Кипящий в подстаканнике из ледяной пренебрежительности напор парализовал Шкаба. Оружие высокого света, "Именем Императора", крестоносец, "не пиратский захват"… Шкаб отказал, словно какой прибор. А мимо шли и шли чёрные с оружием, и больше двадцати их уже минуло, и ладно цекали их подковки. Оружие высокого света в корпусе!
Отказал, отказал наш Шкаб, прик, серьёз, старичина, как прибор отказал!
- Лиса, заведите мне шкипера! - произнёс Шос, осознав трабл коммуникации. И мгновенно Шкабу потемнело ещё. Чёрный вихрь с бледным маленьким личиком в эпицентре взбился, сневедомо возьмись, в пространстве перед ним. Внимательный читатель должен помнить женщину-кошку Дейнеко! Шкаба испытал жестокий хлопок по плечу. Отдачу Дейнеко компенсировала махом ноги назад. Испытание выявило недостаточную скалистость шкипера: у него подогнулись колени, он выпустил из души ось, делай с ним теперь, безосным, любое; конкретно было: усиленные перчаткой острые пальцы сдавили ему предплечье, а последующие болезненные прикосновения перемешались, ибо были многочисленны и одномоментны, подковки потеряли настил, образ крестоносца Шоса размылся, сделал флип, лишь крест на чёрной кирасе как будто застыл, - и уважаемый серьёз носом, брюхом, коленями - принялся. Лишь один из его рефлексов успел самортизировать приём свободным локтем - в районе носа.
Бессознания не было. Да и особой боли. Но ступор прекратился - унижение взорвало пробку в мозгу.
- Да т-ты!… - продавил он наружу сквозь обеденный десерт, подперевший горло на повороте.
- Шевелитесь, Ошевэ, шевелитесь, прошу вас, милейший, - прошелестел над ним женский голос. - Или вам ещё помочь?
Шкаб толкнулся, вцепился скрюченными пальцами в решётку пайолы, отжал себя на руку от горизонта, ногой зашарил, принял поручень, протянутый по поясу переходника, и вот так, по частям, вернул себе вертикаль. Ска Шос снова оказался перед ним.
- Да я т-тенн!… - сглотнув пирожное на место, заорал Шкаб… в Шоса, поскольку чёрная чертовка в фокус не давалась. Но выразить себя ему не удалось до конца опять: пошла слюна и захлебнула протест. Впрочем, это было к лучшему.
- Мэтр, он работает, но некорректно. Продолжать оказание помощи?
- Достаточно, Лиса, спасибо. Я намерен проявить добрую волю. Ошевэ! Мне некогда. Это крайний повтор, Ошевэ. Вы подчиняетесь представителю Императора? Или нет?
- Да, (…) [79] ! - проорал Шкаб по слогам. - С какой же стати я должен быть нет?!
- Не знаю. Вас спрашиваю.
- Но оружие…
- Dad-gummit, забудьте вы про оружие, Ошевэ! - теряя терпение, чуть повысил громкость Шос. - Оружие не про вас. Вы подчиняетесь? И не орите, это важно.
- Да! Подчиняюсь!
- ОК. Теперь тихо пройдёмте в центральный, шкипер. И помните: тишина - залог доброго к вам отношения. Я как товарищ хочу вас предупредить: мы все только что из тяжёлого наркаута. Помните это. Не провоцируйте. Не орите.
- Но оружие…
Следующую секунду Шос провёл во внутренних борениях. Победил. Выдохнул. Сказал этим выдохом:
- Просто подчиняйтесь мне, Ошевэ. Никто не должен пострадать. Я искренне не желаю насилия. В центральный пост, шкипер, прошу вас ОЧЕНЬ.
