– Не делай так, как она, - сказал Выдра. - Духи не любят, когда исторгают вино, выпитое в честь них.
Исабель вырвало немедленно - Выдра едва успел уклониться, чтобы не запачкать одежду.
Странно все-таки устроены современные люди, подумал Выдра. Они каждый день едят мясо убитых коров, свиней и овец, получают от этого удовольствие и не думают о том, как происходит процесс убийства этих животных. Они смотрят в фильмах, как люди жестоко убивают друг друга, и не воспринимают это всерьез - им кажется, что такое может произойти только с другими. Более того - они устраивают шоу, где люди разрывают друг друга в кровавые ошметки, и не могут оторваться от такого зрелища, и ставят на победителей деньги. А ритуал, в котором всего лишь убивают овцу, они не могут вынести.
– Никлас и Марко, поднимите девушек на ноги и приведите их в порядок, - холодно скомандовал Выдра.
– Сам поднимай! - огрызнулся изрядно позеленевший Марко. - Живодер!
– Мне некогда, нужно закончить ритуал. Никлас, подними их, очисти их лица. Перед духами нужно выглядеть достойно.
Выдра был почти уверен, что Никлас заартачится, однако парень повел себя на удивление безропотно. Он подошел к Исабель, помог ей встать и аккуратно вытер ее губы рукавом собственной рубашки. Потом проделал ту же процедуру с Сашей, нашептывая ей на ухо что-то успокаивающее. Выдра обрел в Никласе неожиданного союзника - тот явно хотел довести церемонию до конца. Трудно сказать почему - из-за любви к экзотике или из-за суеверного желания добиться успеха в шоу любым, пусть даже самым дикарским способом. Честно говоря, Выдре не было дела до мотиваций Никласа.
Перед Выдрой встала серьезная проблема. Осталось немного - возжечь мясо, и шерсть, и кости овцы, и опять станцевать вокруг костра, и снова выпить вина, и порадоваться вместе с насытившимися предками. Но Выдра был уверен, что нервные девицы не выдержат все это, и особенно запах паленой шерсти. Если они не справятся и снова начнут блевать, то церемония может пойти насмарку. Такое допустить нельзя.
– Саша, и Надин, и Исабель! - громко сказал Выдра. - Духи отпускают вас, и скоро вы уйдете. Но перед этим вы выпьете последнюю чашу.
Выдра знал, что, стоит сейчас Саше и Исабель прикоснуться губами к терпко пахнущему, красному, столь похожему на кровь вину, и их затошнит снова. Поэтому он не стал торопиться. Да и куда ему было спешить? Он не то что тянул время - наслаждался минутами относительной свободы, когда делал то, что хотел, а не то, что было предписано людьми, не имеющими понятия о совести. Выдра положил ягненка на алтарь, омыл руки, полив на них поочередно из кувшина с водой, вытер пальцы о пончо, взял дудочку и начал играть.
Одна флейта-пинкилья - этого мало. Куда красивее, если в обряде участвуют три, а лучше пять флейт разной длины и с разным звучанием, а также пара-тройка малых и больших многоствольных дудок-сику. И еще четыре барабана бомбо и тинья, и, конечно, чаранго - небольшая гитара с корпусом из панциря броненосца. Тогда становится совсем весело, и все пляшут радостно, и просят духов о добром, а не о злом, и душа авогадо радуется и просит о том, чтобы церемония длилась так долго, пока все не упадут на землю и не заснут.
На этот раз все было не так, как в обычной аймарской деревне, - ни весело, ни душевно. Но, впрочем, вполне привычно для Выдры - точно так же, как и во всех малых Айта, которые он устраивал с отцом, братьями и их семьями перед выходом на очередную элиминацию. В тех Айта он точно так же испрашивал ачачилас помощи в совсем не добрых и не весёлых делах. Он должен был убить плохих людей - такая у него была работа. Он выполнял ритуал, и духи давали ему благословение, и он убивал этих людей…
Выдра играл на дудочке, ему было грустно, но грусть выплескивающаяся в мелодии, была доброй и чистой. Сегодня он просил не только о плохом, и более того - в основном не о плохом, и, значит, грустить следовало не ему, а его врагам.
