Все было ужасно, все!
Еще она гуляла по вечерам. Пожалуй, это было лучшее время суток. Мила не спеша бродила по улицам, неизменно заходила в "Кенгуру" и выпивала там два бокала "Белой акулы", или «Темной лошади», а иногда, под настроение – и фруктового «Валентино», слушала музыку, глядя в добрые стеклянные глазки вомбата (оказывается, так назывался сумчатый зверь).
Через десять дней после начала вынужденного отпуска, уже в начале мая, она встретила в баре Вадима.
Он заметил ее сразу, как только вошел. Более того, по его ищущему взгляду она поняла, что он пришел сюда именно в попытке найти ее, Милену. Он махнул рукой и немедленно отправился к ней, улыбаясь счастливо, белозубо.
– Вот… – сказал он, переминаясь с ноги на ногу. – В общем, как это сказать…
– Привет, – сказала Мила. – Садись, Вадик. И не вздумай говорить про одного человека, который хочет что-то сказать другому человеку. Говори просто "я" и "ты". У тебя получится, поверь мне.
– Ага. – Вадим плюхнулся на стул, не сводя с Милы своих сияющих глаз. – Привет. А можно я тебя вином угощу? Ну хоть сегодня можно? Я без всяких там, честно!
– Деньги у тебя еще не кончились? – поинтересовалась Милена.
– Не-а. – Вадим извлек из кармана кошелек, распухший с прошлого раза еще больше. – Деньги – это не проблема. Они не кончатся никогда.
– Ты наверное, бандит? Откуда у тебя столько денег?
– Это уже другой вопрос, откуда, – таинственно ответил парень. – Ты не волнуйся, с деньгами все нормально. Я не бык какой-нибудь. Ты какое вино пить будешь? Как всегда, «Акулу»?
– Да, спасибо.
– Слушай, Милена, ты зачем мне наврала? Сказала, что ты уборщица. А на самом деле ты, оказывается, крутую передачу ведешь. Я про тебя в газете прочитал.
– Ну и что там было написано, в этой газете?
– Ну, что ты, типа, была лучше всех. А теперь в этой передаче кто-то там другой.
– Вот именно, – горько сказала Мила. – Я эту передачу уже не веду. Можешь считать, что меня разжаловали в уборщицы. Накаркала…
– Нет, а в чем там проблема? Если ты правда лучшей была, зачем тебя типа как заменяют?
– Это уже другой вопрос, почему, – отбоярилась Мила. – Долго объяснять.
– Так может, тебе работа сейчас нужна? Могу предложить. Будешь больше получать, чем на этом телевидении. Сколько ты там имела?
– Слушай, почему ты все время о деньгах говоришь? – возмутилась Мила. – Что, другой темы нет?
– А о чем ?
– Ну, например… – Мила задумалась. – Например, о компьютерах. Ты их любишь?
– Компьютеры? – Миле показалось, что Вадик вздрогнул. – Ну да, конечно. Люблю. А чего о них? Ну, я, в смысле, почему именно о них?
– Предложи другую тему.
– Ну вот, например, о тачках можно.
– Нет! – на этот раз вздрогнула Мила. – Только не о машинах. Я их не люблю.
– А… Понятно. А я вот люблю. Слушай, Мил, ты, вот как это спросить… – Вадим всплеснул руками, изобразив в воздухе сложную геометрическую фигуру. – В общем, ты с мужем живешь или как?
– Или как.
– То есть, мужа нет?
– Нет.
– То есть, ты просто с каким-то парнем живешь, не с мужем?
– Одна я живу, – сказала Мила. – Одна-одинешенька, даже кошки у меня нету.
– А я сразу догадался, – радостно сообщил Вадим. – Это, кстати, сразу видно.
– Спасибо за комплимент, – буркнула Мила.
– Нет, ты только не обижайся, – спешно принялся оправдываться Вадик. – Это я не в плохом смысле. И вообще, я читал, что у всяких телезвезд всегда проблемы с личной жизнью. Все думают, что у них куча там, скажем, любовников, а на самом деле они даже ни с каким хорошим человеком даже познакомиться не могут. Они вот типа всех боятся, что их будут любить только за деньги и славу, а не за то, кто они такие на самом деле.
– Никого я не боюсь. Нет у меня ни денег, ни славы, и не интересует меня ни то, ни другое. – Мила грустно вздохнула. – У меня совсем другие проблемы.
– Ну, какие у тебя проблемы? – заботливо спросил Вадик. – Ты мне скажи, я честно. Я, между прочим, многие проблемы смогу решить.
– Эту не сможешь.
– Почему не смогу?
– Мой любимый человек умер, – сказала Мила. – Он давно уже умер, а мне, дуре, все еще кажется, что такого не может быть. Что вдруг раздастся звонок в дверь, я открою, а там он – живой и невредимый. Я похоронила его, понимаешь? – Мила вдруг перегнулась через стол, схватила Вадима за грудки и встряхнула его так, что клацнули зубы. – Я видела, как его несут в гробу, как заколачивают крышку, как на веревках опускают в могилу и засыпают землей. И все равно я не верю в это!
Мила опустила голову на руки и заплакала. Она понимала, что это глупо, неприлично – плакать в баре, что на нее все оглядываются, что ее обязательно примут за пьяную, но не могла сдержаться.
Официант тут же подскочил к их столику, но Вадик перехватил его, шепнул что-то то на ухо. Официант понимающе кивнул головой и отчалил.
Вадим погладил Милу по волосам. А потом просунул свою руку ей под голову – так, что щека ее, мокрая от слез, легла на его ладонь, широкую и сильную. Мила не сопротивлялась. Она лежала щекой на его ладони и тихо плакала.
– Я знаю, о чем ты говоришь, – сказал он. – Твой парень, он ведь год назад умер? Когда вся эта дрянь была, да? Эти психи с мечами и автоматами?
– Да, – тихий, едва слышный шепот.
– У меня тогда всех убили. Всех. Отца, маму, Ленку. Ленка – это сестра моя. Ей семнадцать было. Ее на моих глазах… Я даже поверить не мог. Я тоже думал, что такого быть просто не может, что мне снится все. Я даже не похоронил их. Я вернулся к дому, когда стало можно. Всего через пять дней. А там уже нет дома. Ничего нет, некого хоронить. Одни обломки и вонь. Страшная вонь… И не пускают – все оцеплено, говорят, нельзя! У меня тогда одно желание было – автомат взять и идти стрелять. Всех этих черномазых дикарей, стрелять их… А их уже нет. Исчезли все. Куда они исчезли? Почему до сих пор никто ничего не знает?
Мила не отвечала ничего. Молчала и прижималась щекой к теплой руке Вадима.
* * *
В тот вечер он все-таки смог успокоить ее. Обнимал и гладил до тех пор, пока она не перестала всхлипывать. Потом заставил ее выпить какой-то остро пахнущей травами крепкой дряни, от которой запершило в горле и ударило в голову, но вдруг перестало саднить в сердце. Вытащил порядком опьяневшую Милку из бара и потащил ее в кино. О чем был фильм, Мила не помнила – большую часть сеанса она проспала, положив голову на плечо Вадима. От него хорошо, приятно пахло, он был высоким и добрым, и можно было представить, что это не он, а… А кто? Никто. Не важно, кто именно. Не стоило об этом думать – она просто спала, в первый раз за черт знает сколько времени не в одиночестве, а с кем-то рядом, хоть и не в своей постели, а в зале кинотеатра, под аккомпанемент грохочущих стереоэффектов…