Нянька, в отличие от госпожи Лебериус, беспрепятственно выбежала на лестницу и, подхватив мальчика на руки, стала звать на помощь. После того случая старушка куда-то пропала, а ее место заняла молодая девица.
С тех пор неотъемлемой частью маминого гардероба стали густая вуаль, скрывавшая изуродованное ожогами лицо, и ажурные перчатки. А в душе Тамерона поселилось гнетущее чувство вины.
Иногда он бывал в отцовских покоях и часто забавлялся тем, что кричал в огромный камин и слушал эхо. В этом колоссальном не только по детским меркам сооружении никогда не разводили огонь. Однажды из камина раздалось: «Как же ты мне надоел, шмакодявка!» Тамерон перепугался и долгое время плакал навзрыд, когда его пытались оставить на отцовской половине.
Дарг Лебериус уезжал рано утром на мануфактуры и возвращался к вечеру. Весь день его комнаты пустовали, что позволяло молодой няньке выкроить несколько часов для общения с конюхом. Нельзя сказать, что она плохо заботилась о маленьком Тами, просто ей хотелось наладить личную жизнь, поэтому ребенок часто оказывался предоставленным самому себе.
Через некоторое время страхи, связанные с камином, забылись, а игры как-то сами собой перекочевали в область подстолья. Укрытый от всех свисающей до пола скатертью, мальчик наблюдал за окружающим миром. Однажды отец, не зная, что сын прячется под столом, открыл ему тайну камина. Дарг Лебериус вошел в комнату, бросил на стол какие-то бумаги и, ступив в прокопченные недра, исчез. Мальчик не понял, что произошло, но догадался о потайном ходе.
Тамерону захотелось во что бы то ни стало туда попасть. Искать замаскированную дверь в длинном подвальном коридоре — занятие неблагодарное, камин обследовать проще. Мальчик обнаружил скрытую пружину. В лицо дохнуло сыростью, и как только он вошел внутрь, потайная дверь захлопнулась у него за спиной.
Стены прохода оказались усеяны пучками люминесцирующих лишайников. Их тусклое свечение сопровождало Тамерона, пока он спускался по винтовой лестнице, которая привела его в маленькую комнату. Внимание мальчика сразу привлекло смотровое окошко, за которым плясали в отсветах пламени чьи-то тени. Он приблизился и увидел ярусом ниже большое помещение. Там, прикованный к решетке над жаровней, корчился человек. Тамерон отшатнулся, уловив запах горелой плоти.
«Почему пленник не кричит? — удивился мальчик. — Как может он терпеть такую страшную боль?» Тамерон невольно потянулся к уху, которое в детстве поджарил ему старший брат.
— Они очень упрямые, — услышал он хриплый шепот из угла, — эти проклятые Атранкасы.
— Кто здесь? — испугался Тамерон и создал маленький пульсар, чтобы разглядеть говорившего.
— Ну, здравствуй, шмакодявка. Пра-пра-пра… много раз… внучек.
Зрелище оказалось немногим лучше того, что мальчик только что видел внизу: доведенное до крайней степени истощения тело, прикованное к скамье, соединялось трубками с прозрачной емкостью, в которой что-то плавало. Тамерон шумно сглотнул и осторожно приблизился. Потрескавшиеся губы живой мумии шевельнулись:
— Тамерон, у нас немного времени. Ты удивлен и напуган, не каждому удается повидаться с таким далеким предком. Я Хотар Лебериус, прошу любить и жаловать.
— Я, конечно, плохо учил свою родословную, — прошептал мальчик, словно боясь, что немощное тело рассыплется в прах от звука его голоса, — но припоминаю, что Хотар жил около тысячи лет назад. Ни одно тело так долго не сохранится, особенно в этой жуткой сырости.
— Кхы-хы-хы, — послышался смешок, более сходный по звучанию с сиплым кашлем. — Тело не мое. Я здесь, в банке.
Тамерон присмотрелся к сосуду, стер с него пыль и с ужасом отступил.
— Да, остался лишь мозг, — выдохнула полумумия. — Не пугайся, Тами. Я уже давно догадался, что мои милые потомки сговорились не переносить мозг в новое тело, так им удобнее меня использовать. Знания — дорогой товар.
Из нижнего зала донесся стон, заставивший Тамерона вздрогнуть.
— Как видишь, Лебериусы продолжают биться над загадкой моего дорогого Андо Атранкаса, — поведала полумумия.
— Кто такой этот Андо? — спросил Тамерон.
— Друг мой и враг мой, — выдохнуло усохшее тело-кормилец. — Ты хочешь узнать историю величия и низости нашего рода?
— Не уверен, — поморщился Тамерон. — Видишь ли, больше всего на свете я хочу уйти из этого замка и позабыть, что я Лебериус. Не подскажешь, как свести клеймо?
— Я в тебе не ошибся, — задумчиво просипела полумумия. — Именно ты-то мне и нужен.
— Для чего? — удивился мальчик.
— Для освобождения. Ты убьешь меня.
— Скажи, ты сошел с ума еще при жизни, или уже плавая в банке? — прошептал Тамерон с возмущением. — Я не собираюсь этого делать! И не буду вмешиваться в ваши с отцом дела.
— Позволишь Даргу и дальше мучить невинных? — возмутилась полумумия.
— Ты о телах, что используются для поддержания твоей жалкой жизни, или о том человеке внизу? — поинтересовался Тамерон.
— Внучек, ты не заметил, у него радужки были серебристые? — проигнорировал вопрос Хотар.
— Не заметил, — пожал плечами Тамерон.
— Не хотелось бы снова упасть со стола из-за тряски. Да и кладка может обвалиться.
«Безумный мозг», — подумал мальчик, а вслух произнес:
— Ты же мечтаешь покончить с жизнью! Чем не выход? Завалит тебя камнями, и делу конец. Я, пожалуй, пойду.
— Постой! Очень тебя прошу.
— Дедушка Хотар, скажу тебе честно — ты гадко выглядишь и болен на весь мозг, а посему позволь мне откланяться, — с этими словами Тамерон направился к лестнице.
— Книга! — натужно прошептала полумумия. — У меня есть книга. Мои мемуары.
— Представляю, какое это занимательное чтиво, — усмехнулся Тамерон. — Дай-ка угадаю название… м-м-м… «Записки сумасшедшего», да?
— Ее поисками занимается каждое поколение Лебериусов, — игнорируя выпады мальчика, продолжил Хотар, — но я хорошо спрятал этот фолиант и сделал вид, что забыл о его существовании. Я уже давно и успешно изображаю маразматика.
— Да, очень успешно.
— Не перебивай! Так вот… О чем это я?
— Книга, — напомнил Тамерон.
— Ах да, три последних поколения Лебериусов пребывали в полной уверенности, что я все позабыл о своей жизни. Но иногда я поражал их откровениями и советами, — полумумия вздохнула и надолго замолчала.
Тамерон некоторое время переминался с ноги на ногу в ожидании продолжения.
— Эй! — наконец не выдержал он.
— Ты кто? — спросила полумумия.
— Так и знал, — махнул рукой Тамерон и поднялся на несколько ступеней.
— Не уходи, я пошутил. Ты не представляешь, мальчик, как скучно прозябать взаперти.