К третьей ступеньке голова стала чугунной, а красное марево превратилось в картинку из черно-белого кино, однако общая слабость и тошнота прошли, и я мог уже сносно стоять на ногах.
— Как ты? — Пыхтя и отдуваясь, посекундно оглядываясь через плечо, упорный Сенечка волок меня вверх, подальше от скотобойни, которую я устроил в момент запала для группы агрессивно настроенных товарищей из холла дома увеселений.
— Вроде лучше. — Я схватился за стену и попытался удержаться.
Проще, гораздо проще. Теперь бы еще добраться до сейфа, иначе моя безумная выходка становится сумасшедшей вдвойне. Второго такого броска я не выдержу, будьте уверены. На третий этаж я входил на собственных ногах. Одной рукой я цеплялся за проглота, второй опирался о стену, однако шел сам.
— Я уж думал, ты спекся, — неуверенно бормотал мой сообщник. — Когда исчез, решил, что все, приплыли. Как ты это сделал?
— Сам не знаю, — я на секунду остановился и окинул взглядом пустой коридор. Этажом пользовались, но как-то неуверенно. То ли сюда стаскивали разное, не пригодившееся в хозяйстве барахло, то ли гулящих девиц решительно не хватало, однако большинство дверей было заперто. В глаза бросились таблички „Проекционная“, „Конференц-зал“, „Переговорная“, „Полковник…“ — вот оно. Остановившись, я указал рукой на запертую дверь. — Тут.
Арсений вновь прислонил меня к стене, будто ненужный манекен, и, вновь боязливо оглянувшись, благо нападавшие не спешили атаковать, подергал за ручку.
— Заперто, — резюмировал проглот, виновато разводя руками.
— Выбей, — прохрипел я, вдруг озлившись на весь мир, это здание и Сенечку, который в этой сложной ситуации берег свой ресурс пуще зеницы ока. — Жги.
— Так я не умею прицельно. — Вновь развел руками Арсений.
— А там и не надо, — отмахнулся я. — Сейф простейший.
— А как же система уничтожения? Безопасность?
— Врал.
— Ну как знаешь.
Сенечка бросил последний взгляд на пустой коридор и, развернувшись, напрягся. Неловко у него получилось, неумело, а сил затрачено было порядочно. Сгусток пламени скользнул по двери, заплясал, вгрызся в краску, одна чертова деревяшка осталась стоять на своих местах, в то время как огненная стенка сошла на нет и рассыпалась по полу пригоршней искр.
— Еще, — скрипя зубами, заорал я.
На лестнице вновь послышались торопливые шаги. Группа атакующих, верно, двинулась посмотреть, почему два нахала притихли, а затем обнаружили и творение моих рук. Задержались, струхнули небось, но кто-то упорный и властный упрямо гнал команду вперед. Понимая, что на убой, бойцы особенно не торопились, подспудно надеясь на благополучный исход, однако участь их была предрешена.
— Живо, — вновь заорал я. — Или опять под автоматный огонь захотел?
— Не ори, — дай сосредоточиться. — Сенечка нервно кивнул и закрыл глаза. Сгусток пламени в этот раз был сгенерирован знатно, карманное солнце, слепя и источая нестерпимый жар, возникло будто из ниоткуда, завертелось, расплевывая жидкий огонь по стенам, навалилось, а затем просто прожгло здоровенную дыру в бетонной стене.
Открыв глаза, Арсений не поверил своим глазам. Давненько у него не выходило тратить столько чужого, а тут такая красота, да еще результат налицо. Если бы не глуповатая улыбка и растерянный взгляд не к месту, я бы поверил в его возможности, однако даже для самого пира полученное являлось чистой воды совпадением, если не сюрпризом.
Кабинет полковника заметно потрепало. Стекла, да и сами оконные рамы вышибло ударной волной. Мебель и бумаги горели, однако сейф, тот самый, где мой бывший босс хранил все исходники, как в цифре, так и в бумажных чертежах, остался нетронутым. Огненный апокалипсис задел шкаф по касательной, от чего тот потерял свой лоск, однако остался невредим.
Код я отлично знал. В свое время просто из вредности подсмотрел, как грозный вояка колдует над замками, а потом, на интерес, попал в кабинет в обход сигнализации, которую сам же и устанавливал, и спокойно применил алгоритм расчета. Оставалось надеяться, что сам код изменений не претерпел, иначе думать над новой порцией цифр означало подписать себе смертный приговор. Дохромав до искомого, я несколькими быстрыми движениями, откуда только силы берутся, прокрутил ручки, устанавливая их на нужные символы, а затем просто повернул ручку. Тяжелая дверца, наверное, в две ладони толщиной, поддалась не сразу, а когда все-таки хранилище открылось, я не сдержался от матерной брани. Сейф был пуст. То есть абсолютно. Кислая физиономия Сенечки нарисовалась у распахнутой пасти монстра.
— И что теперь? — почти меланхолично поинтересовался он.
— Уходить надо, — печально вздохнул я.
— И как?
По коридору уже слышалась барабанная дробь приближающейся смерти. Народу явно прибавилось, ибо топот стоял такой, будто и не люди это, а табун лошадей.
— Судя по звукам, их там никак не меньше сотни.
— У меня ресурса не осталось, — честно признался я, жадно глотая ртом воздух. Слабость опять накрывала ватным одеялом, голову вело, пространство вокруг стремительно меняло свои очертания, превращаясь в сплошную черную кляксу.
— У меня тоже. — Сенечка горестно развел руками и, выхватив из кармана трофейную гранату, разжился-таки, хороняка, уверенно метнул ее в коридор. Послышался взрыв, крики, кто-то открыл беспорядочную пальбу, из-за чего создал еще больше паники.
— Сиди тут, — вдруг обронил проглот и метнулся к окну. Секунду он завис в оконном проеме, а затем решительно направился ко мне. — Прыгать будем, — заявил тоном, не терпящим возражений.
— Сдурел, — ахнул я, пребывая на грани между истерикой и обмороком. — Третий этаж, расшибемся.
— Спокойно, — Арсений подволок меня к окну и указал куда-то вниз. — Видишь.
Я собрал в кулак оставшиеся силы, коих, к слову, было раз-два и обчелся, и, сфокусировав зрение, обнаружил под окном шатер летнего кафе. Самая обычная конструкция в старые времена. Дельцы ставили пару пластиковых столов, притаскивали дешевого пива и бросовой закуски и спаивали население на свежем воздухе. Даже бренд пивной на ткани палатки имелся. Не успел я еще хоть о чем-то подумать, как мерзкий проглот самым варварским образом схватил меня за ноги, и, теряя остатки самообладания, я камнем рухнул вниз. С жизнью я простился раза три, однако картинки прошлой жизни перед глазами не замелькали. Резкий хруст, раздавшийся секундой позже, я поначалу принял за звук собственного ломающегося позвоночника, однако шатер лишь прогнулся, треснули пара направляющих, а я бессильно, будто куль с картошкой, сполз на землю.
Мои подозрения о количестве ворога в коридоре оказались небезосновательны. То ли мужик в костюме, то ли та бабища у входа, что так бездарно играла „Мадам“, согнали на этаж, наверное, весь персонал, от охранника до бармена. Мысль о том, что мы вот так можем сигануть через окошко, естественно, в голову им не пришла.