— Как мы им врезали, а, товарищ капитан? — возбужденно выкрикнул он, заметив Алексея. — Будут знать, гады!
— Ты молодец, — честно сказал Белугин, запаленно дыша. — Останемся живы, все изложу в рапорте, наверняка к ордену представят.
Лейтенант отшатнулся.
— Разве я за награды воюю?! У меня сестренку под Брестом… — он задохнулся. — Я им за Лику стократ верну!
— Прости. — Алексей приложил руку к носу. На ладони осталась кровь. Надо же, и не заметил, когда кровотечение открылось. Он запрокинул голову. На зубах скрипел песок, а во рту тяжело ворочалась кровавая клейкая слюна. — Прости, — повторил он, — видать, здорово меня приложило, раз такую ерунду говорю.
— Ладно, — оттаял Астахов. — Мы сейчас еще пять минут подождем — вдруг еще кто-нибудь живой остался, — а потом на восток двинем. У меня там чуть дальше грузовики остались замаскированными, сколько сможем, на них проскочим, ну а там, уж как получится. Плохо, что обошли нас, судя по всему. Так что двигаться будем считай у немца в тылу. Правда, у них пока неразбериха, так что можем и проскочить на шару.
— Прорвемся, — уверенно улыбнулся Алексей. — Нам ведь еще Берлин брать, так что погибать сейчас не с руки.
Сидя за столиком в уличном кафе, он неторопливо пил ароматный горячий кофе. В этот час — между завтраком и обедом — на улицах почти никого не было, и Евгений без опаски развернул свою газету, не боясь, что какой-нибудь случайный посетитель подсядет к нему и не даст почитать спокойно.
Повинуясь давнишней привычке, он сначала просмотрел последнюю страницу, перечитывая заинтересовавшие его заметки по нескольку раз, и только затем, когда весь материал оказался изучен вдоль и поперек самым внимательнейшим образом, перешел к передовице.
Здесь Евгений практически сразу зацепился взглядом за одну из статей. Его глаза буквально прикипели к нескольким десяткам строчек, жадно пожирая их раз за разом. Снова и снова перечитывая небольшую заметку, мужчина пришел в сильнейшее волнение. В какой-то момент он даже не сдержался и громко выругался по-французски, отчего лениво разглядывавший улицу официант с удивлением повернулся в его сторону. Никогда ранее постоянный посетитель их маленького заведения не позволял себе подобных выходок.
— Прошу прощения. — Евгений, сообразив, что ведет себя не слишком прилично, торопливо извинился. — Неприятные новости.
Официант недоверчиво покачал головой, но промолчал. В конце концов, какое ему дело до этого русского господина? Платит он всегда исправно, да и чаевые, когда обедает или ужинает, оставляет вполне неплохие, так что можно и потерпеть. Мало ли, может, и в самом деле какие-то нерадостные известия?.. О-ля-ля, а вон та малышка очень даже ничего!
Все эти чужие мысли напрягшийся было Евгений прочел на открытом и бесхитростном лице официанта и, успокоенный, вновь вернулся к своему чтению. Опять, в который уже раз, пробежал глазами статью.
Не может быть! Они потеряли Лешку, вот это номер! Но как, черт возьми, это могло произойти? Никогда раньше в Службе не происходило ничего подобного. Перед глазами всплыло лицо брата: Алексей широко улыбался и насмешливо говорил ему, что на получение такого простого задания даже и не рассчитывал. Просто небольшая скучная поездка, без особых приключений, и все. Рутина. И вот, на тебе! Группа как в воду канула и на связь не выходит. Черт побери, лучше бы Лешка отправился с эскадрой Рожественского, как это планировалось изначально, там в конце концов все просчитывалось заранее, и можно было ни о чем особо не беспокоиться. Ну да, японский плен, конечно, тоже не сахар, но он не идет ни в какое сравнение с нынешней ситуацией!
Интересно, а почему ничего не сообщается о ходе поисково-спасательных работ? Евгений торопливо пролистал газету, лихорадочно пожирая глазами текст. Ничего. Вообще. Ни единой строчки! Гм, а вот это тревожный звоночек. Евгений аккуратно сложил газету и положил ее на стол. Раньше, во время других заданий, он вспоминал о брате редко. Не до того было — стремительно меняющиеся условия головоломных операций, как правило, не давали возможности расслабиться.
Но в этот раз, так уж получилось, он вынужденно бездельничал в осеннем холодном, но солнечном Париже, вторую неделю, откровенно маясь от скуки. Что-то вдруг пошло не так в далеком Петербурге, и ему приходилось ждать условленного сигнала. А тут такая «радость»! И ведь самое тоскливое, не попросишься назад, не скажешь, так, мол, и так, брат пропал, хочу отправиться на его поиски. Тем более что Служба вполне откровенно донесла до него эту информацию сама, стараясь быть предельно честной перед своим сотрудником. В принципе могли и промолчать, дожидаясь его возвращения.
Евгений достал папиросы. Бесшумно появившийся рядом официант услужливо чиркнул спичкой. Кивком поблагодарив его, Белугин заказал себе еще кофе. Опять отчетливо вспомнился брат. Неужели убит? Да нет, ерунда! Он постарался отогнать прочь тягостные мысли. Все образуется, все непременно образуется. Пройдет день, максимум два, и Алексея найдут. Не могут не найти!
— Прошу меня извинить, вы… русский? — Белугин недовольно поморщился и поднял голову. Высокий худой господин в котелке, с неприятным лошадиным лицом, чрезвычайно похожий на англичанина, стоял возле столика, ожидая ответа.
— Чем обязан? — невежливо буркнул Евгений, хмуро глядя на незнакомца.
— О, прошу меня извинить за бестактность, я просто заметил вашу газету, набрался наглости и решил подойти. Так приятно, знаете ли, встретить в чужом городе земляка!.. Я присяду?
— Извольте.
— Давно приехали, осмелюсь полюбопытствовать?
— С неделю.
— И как вам Париж? Не находите, здешние женщины просто обворожительны.
— Не знаю, я женат и по борделям не шляюсь… Ну, здравствуйте, что ли, коллега?
«Англичанин» улыбнулся. Лицо его вдруг разом переменилось и стало ужасно привлекательным, вызывающим исключительно положительные чувства.
— Здравствуйте, Евгений Михайлович.
— Я так понимаю, раз вы появились, мне можно ехать в Россию?
— Совершенно верно. Правда, возникло одно обстоятельство…
— Ну, договаривайте, что там еще?
— Право, мне несколько неудобно, — худой помялся немного, — но руководство решило узнать, не считаете ли вы нужным прервать операцию?
Евгений почувствовал, что кровь вдруг прилила к лицу, ему стало жарко. Надо же, начальство все-таки выразило обеспокоенность по поводу душевного равновесия своего агента. Что ж, их можно понять, учитывая, насколько велика цена ошибки.
— Передайте… — Белугин закашлялся, торопливо взял чашечку кофе и одним глотком допил ее содержимое. — Извините. Передайте, что все будет в порядке. Я выполню приказ!
— Ну-ну. — «Англичанин» слабо улыбнулся. — Что ж, в таком случае отправляйтесь на вокзал. Билеты, документы, деньги — все уже ждет в вашем номере гостиницы. Заберете вещи, и вперед. Когда прибудете на место, дадите телеграмму в Берлин по известному вам адресу. Текст такой: «Добрался благополучно. Надеюсь на скорую встречу. Кузен». Запомнили?