— Нет-нет! Оставьте эти глупости, Зайдель! — крикнул один из них.
Другой был более циничен:
— Не забывайте, что есть свидетели и у другой стороны.
Кент обвел присутствующих угрюмым взглядом.
— Корита был абсолютно прав, — сказал он, — когда говорил о почтенном возрасте нашей цивилизации. Она явно клонится к упадку, — в голосе Кента слышалась дрожь. — Боже, неужели здесь нет человека, который бы оценил весь ужас происходящего? Джарвей мертв уже несколько часов, а эта бестия, виновник его смерти — кто этого не знает? — лежит себе здесь, даже не закованный в цепи, и замышляет новое убийство! И жертва его, возможно, здесь, в этой комнате. Что же мы за люди? Дураки, циники или упыри? Или наша цивилизация уже дошла до того, что даже об убийце мы можем рассуждать с сочувствием? — Он уставился налитыми кровью глазами на Керла. — Мортон был прав. Это не животное. Это сам дьявол, поднявшийся из самых глубин ада этой забытой богом планеты.
— Не разыгрывайте тут мелодрамы, — сказал Зайдель. — С точки зрения психологии ваши выводы не выдерживают никакой критики. Мы не упыри и не циники. Мы обыкновенные ученые, и кот для нас — объект исследования. Теперь, когда он находится под нашим наблюдением, вряд ли он способен напасть на кого-либо из нас. Один против тысячи — слишком малая вероятность. — Он осмотрел всех и продолжил: — Поскольку Мортона здесь нет, я предлагаю: давайте проголосуем. Все слышат?
— Я против, Зайдель, — прозвучал голос Смита. Пока психолог с удивлением взирал на него, Смит продолжил: — В суматохе и возбуждении никто из вас, кажется, не заметил, что, когда Кент стрелял в него из вибратора, луч угодил прямо в центр квадратной головы этого животного и не оставил на ней даже следа.
Зайдель перевел удивленный взгляд со Смита на Керла, а потом снова на Смита.
— Вы уверены, что Кент попал в него? Как вы сами сказали, все произошло так быстро… Я подумал, что кот остался невредимым, потому что Кент промахнулся.
— Абсолютно уверен, что Кент попал ему в морду, — заявил Смит. — Вибратор, конечно, не может сразу убить человека, но поражает его непременно. Кот же остался невредим, его даже не затрясло. Может быть, это и не решающий довод, но в свете наших сомнений…
Зайдель был явно смущен.
— Ну, может, у него шкура такая, что выдерживает большие температуры и энергию.
— Возможно. Но раз уж мы не очень уверены, я бы попросил Мортона отдать приказ о заключении зверя в клетку.
Зайдель нахмурился в сомнении.
— В ваших словах есть смысл, Смит, — сказал Кент.
— Так если мы посадим его в клетку, вы, Кент, будете удовлетворены?
Кент подумал, потом неохотно согласился:
— Да. Если только стены из микротронной стали толщиной в четыре дюйма смогут его удержать. Иначе останется отдать ему весь корабль.
Гроувнор, державшийся поодаль, снова промолчал. В своем отчете Мортону он хотел было предложить заключить кота в камеру, но тут же отверг эту мысль главным образом из-за запирающих механизмов.
Зайдель подошел к настенному коммуникатору и с кем-то тихо переговорил.
— Директор сказал, что, если вы сумеете поместить его в камеру, не применяя насилия, он на это вполне согласен. Если же такой возможности не представится, заприте его в том помещении, где он сейчас. Что вы на это скажете?
— В камеру! — прозвучало сразу несколько голосов.
Гроувнор подождал, пока наступила тишина, и сказал:
— Выдворите его на ночь из корабля. Он никуда не уйдет.
Большинство присутствующих не отреагировали на его предложение, только Кент заметил сурово:
— Вы всегда бываете так последовательны? То вы спасаете ему жизнь, то признаете его опасным.
— Он сам спас себе жизнь, — коротко возразил Гроувнор.
Кент отвернулся и пожал плечами.
— Мы поместим его в камеру. Только там место убийце.
— Вопрос решен, — сказал Зайдель. — Но только как претворить его в жизнь?
— Вы твердо решили посадить его в камеру? — уточнил Гроувнор.
Как и следовало ожидать, ответа не последовало.
Тогда он вышел вперед и тронул кончик ближайшего к нему щупальца Керла. Щупальце слегка отдернулось, но Гроувнор был настроен решительно. Он плотно охватил щупальце и указал на дверь. Какое-то мгновение животное колебалось, а потом при полном молчании проследовало через помещение.
— Подготовьтесь все сделать точно по времени! — повелительно бросил Гроувнор.
Керл послушно проковылял вслед за ним через какую-то дверь и оказался в квадратной металлической комнате, в противоположной стене которой была вторая дверь. Человек прошел через нее. Когда Керл хотел проследовать за ним, дверь с грохотом опустилась перед самым его носом. И в тот же самый миг за его спиной раздался металлический лязг. Он обернулся и увидел, что входная дверь тоже захлопнулась. Он ощутил поток энергии, когда электрический замок встал на место. Губы его гневно искривились, он понял, что попал в ловушку, но ничем другим не выказал волнения. После позорного поведения в лифте он ощутил в себе что-то новое. Вот уже сотни лет все его существо было направлено на одно — на поиски пищи. Теперь в его мозгу ожили тысячи воспоминаний из прошлого. В его теле зашевелились давно уже не востребованные силы. Восстанавливая в памяти эти свои возможности, он тут же мысленно приспосабливал их к сложившимся обстоятельствам.
А сейчас он уселся на свои толстые задние лапы. Его уши-усики исследовали энергию того, что его окружало. В конце концов он лег на пол, глаза его выражали презрение. Дураки!
Примерно через час он услышал, как человек — это был Смит — возится с каким-то аппаратом над его головой. Керл вскочил на ноги, насторожился. Его первой мыслью было, что он недооценил этих людишек и вот теперь они его прикончат. А он-то рассчитывал, что у него будет время и он осуществит задуманное.
Опасность заставила растеряться. И когда он вдруг ощутил радиацию, он собрал все силы для борьбы с опасностью. Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что происходит. Кто-то делал снимки его внутренностей.
Вскоре человек ушел. Какое-то время еще слышны были отдаленные голоса. Керл терпеливо ждал, когда наступит тишина, чтобы обойти корабль. Давным-давно, когда керлы еще не достигли относительного бессмертия, они тоже спали по ночам. Наблюдая за дремавшими в библиотеке людьми, Керл вспомнил и об этой древней привычке.
Но один звук оставался и никуда не пропадал. Большой корабль уже давно погрузился в сон, а он все слышал шаги двух пар ног. Они в определенной последовательности проходили мимо его камеры, удалялись на какое-то расстояние и вновь возвращались. Одно обстоятельство особенно не нравилось ему: охранники ходили не вместе, а сначала проходил один, потом на расстоянии около тридцати шагов от него — второй.