– Ага…
– Куда?
– Куда-то… В ногу, наверное… Ничего не понимаю, больно…
Мила снова прикрыла веки, оставив лишь небольшую щелку для подглядывания.
– Он раненый, – крикнул охранник. – Надо посмотреть, чего тут. Принц тут был.
– Сам вижу, что был, – хмуро сказал лысый. Он подошел к Милене, вырвал из ее рук автомат и спешно отступил назад. – Эй ты, – сказал он, наставляя ствол на Милену, – ты кто такой? Обзовись!
– Борис…
– Хорош мозги компостировать. Я креатор, понял? Со мной такие штучки не проходят. Не вздумай дергаться – убью на месте. Вадик, ты видишь его?
– Вижу.
– Кто там на самом деле?
– Черт его знает, – сказал Вадим. – Что не наш он, это я вижу, а кто – непонятно. Принц его маскирует, это я чувствую.
– Ах ты сука! – зло сказал охранник, целясь из пистолета в Милену. – Борьку, значит, пришил, а сам под него косишь? Что с ним делать будем? – осведомился он у лысого. – Прямо здесь шлепнем?
– Ага, – сказал лысый. – Нечего с ним возиться.
– Нет, так нельзя! – встрял Вадим. – Грызун нам головы оторвет, если мы его сразу замочим. Его к Грызуну надо – допросить, может, он скажет чего.
– Ты не вякай, – зло оборвал его лысый. – С тобой еще не разобрались. Это ты Принца на нас навел, щенок. Если б ты креатором не был, я тебе сам бы яйца отрезал.
– О своих яйцах заботься, урка недоделанный, – огрызнулся Вадик. – Креатор, тоже мне. К способностям еще мозги нужны, а у тебя их – как у таракана. Только водку дуть можешь, да в карты резаться.
– Ты, сявка дешевая! Базар фильтруй, в натуре! – Лысый побагровел, попер грудью на Вадима. – Да я те щас…
Вадим схватился за автомат, который лысый держал наперевес. Несколько секунд они молча, с пыхтением боролись, затем лысый попытался ударить Вадима лбом в переносицу. Вадим без труда увернулся, дернул лысого на себя, вывел его из равновесия и въехал коленом ему в промежность. Лысый крякнул, сменил красный цвет лица на зеленый и упал на пол рядом с Милой, запустив руки между ног.
– Ты что, – крикнул охранник, – охренел совсем? Тут такое, а вы драться… Грызун и так психует, прямо с катушек съехал…
– Плевать мне на Грызуна, – сказал Вадим, направляя трофейный автомат на охранника. – И на этого урода плевать, и на тебя тоже. А ну-ка, брось пушку на пол и подними руки.
– Не понял! – заявил охранник и тут же перевел пистолет на Вадима, целясь ему в лицо. – Сам поднимай руки, считаю до трех.
Вадим выстрелил сразу же, короткой очередью, пули прошили живот охранника и сшибли его с ног. Грохот оглушил Милену, она оцепенело таращилась на Вадима, пытаясь не соскользнуть в очередной обморок.
– Милена, это все из-за тебя. – сказал Вадим, нервно дергаясь лицом и дрожа всем телом. – Я тебя узнал, да. Сразу узнал. Я за тебя кого хошь убью, вот честно тебе говорю. Только чтобы с тобой все нормально было. Я тебя сейчас отсюда уведу, я знаю, как уйти. Только надо быстро уйти, понимаешь? Сейчас сюда целая кодла набежит. Ты можешь идти?
Мила кивнула, оперлась руками об пол, поднялась на ноги.
– Мил, я это… ну как тебе сказать… Принц, наверно, наговорил тебе про меня всякого. Что я, мол, убийца и все такое. Ну да – этого, Лазухина, депутата какого-то там, я на самом деле это… ну как сказать… пришиб, в общем. Но ведь меня заставили. Этот Грызун, это кличка у него такая, он самый главный здесь, он вообще сволочь редкая. У него тут банда преступная, через один – уголовники, урла, дышать просто нечем. Он меня заставлял все делать, и остальных тоже. Тут еще пара ребят нормальных есть… была… они тоже сделать ноги мечтали, а теперь, наверное, Принц уже всех поубивал. Грызун – зверь, скотина, и Принц нисколько не лучше. Хоть бы они друг другу глотки перегрызли. Не хочу я больше так, валить отсюда надо, пользоваться случаем.
Он взял Милу за руку, повернулся с ней в сторону коридора и остолбенел. Игорь, в собственном масловском обличье, в разлохмаченной одежде, с лицом, перемазанным кровью, стоял, сложив руки на груди и скалился ровными белыми зубами.
– Итак, господа, что мы наблюдаем? Креатор Вадик Дмитренко вступил на путь перевоспитания и социальной реабилитации, – провозгласил Игорь. – Что ж, весьма похвально. – А куда это ты, Вадик, потащил мою девушку? Бегом в Австралию? Думаешь, Грызун тебя там не найдет?
– А ты что, Грызуна еще не того… Не убил? – растерянно пробормотал Вадик.
– Представь себе, нет. Похоже, он сильный креатор – может маскировать свое присутствие. Я вас, креаторов, нюхом чувствую, а его – нет. Что это за тип такой – Грызун?
– Ну, как тебе сказать… Я вначале думал, что он тоже программист, но потом смотрю – он с бандюками разговаривает как свой, они его слушаются, даже боятся. Похоже, что он большой бизнесмен, с мафией связанный.
– С мафией? – Игорь опять осклабился. – Какой мафией – сицилийской? Китайской?
– С нашей, с молитовской бригадой. И с политикой он, похоже, связан – недаром мне приказал этого депутата убрать. Тут на Грызуна толпа народа работает, здание все охраняется так, что ни подойти не подъехать.
– Что за здание?
– ЖБК, завод железобетонных конструкций. После Вторжения он заброшенный стоял, работать некому было. Грызун его купил, производство запустил для вида, а в одном корпусе всех поместил, кто к креаторам отношение имеет. Вот в этом самом корпусе, где мы сейчас.
– Помню, помню, – сказал Игорь. – Конкурс был на аренду ЗЖБК. Сейчас припомню даже, кто его выиграл. – Он приподнял брови, устремил задумчивый взгляд в потолок. – Ага… Бобров Михаил Станиславович, частный предприниматель. Уж не он ли – Грызун? Личность небезызвестная. Крупный дяденька. Владелец заводов, газет, пароходов, а также нескольких крутых магазинов и двух казино. Две ходки в зону, плюс большие политические амбиции. Ты видел этого Грызуна?
– Ага.
– Как он выглядит?
– Здоровенный такой, под два метра. Толстый. Щеки – во, – Вадик нарисовал в воздухе нечто округлое, – нос картошкой, глазки маленькие. И рыжий. Очень рыжий.
– Точно он, Бобров, – сказал Игорь. – Теперь понятно, почему милиция никак креаторов обуздать не может. У этого хмыря прихват на всех уровнях – от зоны до замминистра. Интересно, как его сигналом Селещука зацепило? Наверное, тоже в клоузнете поигрывал. Вот тебе, Милка, пожалуйста – новый Ашшур практически созрел. А ты все еще расстраиваешься, слезки льешь из-за того, что я этот гадюшник вычищаю.
– Почему ты здесь? – спросила Мила. – Почему они не бегут сюда, за тобой?
– Телепортировался. Они все еще думают, что я там, в операторской отстреливаюсь. Автомат я там оставил, время от времени он постреливает, видимость создает. Трусы они все, урки поганые. Сейчас, наверное, гранаты кидать начнут. Ага, точно!