— Этим вечером я занят, — сказал Мартинес. — А вот что ты делаешь завтра ночью?
Улыбка Таен сделалась еще шире. Она поглядела на него настолько откровенно, что он почувствовал ее взгляд скорее низом живота, чем глазами.
— У меня еще нет планов, — ответила она. — Я надеялась, что ты что-нибудь придумаешь.
Мартинес так и поступил, испытывая, впрочем, сожаление, что не Сула только что приземлилась на планету, соскучившаяся и ничем не занятая.
Что же, подумал он. Флот явно не принимал во внимание интересы младших офицеров, разрабатывая расписание полетов. Таен была здесь, а Сула нет, и он был бы идиотом, отказывая себе в одном удовольствии только потому, что до другого была половина светового часа лету.
После разговора с Амандой Таен Мартинес переоделся в строгий вечерний костюм — общаясь с модницами-сестрами, пренебрегать внешностью ни в коем случае не следовало — и взял такси до старого дворца Шелли, где устраивали приемы его сестры.
По пути Мартинес проехал мимо знаменитой статуи великого господина, вручающего праксис прочим народам, изображающей шаа в полный рост — вдвое больший, чем у землянина, — с толстыми ногами, поднявшего тяжелую голову к небу. Серые складки ткани живописно свешивались с руки, предъявляющей миру скрижаль, на которой был выгравирован сам праксис, начинающийся с гордого и довольно зловещего заявления: «Все действительно важное уже известно». Перед великим господином стояли коленопреклоненные представители покоренных рас, застывшие в позах изумления и восторга.
Мартинес угрюмо покосился на статую и двинулся дальше.
Дворец Шелли был огромным старинным комплексом из нескольких зданий, соединенных галереями и переходами. Он строился нескольких столетий, по мере его постройки сменялись архитектурные стили, и рогатые демоны резвились на его крыше рядом с гладкими металлическими абстрактными фигурами в духе моды Девиса. Лорд и леди Шелли жили сейчас в небольшом, вполне современном доме на более фешенебельной улице, а парадную часть старого дворца сдавали сестрам Мартинеса, отдав задние помещения старым слугам и безденежным родственникам, которые иногда появлялись во дворцовом саду, подобные древним, бездомным призракам.
Мартинеса встретила молодая служанка, обладающая завидной невзрачностью — ни одной женщине из челяди не дозволялось отвлекать своей внешностью внимание гостей от великолепия сестер Мартинес. Его провели в южную гостиную, с видом на нижний город, где его уже ждали Випсания и Вальпурга. Они поднялись на цыпочки, чтобы он мог поцеловать их в щеки.
— Коктейль? — осведомилась Випсания.
— Отличная идея.
— Мы как раз приготовили кувшин «Голубой дыни».
— Как раз то, что надо.
Мартинес взял выпивку — которая вовсе не была голубой и даже не пахла дыней — и развернулся на стуле лицом к сестрам.
На Випсании были лиловые одежды, а Вальпурга была в платье цвета бирюзы. В остальном сестры были похожи друг на друга — с оливковой, как и у Мартинеса, кожей, темноволосые и черноглазые. Может быть, черты лица Випсании были немного поострей, а подбородок у Вальпурги немного помассивней. Как и Мартинес, они были высокого роста и, как и он, имели длинный позвоночник и относительно короткие ноги. Обе они были скорее импозантны, чем прекрасны, и скорее интеллигентны, чем нет.
Мартинес никак не мог взять в толк, как получилось, что он является их родственником.
— У нас вести от Роланда, — сообщила Вальпурга. — Он прибывает на Заншаа.
Роланд был старшим братом Мартинеса, предполагаемым наследником феодальных привилегий клана Мартинесов на Ларедо.
— Зачем? — поинтересовался Мартинес.
— Он хочет застать кончину великого господина.
Мартинес быстро посчитал в уме.
— Весть об этом не могла еще дойти до Ларедо.
— Так и есть. Он это просто предчувствовал.
— Он хочет быть при этой смерти?
— Для начала, — объяснила Вальпурга. — А потом он хочет просить парламент об организации заселения Чии и Холмии.
Под руководством Мартинесов, конечно же. Это было ясно само собой.
Чия и Холмия были обитаемыми мирами, открытыми поисковой службой в пору расцвета планетарных исследований, несколько веков назад. Насколько удалось выяснить, добраться туда можно было только через межпространственные тоннели, открывающиеся в системе Ларедо. Оба этих мира были предназначены к заселению, но по мере того как великих господ становилось все меньше, уменьшались и их амбиции. Экспансия понемногу остановилась, а поисковая служба сжалась до размера небольшого исследовательского отдела.
Клан Мартинеса давно лелеял мечту выйти в покровители освоения этих почти забытых миров. Покровительство трем мирам должно было вывести их на высший уровень иерархии среди пэров.
— Не думаю, что депутаты станут так решительно идти против политики великих господ, — высказался Мартинес.
Випсания покачала головой:
— Накопилось множество незавершенных дел. Не только освоение планет, конечно же, но и новые назначения, заключение контрактов, раздача грантов, вопросы о правах наследования, о сборе и распределении доходов… Если Роланд с помощью лорда Пьера сможет найти союзников среди депутатов, я полагаю, этот проект вполне может пойти в ход.
Мартинес поморщился.
— Надеюсь, что Роланду будет от лорда Пьера больше толку, чем мне, — проговорил он. — И кстати, о лорде Пьере, у него обнаружился кузен, которого зовут ПэДжи, и он…
— Гарет!
Мартинес поднялся из кресла при виде влетевшей в комнату Семпронии, своей младшей сестры. Она обняла его и крепко прижалась к нему. Он с удовольствием обнял ее в ответ.
Генетики перерыли всю родословную Мартинесов, пытаясь сообразить, в кого же пошла Семпрония. Ее волнистые светло-каштановые волосы отливали на солнце золотом, карие глаза блестели золотыми искрами, при этом и волосы, и глаза резко выделялись на оливковой коже, такой же как у всех Мартинесов. Нос у нее был со вздернутым кончиком, губы полные, а ноги длинные. В ней, единственной из всех сестер, Мартинес готов был признать одну из тех бойких девчонок, которых он оставил несколько лет назад дома, на Ларедо.
— О чем вы тут без меня говорите? — поинтересовалась Семпрония.
— Я как раз собирался обсудить вопрос о вашем замужестве, — ответил Мартинес.
Глаза Семпронии расширились.
— Нашем замужестве?
— По крайней мере одной из вас. Не так уж и важно, чьем. — Он рассказал о кузене лорда Пьера. — Не понимаю, зачем нам брать в родню человека из семейства, которое нас даже во дворец не приглашает, — заключил он, — особенно такого субъекта, который будет только обузой для своих ближних.
— Это еще не факт, — отозвалась Випсания. Слегка нахмурившись, она обратилась к Вальпурге: