждет нас.
* * *
Вот снова и свиделись, Няшка… Пройдя ряд невзрачных комнат и темных коридоров, Летиция со спутником оказались на платформе хорошо знакомой Новоясеневской. Как Лю и подозревала, ее держали отнюдь не в местной тюрьме, вышли они то ли со склада, то ли из технических помещений, используемых для хранения черт знает чего.
– Меня поймали не местные менты?
Кузнецов, так и ведший ее под руку, неопределенно хмыкнул:
– Именно что менты. Другое дело, что арест неофициальный, без прямого указания станции. Администрация сейчас усиленно закрывает на нас с тобой глаза и с нетерпением ждет, пока мы свалим отсюда подальше.
– Я не понимаю, – Лю едва поспевала за широко шагавшим конвоиром и хоть в открытую не сопротивлялась, но со стороны казалось, что он тащит ее чуть ли не волоком.
– Потерпи, пройдем пост, а там будет время поговорить. На Битце сейчас вдвойне небезопасно.
На Битце? Вдвойне? Девушка окончательно запуталась… и смиренно сосредоточилась на ходьбе.
* * *
Вопреки обещаниям Кузнецов не спешил ничего объяснять ей и после того, как станция осталась позади. Пост был пройден без малейших задержек и ненужных вопросов со стороны дозорных. У Летиции сложилось мнение, что те сами рады побыстрее избавиться от странной парочки. Торопливый красавец-мужчина и растерянно-покорная девушка. Тоже, между прочим, не дурнушка, но временно пребывающая не в лучшей форме, один синяк на разбитой скуле чего стоил…
– Вот так просто? – спросила она.
– Что просто? – пребывавший в задумчивости Кузнецов нехотя отвлекся от своих мыслей.
– Вот так просто в одну каску ты хочешь доконвоировать меня до дурацкой Донской? Меня брали как минимум втроем, а то и вчетвером, к тому же из засады…
Они двигались в одиночестве по темному туннелю, ведущему к Лесопарковой. Где-то здесь призрачная женщина читает своему призраку-сыну призрачную сказку… Летицию передернуло.
– Чего дрожишь? – Александр остановился и озадаченно посмотрел на девушку. – Боишься, что не доведу до места? Зря. Зачем нам трое-четверо, сидящих в засаде, если ты собираешься активно и плодотворно сотрудничать со мной?
– А я собираюсь?! – Лю попыталась издевательски засмеяться, но вместо этого захлебнулась от удивленного возмущения.
– Девочка, тебе сколько лет? – Кузнецов несильно хлопнул ее по спине, приглашая двигаться дальше. Очень энергично двигаться дальше: он быстро шагал по гулкому туннелю, она невольно семенила за ним следом.
– Девятнадцать.
– Девятнадцать, – он удовлетворенно кивнул, непонятно с чем соглашаясь. – Сиськи уже выросли («вашу мать, чего вам всем дались мои сиськи?!»), а ума все нет. От этого все беды. Трахаться возраст позволяет, даже девок других, таких же неразумных, вполне можно совращать, ощущая при этом свою непомерную крутость. Гуру секса, блин… А вот серьезно, на равных, работать со взрослыми хитрожопыми дядьками типа твоего заказчика пока противопоказано. Строго противопоказано! Разве что одноразовой дурочкой на побегушках.
– Да какого…
– Никакого, – он в зародыше подавил бурю праведного девичьего гнева. – Не тупи, Лю, или как там тебя? Сдал тебя твой заказчик, зачем ему ненужные свидетели, тем более исполнители? Тебе заказал Сиропчика, а битцевским ментам – киллершу, которой предстоит грохнуть Сиропчика. Скажи спасибо дяде Саше, убийца недоделанная, если бы не я, валялась бы сейчас на помойке с простреленной башкой, крыс кормила.
Летиция задумалась. Для этого пришлось приструнить кипящие эмоции, но сейчас требовался разум, а не адреналин.
– Что за битцевские менты? Что вообще за Битца, я не понимаю.
Кузнецов поначалу удивился, но тут же спохватился:
– Ах да, я и забыл… Мы, южане, по привычке называем Новоясеневскую Битцевским парком и считаем станцию формально независимой. У северян, в особенности у Ясеневской общины, свои представления о местной политической географии, фактически они подмяли Парк под себя, без боя взяв опустевшие когда-то земли.
– То есть, меня взяли няшные менты?
– Няшные? А, дошло! – Александр ухмыльнулся. – Именно, няшные. Милые пушистики в форме, но не при исполнении. В частном порядке задержали опасную рецидивистку, но не предали немедленному суду Линча, и даже не передали законной няшной власти, а за большие денежки продали донскому антиквару Кузнецову, проявившему к опасной рецидивистке нездоровый интерес.
Летиции не понравились метаморфозы, произошедшие со спутником: смешливый на станции, в дороге он ожесточился, стал суровым и задумчивым.