– Кто такой Пчелиный Бог? - осведомился я.
– Не знаю, - откровенно признался Дитрих. - Понятия не имею. По-моему, это какой-то бессмысленный бред, специально придуманный диссидентами, дабы развращать народ. Любому здравомыслящему человеку известно, что Бог - это абстракция, его не существует. Есть только Богиня, создавшая мир и все сущее в нем. И имя этой Богини - Госпожа Дум! Госпожа Дум не может умереть. А если она умрет, то вместе с ней умрет и весь мир, ведь он - ее порождение!
– Пчелиный Бог… - задумчиво произнес Демид. - Как он выглядит? Может быть, как квадратное поле, целиком заполненное пчелами?
– Он никак не выглядит! - огрызнулся Дитрих. - Как он может выглядеть, если его не существует?!
– Один раз я видел нечто подобное, - продолжал Демид, не обращая на инквизитора ни малейшего внимания. - Было это в тот момент, когда я только что оказался в Светлом Мире. Я потерял память, да… И пока я лежал на земле и осмысливал свое новое существование, отряд вооруженных людей нашел меня и попытался арестовать. Они говорили, что я - демоник и меня надлежит сжечь. Я не знал, что такое демоник, но то, что меня собираются сжечь, мне совершенно не понравилось. Я пытался отбиться от стражников, но их было слишком много. Меня уже почти связали, и тут вдруг появились пчелы… Их было невероятное количество - этих пчел. Они летели миллионами - как живые желтые тучи. Можно было оглохнуть от их гудения. Они облепили стражников так, что не было видно даже их лиц, и стражники бежали в великом страхе. Я остался один в поле. Пчелы не тронули меня… Ни одна из них не сделала даже попытки укусить… А потом я увидел целое поле пчел. Они ползли по земле, и скопления их выстраивались в какие-то знаки. Мне показалось, что они хотели что-то сказать мне. Но я не понимал их. - Демид развел руками и смущенно улыбнулся. - Тогда они изобразили в воздухе стрелу. Я пошел вперед, и эта стрела показывала мне направление. Она привела меня к деревне, где меня приютили. Вот так я начал свою жизнь в Кларвельте.
– Неправда! - завопил инквизитор. - Ты лжешь! Ты придумал все это, грязный демоник! Специально, дабы подвергнуть сомнению основы существования Светлого Мира…
Я отвесил ему затрещину, и он заткнулся.
– Ты - маленький вонючий хорек, - сказал я ему, четко выговаривая каждое слово. - К тому же злобный, тупой и неграмотный. А это, - показал я пальцем на Демида, - господин Демид Коробов, кандидат биологических наук, естествоиспытатель. Человек ученый и уважаемый. Ты недостоин даже того, чтобы облизывать его туфли. Понял? Повтори!
Дитрих упрямо молчал.
– Прекрати, Мишка, - сказал Демид. - Ты что, перевоспитывать его решил?
– Ладно… - проворчал я и опустил ладонь, уже поднятую для очередной оплеухи. - Информацию от этого крысенка мы получили. Что дальше делать будем?
– Пойдем в деревню, - сказал Том. - Надо встретиться с крестьянами и обсудить ситуацию. Демид, ты слетай и посмотри сверху - все ли там в деревне спокойно?
– Хорошо, - сказал Демид и штопором ввинтился в голубое небо. Ловко это у него получалось - летать.
* * *
Инквизиторов, стражников и прочих представителей аппарата государственного принуждения в деревне не обнаружилось. Дитриха посадили под замок. Таким образом, пространство для агитации и пропаганды было расчищено.
Я рассчитывал, что Демид сразу же возьмет руководство в свои руки. Но пока он занимал странную выжидательную позицию, отдавая инициативу в мои руки. Честно говоря, это вполне устраивало меня. Потому что руки у меня чесались. Я жаждал решительных действий. Может быть, даже боевых.
За завтраком я обдумывал, как расшевелить местных увальней-крестьян, как объяснить им ситуацию и заставить действовать более активно. В нашу пользу, разумеется.
На митинг собрались все жители деревни - от бородатых стариков до сопливых недорослей. Стояли толпой, рассматривали с беззастенчивым любопытством трех демоников - меня, Демида и Томаса, обсуждали что-то между собой. Я думаю, что они ожидали от нас немедленных чудес. Рассчитывали, что Дема начнет летать, я - гореть, а Том - показывать фокусы с дрессированными мантикорами, жабоглавами и мясовертами. Но я был настроен весьма серьезно. Не до развлечений мне было. Я собирался нести правду в порабощенные трудовые массы. Глаголом жечь сердца людей.
Броневик, как некогда Ульянову-Ленину, мне не подкатили. Броневик остался в лесу. Поэтому я использовал в качестве трибуны большую бочку. Я взгромоздился на нее и начал свою речь.
– Граждане крестьяне! - громко крикнул я и энергично взмахнул рукой. - Свободные жители Кларвельта, угнетенные злобным эксплуататором Вальдесом! Настало время положить предел беспросветному беспределу вашего убогого существования! Ваши безмерные страдания вызывают у нас, жителей Среднего Мира, скорбь и возмущение! Мы пришли, чтобы дать вам свободу! Мы свергнем жалкую кучку негодяев и эксплуататоров и дадим власть народу! Так присоединяйтесь же к нам в пламенном порыве! Восстановим справедливость и демократию объединенными усилиями!
Я слегка скосил глаза, желая увидеть реакцию своих соратников-демоников. Демид скалился, словно присутствовал на цирковом представлении. Том скривился, будто проглотил ложку горчицы. Чего это они? Я что-то не то сказал?
– Темным векам средневекового рабства приходит конец! - продолжил я еще более энергично. - Все в ваших руках, граждане Кларвельта! Народ должен восстать и покончить со своими поработителями!…
Высокий седой старик выступил из толпы крестьян, опираясь на клюку. Он доковылял до моей бочки и остановился, глядя на меня снизу вверх.
– Это чегой-то ты так высоко забрался, милок? - прошамкал он. - Неуважительно как-то к нам, простым людям. Может, слезешь оттудова, объяснишь кое-чего нам, глупым?.
Я спрыгнул с бочки. Протянул дедуле обе руки и радостно потряс его сухую костлявую кисть.
– Вы - не глупые! - воскликнул я. - Вы - малообразованные, но в этом нет вашей вины. Все исправимо! Вы - люди труда, и у вас впереди светлое будушее Нужно только забрать у угнетателей то, что принадлежит вам по праву, и трудиться дальше на благо общественного процветания!
– Вот я и спрашиваю: чего это нам такое надо забрать? - Старикан моргал выцветшими голубыми глазками. - Может, мы чего-то не понимаем? Все у нас вроде бы на месте, ничего не пропадало.
– Ну как чего? - Я замялся. - Землю вам надо забрать. Как это там… Землю отдать крестьянам, фабрики - рабочим…
– Чертов коммунист, - пробормотал Томас. - Сразу чувствуется советское воспитание. Несет всякую ахинею.
– Ты, милок, видать, издалека пришел и порядков наших не знаешь! - сказал старик, глядя на меня, как на полного идиота. - Так вот что я тебе скажу: земля наша нам принадлежит, принадлежала и принадлежать будет. И никто у нас ее отнимать не собирается.
– А Вальдес со своими инквизиторами? - пробормотал я совсем уж растерянно.