— Возьмите, — негромко сказала она, и Мартинес почувствовал, что она засунула ему в руку какой-то теплый металлический предмет. — На случай, если вы окажетесь правы.
Мартинес заглянул себе в ладонь и увидел там полагающийся Гарсии ключ второго лейтенанта. У него моментально пересохло во рту, и он зажал ключ в горсти.
— Козловский не берет свой ключ с собой на игру, — прошептала Гарсия. — Я не знаю, где он держит его. Поглядите в его сейфе.
Мартинес слабо кивнул.
— Спасибо, — сказал он.
Темные глаза Гарсии глядели прямо ему в душу.
— Если они захватят флот, — сказала она, — спалите все. Корабли, кольцо, все.
Мартинес глядел ей в глаза. Ему казалось, что его нервы готовы разорваться как перетянутые скрипичные струны.
— Я все понял, — выдавил из себя он.
Гарсия быстро нервно кивнула, и побежала вслед за толпой.
Мартинес тяжело вздохнул, глядя на толпу флотских, текущую по краю кольца. Они смеялись и кричали, неся с собой флаги и эмблемы, и с ними шагали их офицеры, радуясь возможности дать своим подчиненным поразвлечься. Это было первое официальное празднество с начала траура, и теперь они отчаянно хотели развлекаться, уже пьяные ощущением свободы и предвкушением праздника.
Провожая их взглядом, Мартинес пытался представить себе, что случится, если он подбежит к ним и закричит: «Возвращайтесь к себе на корабли! Затевается мятеж! Если вы сейчас спуститесь на планету, то все пропало!»
Если повезет, над ним просто посмеются. А если не повезет, полицейские стукнут его по голове и утащат в тюрьму.
«Спалите все», — звучало у него в ушах. На судах и на кольцевой станции сейчас находились тысячи служащих, да еще миллионы штатских — и все это обратится в пар или сгорит — если, конечно, он прав в своих предположениях о предстоящем восстании. Если его опасения оправданы, все это уже потеряно.
Кроме, может быть, «Короны». Может быть, ему удастся сохранить судно.
Он положил ключ Гарсии в карман и развернулся лицом к люку. Дитрих и Хонг стояли, вытянувшись перед офицерами, рядом с ними стоял прапорщик первого класса Сааведра, усатый мужчина средних лет, выполняющий работу секретаря «Короны» и одновременно возглавляющий интендантскую службу корабля, а также кадет Келли, долговязая и неуклюжая пилот катера, несущая должность командира оружейного отсека вместо вечно пьяного старшего оружейника.
— Келли. Сааведра. Прошу вас. — Мартинес указующе взмахнул рукой, и оба младших офицера послушно развернулись и направились к люку. Мартинес двинулся вслед за ними, но задержался перед охранниками. Дитрих и Хонг вытянулись под его испытующим взглядом.
— Я хочу, чтобы вы поняли получше, — произнес Мартинес. — Ни одна душа не должна входить на «Корону» без моего разрешения.
— Так точно, милорд лейтенант, — хором ответили, выкатив глаза, оба стража.
— Я имею в виду буквально никто, — продолжал Мартинес, надеясь, что его решительный тон не звучит фанатично или болезненно напряженно. — Если бы сам Предвосхищение Победы восстал из мертвых и потребовал бы, чтобы его пропустили на борт, то вы не должны были бы впускать его, не заручившись моим согласием.
Стражники изумленно моргнули.
— Слушаемся, милорд лейтенант, — произнес Дитрих.
Мартинес медленно переводил взгляд с одного охранника на другого. Во рту было сухо, но он надеялся, что его голос не сорвется.
— Более того, — продолжал он, — вы можете и должны приложить все силы к тому, чтобы воспрепятствовать проникновению на корабль тех, кто не получил моего разрешения войти. Вы меня поняли?
— Да, милорд лейтенант, — снова ответили они хором, причем, судя по их распахнувшимся глазам, они решили, что их лейтенант сошел с ума.
— И вот еще что, — сказал Мартинес. — Если я решу, что вам следует покинуть ваш пост и пройти через люк на корабль, я передам вам: Бьена Виста, — Он значительно поглядел на них и с ударением повторил: — Бьена. Виста. Повторите эти слова, пожалуйста.
— Бьена. Виста.
— Бьена Виста, — еще раз произнес Мартинес. Это было имя дома, в котором он появился на свет на Ларедо, сочиненное его романтической матушкой на старинном терранском языке, на котором теперь никто не говорит и который только иногда изучают школьники.
Он физически ощущал, как, не проронив ни звука, охранники приходят к совместному заключению, что их начальник рехнулся.
— Вот и отлично, — заключил Мартинес. — Алихан будет регулярно приносить вам что-нибудь подкрепиться. Не забывайте, что я вам сказал.
Между ним и «Короной» было четыре двери, две на шлюзе со стороны кольца — возле них и стояли на страже Дитрих и Хонг — и две на носовом шлюзе корабля, их соединял причальный тубус. Преодолев эти барьеры, Мартинес наконец вошел в свое королевство.
Королевство с девятнадцатью подчиненными, которым предписано уставом находиться на любом судне, готовом к плаванию на случай непредвиденных маневров. Дюжина из них обслуживала корабль, а остальные — пара охранников и кухонные работники — заняты сейчас приготовлением праздничной трапезы, которую предполагалось подать после победы «Короны».
Мартинес открыл лейтенантским ключом маленький корабельный арсенал и позвал туда Алихана и Махешвари. Дожидаясь их, он расписался за пистолет и нацепил его на себя вместе с красным полицейским поясом. Потом он выписал еще два на Алихана и Махешвари, а когда Алихан появился, вручил ему пистолет, красную повязку констебля и шлем.
— Собираюсь послать тебя к шлюзу, — сказал он. — Тем парням, что там стоят, может понадобиться подкрепление.
— Слушаюсь, господин. — Поглядев на регистрационный журнал, Алихан расписался за свое оружие и прижал большой палец к идентификационному сканеру.
— И вот еще что, — сказал Мартинес. — Зайди в такелажную мастерскую и подбери что-нибудь, чем можно взломать сейф первого лейтенанта.
Алихан кивнул.
— Сделать это прямо сейчас, господин?
— Нет. — Взломать личный сейф первого лейтенанта в поисках его ключа было, помимо всего прочего, серьезным преступлением, и если оно откроется, то отдел борьбы с преступлениями и легион справедливости станут оспаривать друг у друга право убить его. А Мартинес еще не был готов своими руками надеть на себя удавку.
— Просто принеси все необходимое для этого в каюту милорда лейтенанта. Если нам придется срываться отсюда, лучше иметь все необходимое под рукой, а не тащить это железо в каюту Козловского при тяжести в три с половиной g.
— Слушаюсь, господин.
Появился Махешвари и с порога отдал честь Мартинесу. Он был маленький, краснолицый, с седеющими кудрями, остроконечной бородкой и рыжеватыми усами. Мартинес вручил ему пистолет.