Ограничников по пути от порта до диспетчерской было восемь - на двух уровнях. И все они были блокированы - торчал при каждом крестоносец с пушкой наперевес. Экзотика, но полбедная, - а вот протянутые по переборкам и, главное, сквозь плоскости отсечений ограничников нештатные кабели… Несколько пустых катушек, связанных скотчем и прискотченных к подволоку так, что пришлось нагибаться (Дейнеко миновала участок без поклона - перейдя на стену)… Бардак, бардак и преступное понижение живучести именем Императора… Но Шкаб сдерживал рвущиеся из груди восклики и обвинения, не сомневаясь, что не протестовать - здоровей и осмысленней на этапе "вот". Ведь по словам Пулеми - в Форте… в Городе то есть, - то же… Шкаб попытался отвлечь себя, что удалось, неожиданно, без труда: проходя ограничники, поневоле он с близко рассмотрел и оценил детали дивной модели землянского спецкостюма, в частности, убедился зачем-то, что белые кресты на кирасах не аппликация, а влиты в кирасы при изготовлении - сам фарфор в поле крестов был белый, с неровными, оплывистыми краями. Также некоторым образом любопытствование ограждало Шкаба от ещё одного отвратительного ощущения: не выпуская Шкаба из зоны досягаемости - Дейнеко двигалась позади слева, и будучи в два раза меньше по размеру, чем он, но нависала над ним чёрной "угрозой оказания помощи".
Они вышли в распределитель объёмов А. Здесь Шкаб услышал снизу, через решётки перекрытий, обрывок происходящего мощного скандала в полный крик, даже узнал голос Нерадека, дёрнулся, но притормозить не сумел: Дейнеко подпихнула его в арку потерны, ведущей в центральный пост, и продолжала толкать до самого шлюза… как там бы ни было, а топографию Птицы земляне знали тренированно. Огрызаться Шкаб не смел, но толчки - последовательно - набили ему в оперативную риторический [80] вопрос: "Дачтожзаколбунахтакое?!"
Ответили ему уже, ответили, кратко, но достаточно, и более распространённой версии ответа не будет. "Именем Императора". Вереница событий: десант бедного Ейбо - прибытие землян в Палладину - потрясающий и невозможный разговор с Пуле-ми - и теперь захват (именно захват, абордаж!) Птицы - вдруг представилась Шкабу сплетённой идеально. Сплетённой как бы сном во сне для спящего, но - идеально, для живо наяву… Захват и "Именем Императора" подплавил концы - верёвочка закончена и удалась. Ах ты, ух ты, подпротух ты…
Толчок - Шкаб влетел в центральный. И здесь тоже творились бардак, нештат, неустав, понижение живучести, нарушение юзерабельности. На куполе двое крестоносцев прямо к станине БВС монтировали некую раму: висли кабели, парили, поблёскивая вращаясь, упущенные штоки и шплинтики. На рабочих местах сидели крестоносцы, и определению подлежало на слух и со взгляда (по темпу подачи команд с такт и по скорости перебора комнат управления на центральном сводном) - крестоносцы умелые. Даже климатизатор переключили под себя - об хвойный аромат, ненавидимый всей Трассой, Шкаб ударился на входе. Спасибо, хоть "взлётку" не захламили.
А здорово они работают, подумал Шкаб, обсканировав обстановку. Но где мои? Очередной толчок, несколько эксцентрический, Шкаба развернуло правым плечом вперёд - и он их тут же увидел.
Вахтенные "птичники" - шестеро - стояли на подковках слева от входа, руки на переборке. Не оглядывались и не переговаривались - видимо, им успели объяснить, что не надо. Смирно стояли. Плиих и Ровчакова по одну сторону от "панорамы", Герг Серёгин, сутулый Сергей Марлун и Алла Фозина в майке с разорванным воротом - по другую, а Пша - посередине, носом в стекло, в очередной раз подтверждая своё прозвище - "Удачкин". Да, Пше хоть не скучно, точкой зажглась у Шкаба где-то близко к середине черепа ненужная глупость. Кому сейчас скучно?