Он играл долго, минут двадцать, и все смиренно стоили и слушали, внимая красоте мелодии, и Выдра видел, как лица их разглаживаются, как уходят страх и отвращение. Выдра выводил нехитрый протяжный мотив андского нагорья, выученный им еще в детстве, и чувствовал, как расслабляются те, кто его слушает.
Наконец он решил, что достаточно. Опустил дудочку и сказал:
– Саша, Надин и Исабель, идите сюда. Не бойтесь, я не доставлю вам боли.
Девушки смиренно приняли из его рук вино, выпили до дна и ушли, шатаясь от опьянения, покинули круг, ярко освещенный софитами, канули в окружающем площадку мраке. Духи отпустили их.
– Никлас и Марко, подойдите ко мне, - позвал Выдра.
– И что, долго это еще будет продолжаться? - поинтересовался Марко.
– Совсем недолго.
– Закурить можно? - спросил Никлас.
– Подожди. Сперва выпьем.
Они выпили по очередному стакану - большими глотками, уже без желания, лишь в силу необходимости. Без сомнения, у Никласа и Марко был куда более богатый опыт употребления алкоголя, чем у малопьющего Выдры, но Выдра выглядел лучше их - за счет собранности и желания довести ритуал до конца. И все же повело его куда основательнее, чем того бы хотелось. Держась на ногах из последних сил, он добрел до алтаря, взял нож, в несколько движений отрезал голову и ногу ягненка и кинул их в огонь. Удушливо завоняло паленым, Выдра пьяно замахал руками, разгоняя дым, и вылил в костер последнюю бутылку вина. Пламя с шипением погасло, вверх поднялись клубы остро пахнущего пара.
Выдра попытался поднести к губам дудочку, но та не держалась в пальцах, выскальзывала. С третьей попытки Выдра отправил ее в карман, взял барабан, висящий на боку, в левую руку, и начал колотить по нему.
– Эй, ачачилас! - проорал он, обратив лицо к небу. - Выдра хороший авогадо, ай, хороший! Выдра накормил вас, дайте Выдре то, что ему нужно! Дайте ему, дайте!
– Черт возьми! - крикнул Марко. - Что ты вытворяешь, придурок? Что за херня вообще? Нас напоил, сам надрался как свинья! Как ты завтра работать будешь? Тебе завтра в шоу входить, с деградантами разбираться! Это дело серьезное, а ты лыка не вяжешь!
– А вот так и буду, - сказал Выдра. А потом безмятежно закрыл глаза и медленно осел на землю.
Десять минут его пытались привести в чувство - без малейшего результата. Выдра мерно дышал во сне, пускал слюни и просыпаться не собирался. Еще через сорок минут его отправили на Землю в режиме быстрого скипа.
Через девять часов Выдра оказался на Земле.
Выдра лежал на кушетке и едва дышал. Болели все части тела, но больше всего - голова. Виски зажало стальными тисками, и невидимый мучитель медленно поворачивал винт, превращая мозги в прямоугольный брикет. Желудок содрогался в мучительных спазмах, пытался извергнуть из себя хоть что-нибудь, но извергать было уже нечего. Руки и ноги Выдры просто дрожали - что еще им оставалось делать?
Выдра плохо переносил алкоголь. Зачем он так надрался вчера в Эль-Параисо? Трудно сказать… Ачачилас захотели, чтобы он напился в стельку, и Выдра подчинился их приказу. Наверное, зловредные духи в очередной раз поиздевались над бедным Томасом, прежде чем отпустить его на Землю, плеснули щедрой дланью в его чашу горечи.