— Почту за честь, миледи, — поклонился Мартинес.
— Вашу капитанскую карту, пожалуйста. Я введу данные в тактический компьютер.
Оставив снова отпечаток большого пальца и подпись, Мартинес встал и распрощался. В дверях он замешкался.
— Ваша каюта направо, — подсказала Леди Чен, — увидите имя на табличке.
Каюту, как оказалось, он мог бы найти и самостоятельно: слуги как раз вносили туда вещи. Мартинес принялся давать указания, особо заботясь о сохранности вин и яств, доставленных на «Нарциссе». Затем зашел и в каюты слуг с целью убедиться, что их устроили нормально.
Поднимаясь по трапу, он вздрогнул, увидев знакомое лицо Чандры Прасад. Девушку сопровождал пожилой человек в форме старшего капитана — тонколицый щеголь с тщательно завитой серебристой шевелюрой и глубоко посаженными льдисто-голубыми глазами.
Мартинес отдал честь, уставившись, как требовал устав, в воображаемую точку над головой начальника.
— Капитан Мартинес, — представился он.
Командир корабля лорд Гомберг Флетчер внимательно всматривался в его лицо, не торопясь с ответом.
— Да, — признал наконец он. — Это вы. Вольно, капитан. — Он указал на свою спутницу. — Позвольте представить вам лейтенанта леди Чандру Прасад.
— Я уже знаком с ее светлостью, — поклонился Мартинес.
Чандра с улыбкой кивнула. В ее удлиненных черных глазах светилось лукавство, и Мартинесу стоило больших трудов сохранить серьезное выражение лица. Познакомились они несколько лет назад на двухмесячных курсах шифровальщиков на Зарафане. Стояло жаркое лето, казавшееся ещё жарче от непрерывных занятий в постели.
Волосы у Чандры теперь были светло-каштановые, но острый подбородок и красиво очерченные полные губы ничуть не изменились.
Оторвав взгляд от Чандры, Мартинес взглянул в глаза капитану.
— Милорд, — почтительно произнес он, — позвольте мне выразить восхищение внешним видом и отделкой вашего корабля. Лучшей я не встречал в своей жизни.
Флетчер снисходительно кивнул.
— Да, ничего… но вы не видели мой старый «Быстрый». Он был намного меньше, и мне удалось использовать мозаику.
— Даже трудно себе представить, — покачал головой Мартинес. — Наверное, настоящее чудо.
— Пожалуй, — улыбнулся капитан. — Он стоил затраченных трудов.
В беседу вмешалась Чандра.
— Я слышала, вы женились, — обратилась она к Мартинесу. — Поздравляю вас.
— Благодарю, — поклонился он.
В ее глазах вновь сверкнули искорки.
— И как вам, нравится?
Мартинес слегка опешил, но знал, что отвечать нужно без колебаний. Чандра на борту — это кошмар, а с Ченами шутки плохи.
— Брак — это восхитительно, — просиял он. — Вам приходилось бывать замужем?
Теперь наступила очередь Чандры смущаться.
— Нет еще, — ответила она, помявшись.
Между тем голубые глаза Флетчера так и сновали от собеседника к собеседнице, словно выискивая что-то.
— Ну что ж, капитан, — сказал он наконец, — примите и мои поздравления. Надеюсь также, что ваше пребывание на борту «Прославленного» будет приятным.
— Спасибо, милорд… Да, я забыл упомянуть, что взял с собой четырех слуг, двое из которых имеют квалификацию механика и машиниста. Поскольку мне обычно хватает двоих, я буду счастлив, если остальные двое пополнят экипаж «Прославленного».
Флетчер неожиданно нахмурился.
— Надеюсь, вы понимаете, милорд, что офицеру в вашем положении требуется полный комплект слуг. Офицерам на моем корабле следует заботиться о поддержании своего достоинства.
Мартинес удивленно моргнул.
— Да, милорд.
Флетчер повернулся и двинулся по коридору, умудряясь сочетать величественность с легкостью движений. Чандра последовала за ним.
Положение. Достоинство. Мартинес вздохнул.
— Капитан Мартинес, ещё один момент… — Флетчер обернулся. — Не забудьте, что у нас офицеры являются к обеду в полной парадной форме.
— Есть, милорд.
Мартинес совсем погрустнел. Чандра иронически усмехнулась через плечо.
Оставшись один у себя в каюте, вдвое большей, чем командирские апартаменты на «Короне», и аляповато расписанной пухлыми терранскими детишками, почему-то крылатыми и с древними луками и стрелами в руках, Мартинес вспомнил, что его ожидают письма родных, и с вздохом облегчения включил дисплей.
Несколько сообщений были от Терзы, последнее четырехдневной давности. Жизнь на «Энсенаде», мчавшейся на всех парах к Ларедо, была достаточно беззаботна, но скучновата. Два часа двойной перегрузки в день не вызывали особых проблем. Терза в основном проводила время за чтением и игрой на арфе.
Мартинес то и дело останавливал запись, любуясь лицом жены. Особенно ему нравился первый миг, когда она искала взглядом камеру и слегка запиналась, начиная говорить. Супруги не так уж много времени успели пробыть вместе, а общаться непринужденно на расстоянии световых дней было совсем уж непривычно.
Он включил последнее письмо. Терза сидела на диванчике в муаровой блузке с высоким воротником, длинные волосы зачесаны за ухо. На щеках играл легкий румянец, и Мартинес невольно представил, как на тонкой шее бьется жилка.
— Ты знаешь, я была права тогда насчет предчувствия, — говорила Терза. — Я беременна уже дней двадцать или больше, просто не торопилась сообщать, мало ли что может случиться от перегрузок. Теперь я уверена, что обратной дороги нет. — Ее губы слегка изогнулись в улыбке. — Я так рада… Надеюсь, ты тоже. — Она прикоснулась изящной рукой к животу. — Пожалуйста, оставайся целым и невредимым — ради меня… и его.
Мигнул оранжевый значок — конец сообщения. Мартинес перевел дух, потом пустил сообщение сначала, чувствуя, как колотится сердце.
Он будет отцом. Новость настолько потрясла его, что Перри пришлось трижды стучать в дверь, прежде чем капитан отреагировал. Слуга появился в парадной форме и белых перчатках, с кофейником на подносе.
Мартинес удивленно смерил его взглядом.
— Ты что вырядился как на парад?
Перри поставил поднос на стол и стал наливать кофе в чашку.
— Здешние слуги сказали, милорд, что здесь все ходят в парадной форме.
— Понятно.
Забрав пустой кофейник и поднос, Перри продолжал:
— Простите, что задержал кофе, милорд. Должен вас предупредить, что с готовкой предстоят трудности.
Мартинес был настолько поглощен своими мыслями, что даже не заметил опоздания.
— Да? — удивился он. — А в чем дело?
— Вас поселили в каюте первого лейтенанта, милорд, — скорбно произнес Перри. — В апартаментах командующего эскадрой камбуз имеется, и у капитана корабля тоже, а для лейтенантов готовят в кухне при кают-компании. Ну и, конечно, у срочнослужащих есть свой камбуз… А у первого лейтенанта отдельной кухни нет.