С тех пор как «Корона» отошла от причала, это был первый признак жизни из ходового отсека.
— Отлично, — ответил ему Мартинес, не зная, что еще сказать, и пошел сам надевать скафандр, висящий в шкафчике здесь же, в рубке. Чтобы залезть в него, требовалось снять штаны и пояс, на котором висел пистолет. Пистолет можно было пристегнуть поверх скафандр, но, наверное, он был больше не нужен.
Его команда, его маленькое царство в девятнадцать человек, шла за ним в этой безумной авантюре. Может быть, причиной тому была привычка повиноваться приказам, может быть — уверенное выражение его лица посреди всей этой неразберихи… а может быть, они просто боялись, что он пустит в ход пистолет. Но теперь обратного пути не было, и пистолет стал просто тяжелой штукой, успевшей набить синяк на бедре Мартинеса.
Он скрутил оружейный пояс и повесил пистолет в шкаф.
Когда он прилаживал к нижней половине костюма гигиенические приспособления, Клер, наблюдавшая за экранами, пока ее напарница переодевалась, неожиданно воскликнула:
— Ракетные следы. Очень много! Они идут от «Свирепого», от «Каилмы», от «Величия» — они все открыли огонь, милорд!
Мартинес схватил скафандр в охапку и влетел в защитную клетку, вызывая на экран показания наблюдающих радаров. Действительно, все корабли наксидской эскадры одновременно дали ракетный залп.
— Сколько ракет нацелено на нас? — уточнил Мартинес.
— А… пока не сказать точно, милорд.
Растопырившись в клетке, Мартинес продолжил прилаживать к скафандру гигиенический пакет, пока позволяло время. Скоро стало очевидно, что его уловка с имитатором особого успеха не имела. Одним залпом были выпущены сто шестьдесят четыре ракеты, и почти все они были нацелены на «Корону», а на имитатор — всего несколько.
Но наксиды все-таки допустили ошибку, выпустив так много ракет сразу. Хотя на некоторых кораблях их и настроили на то, чтобы они не летели сомкнутым строем, как в первых залпах «Свирепого», но в целом снаряды надвигались сплошной волной, что давало Мартинесу возможность каждой ракетой-перехватчиком выводить из строя целую стаю вражеских снарядов.
С их стороны было бы умнее стрелять по очереди, с интервалом секунд в десять. Тогда «Короне» потребовалось бы потратить куда больше ракет на защиту.
Облака радиации заволокли экраны, но ответный удар «Короны» уничтожил почти все ракеты, нацеленные на фрегат. Четырнадцать вражеских ракет все-таки уцелело, и их расстреляли из оборонного лазера. Оказалось, что кадет Келли ловко обращается с лазерами и отлично чувствует обходные маневры, при помощи которых ракеты пытались избегнуть своей участи. Вскоре не осталось уже ни одного вражеского снаряда.
К этому времени вся команда уже облачилась в скафандры, и «Корона» опять начала ускорение, направляясь к четвертому тоннелю. Все те же шесть g. У Мартинеса осталась восемьдесят одна ракета.
И еще оставалось две ракеты, падающие на кольцо Магарии, и за их изображениями на экранах он следил с особым интересом. Если хоть одна из них доберется до цели, с восстанием будет покончено, а можно сказать, что покончено будет с жизнями пяти миллионов разумных существ, оказавшихся сейчас на планете.
Похоже, наксиды наконец заметили, что на них летит что-то похожее по размеру на ракету, поскольку ракета номер четыре была сбита оборонным лазером, а хранящийся в ней запас антиматерии без взрыва разлетелся по пространству, вспыхнув огромным радиоактивным облаком. Видимо, это облако сбило с толку радары противника или наблюдателей за этими радарами, и ракета номер три смогла подойти поближе и включить двигатель, направляясь прямо на кольцевую станцию.
Оборонные лазеры запоздали и сумели зацепить ее только за несколько секунд до контакта с целью. Ракета все-таки взорвалась, на ее месте возник огненный шар почти такого же размера, какой вырастает, если происходит управляемый взрыв боеголовки. Мартинес тревожно грыз пальцы, наблюдая, как радиоактивное облако обволакивает кольцевую станцию подобно морской волне, накатывающейся на берег.
— Первая батарея — огонь, — скомандовал Мартинес. Восемь ракет, нацеленных на кольцо, соскользнули в пространство и включили двигатели. На эти ракеты сведения о пункте назначения загружались уже после запуска, по радио.
Продолжая грызть пальцы, Мартинес глядел, как медленно рассеивается облако вокруг кольца. Оно по-прежнему было невредимо, на серебристой полоске, обегающей планету, не было видно ни единого изъяна.
Но и ответного удара не последовало. Пусковые установки наксидских кораблей безмолвствовали.
Восемь запущенных «Короной» ракет были сбиты оборонными лазерами кольца, даже не успев приблизиться к планете.
Но ни одно судно не пустилось в погоню. Мартинес пытался понять, не удалось ли ему все-таки ненароком убить их.
Проходили часы. Теперь, когда угроза близкой смерти отодвинулась, Мартинес вспомнил о своем намерении сообщить в империю о произошедшем. Гражданские суда, находящиеся в системе, только что стали свидетелями сражения. Мартинес послал им всем при помощи лазера обращение, в котором сообщал, что восставшие наксиды захватили кольцевую станцию и флот, что ретрансляционные станции при межпространственных тоннелях, возможно, тоже подчиняются мятежникам, и просил капитанов кораблей передать его сообщение ближайшему флотскому подразделению, как только они выйдут из системы Магарии.
Прошло пять часов, и стало ясно, что противник еще вполне жив. «Величие праксиса», флагманское судно Фанагии, разразилось залпом из дюжины ракет, каждая из которых летела к «Короне» по своей траектории. Они были выпущены одна за другой, и у Келли с Мартинесом, управляющих защитными лазерами, было достаточно времени, чтобы сбить их все, кроме одной, которая благополучно долетела до ставшего уже бесполезным имитатора и взорвала его.
Ракеты, запускаемые с неподвижного корабля, не успевали набрать в пути достаточную скорость, чтобы прорваться через защитную систему «Короны». Охота за ними на ходу превращалась в некий спорт: Мартинес получал огромное удовольствие от той слаженности, с которой он и Келли разбирались каждый со своей мишенью; кроме того, ему нравилось смотреть на сияющую улыбку, с которой она прицеливалась и стреляла, и слушать короткий восторженный возглас, которым она сопровождала каждое попадание.
Когда со всеми ракетами было покончено, Мартинес снизил ускорение до половины g и, позвонив коку, осведомился, что сталось с праздничным обедом, который готовился для трапезы после фестиваля. Кок ответил в том смысле, что ужин, предназначавшийся капитану и офицерам и состоящий из нежных салатов и приправ, за время пребывания корабля в невесомости равномерно размазался по стенам кухни и спасти его нет никакой возможности; а вот более плотные блюда, которыми предполагалось кормить остальную команду, можно попробовать реанимировать. Мартинес велел ему заняться этим, и когда с камбуза доложили об успехе, объявил команде, что можно снять скафандры и пообедать.