Долго хожу вдоль столов, выглядывая себе пару на ночь. Ловлю заинтересованные взгляды, но сам слишком придирчив или недостаточно пьян, чтобы позариться на меньшее, чем голливудская актриса, причем не Вупи Голдберг…
Не найдя никого подходящего – что совсем не удивительно, взбунтовавшееся либидо задрало планку слишком высоко, – присаживаюсь за первый попавшийся столик. Два мужика, пьющие текилу без всяких положенных мексиканскому напитку извращений, словно водку, вопросительно смотрят на меня, но не произносят ни слова.
– Пацаны, вы не боты? – спрашиваю первое, что приходит на ум.
«Пацан» постарше, лет сорока, решительно мотает головой. Младший – ему чуть меньше, годиков на пять, – без лишних переходов предлагает «бахнуть по маленькой за знакомство».
Мой внутренний советник категорически против микса из виски и текилы, зато прирожденный дипломат во мне готов на любые жертвы для установления контакта с «туземцами».
– Давно вы здесь? – перехожу к делу сразу после стандартного церемониала: налили, выпили, закусили.
– Я с пятнадцатого года, – «младший» даже не закусывает, хлещет кактусовую как есть и не морщится.
Делаю удивленные глаза:
– Это что же, бухач длиною в восемнадцать лет?! У меня печенка отвалилась бы гораздо раньше.
– А я с тридцать девятого, – «старшой» добивает меня окончательно.
– Прикалываешься? А какой, думаешь, нынче год?
– Никакой, – «гость из будущего» равнодушно пожимает плечами. – Мы в безвременье.
Похоже, помешательство носит массовый характер… Впрочем, если колдырять каждый день, то время, не ровен час, точно остановится! Сейчас нарежусь до поросячьего визга, впрок, так сказать, чтоб потом еще двадцать лет на алкоголь не смотреть, а завтра сгребу Зулука под белы ручки, и двинемся мы, похмельные и больные, дальше. Дорога не ждет!
Сказано – сделано: пью, как в последний раз.
«Волк» остановился перед неровным строем из пяти разномастных байков. В зеркалах заднего вида Кузнецов сквозь ослепляющие блики солнца разглядел несколько приближающихся багги в сопровождении крупных зверей, не похожих ни на кого из известных ему животных. «Гончие Рейдеров, так вот кто таранил броневик…»
– Алекс! – один из рейдеров, сидящий на самом роскошном, пижонски хромированном байке, приставил к своему шлему с зеркальным забралом мегафон. Искаженный громкоговорителем голос напоминал режущее слух воронье карканье. – Ты знаешь, мы тебе не враги. Отдай девку и разойдемся миром. Я очень не хочу дырявить и портить шкуру «Волку», таких красавцев больше не сыщешь на всем белом свете! Однако бизнес есть бизнес…
– Безумный Макс, – Кузнецов качнул головой в сторону говорившего. – Пятидесятилетний мальчик, пересмотревший когда-то американских фильмов. Крутой чел, если забыть о киношных заскоках…
Антиквар осторожно сдвинул свою маску вбок, так чтобы Летиция могла видеть его глаза, но при этом губительный солнечный свет не попал на беззащитную сетчатку.
– Я тебя не сдам, обещаю. К любому наемнику можно найти свой ключик… И я очень постараюсь этот ключик найти.
Маска вернулась на законное место, Кузнецов, не взяв оружия, вышел из машины и твердым шагом направился к рейдерам. Все, что оставалось Лю, – молча наблюдать за переговорами и надеяться изо всех возможных сил, что странный, равнодушный к ее чарам антиквар сдержит свое слово. Сейчас она готова была отдать все на свете, лишь бы очутиться у заказавших ее таинственных подмосквичей. Только не попасть в руки сиропчикам! Лучше дающая хоть какую-то надежду неизвестность, чем кошмарная определенность в руках бандитских палачей.
– Кузнецов, смазливая ты рожа, договорись с ними, умоляю! Все для тебя сделаю, только договорись.
Рейдеры уважительно спешились, когда Кузнецов подошел к ним. Обменялись рукопожатиями – все предельно корректно, без агрессии к одинокому «парламентарию». Численный перевес численным перевесом, но антиквар, похоже, пользовался у них определенным и совсем не малым авторитетом. Главарь, здороваясь с Александром, указал на «Волка», затем приложил ладонь к груди и с демонстративным сожалением наклонил голову. Летиция, наблюдавшая за встречей из кабины, легко определила смысл «пантомимы»: рейдер извинялся за причиненный автомобилю ущерб. Что ж, не самое плохое начало…
Покончив с церемониями, Кузнецов с Безумным Максом отошли от остальных рейдеров в сторону и занялись вторым любимым, после войны, мужским делом – торговлей. Если бы от этого действа – совершенно скучного с точки зрения обычного наблюдателя – не зависела жизнь Лю, она бы с удовольствием закрыла уставшие от солнечного света глаза и даже поспала с полчаса. В любое другое время, но только не сейчас… сейчас она пристально вглядывалась в каждый скупой жест, пытаясь угадать, о чем идет речь.
Переговоры затягивались. Ничего не происходило, Кузнецов и главарь рейдеров стояли напротив друг друга и разговаривали, разговаривали, разговаривали… Летиция откинулась на пассажирском кресле, не в силах больше бояться. Страх сменился изматывающим, бесплодным ожиданием, ожидание превратилось в лживое, притворное равнодушие… «пустить себе пулю в башку, и дело с концом». Плохой вариант, самоубийство – удел неудачников, но ее лимит удачи оказался исчерпан, когда она встретила ненавистного Ареха… Зачем она сменила фартовую «Айшварию» на бедную обреченную «девочку Лю»… Что может противопоставить хороший человек Саша толпе вооруженных рейдеров?
Так равнодушие перешло в последнюю стадию – отчаяние. Мысли – одна дурнее другой – загоняли девушку в воображаемый, существующий только в сознании угол, но выхода из этого угла не было. Там ждал уже совершенно реальный пистолет, приставленный к виску, и патрон, который легко перехитрит «сиропчиков» и заберет себе преследуемую ими жертву.
– Нет! – Лю встрепенулась от звука собственного голоса. Она не станет стрелять в себя, малодушие – не ее выбор! Лучше захватить с собой в могилу несколько поганых, ставших на пути рейдеров… Сколько рейдеров дают за одну Лю? Вот это правильный вопрос. Курс один к пяти ее бы вполне устроил!
Летиция скосила глаза в боковое зеркало, разглядывая оставшиеся позади багги. Сектор обзора с ее места был минимальным, да и неугомонное солнышко порядком мешало, однако троих рейдеров разглядеть удалось и еще пару каких-то очень странных, лишенных шерсти животных с пятнисто-бледной шкурой. Ручные зверьки очень нескромных габаритов… Такого на Лю не обменяешь, тут курс совсем паскудный, совершенно не в ее пользу.
Можно перелезть на сиденье Александра и в водительское зеркало увидеть всех врагов, охраняющих добычу, только зачем? Ихмного, очень много, гораздо больше, чем одна-единственная Лю.
– Почему так долго? – Летиция заставила себя закрыть глаза, которые уже слезились от света и боли. Мир за кожей век не погрузился во тьму, на сетчатке хороводили безумные белые «мошки», десятки маленьких солнц кружились в удивительном танце. Время замерло.