— Я уверен в своей победе, — ответил Горди, — Эти ваши научные штучки… вам прекрасно известно, что прежние капитаны корабля позаботились о том, чтобы капитанская каюта была надежно от них защищена.
— Они знали, что ученые на их стороне, — объяснил Хьюит.
В ответ Горди лишь презрительно пожал плечами.
Но было видно, что слова Хьюита произвели на него впечатление.
В глубине души Горди верил, что это конец пути. И все же он не мог сдаться. Что-то должно случиться. Что? Он не знал. Но о капитуляции думать не хотел.
— Вы можете сдаться в любой момент — пока не прозвучат первые выстрелы, — спокойно сказал Хьюит и выключил интерком.
Несколько ученых стояли во время разговора рядом с Хьюитом. Один из них произнес:
— Судя по выражению вашего лица, вам трудно сохранять беспристрастность.
— К Горди невозможно хорошо относиться, — не стал спорить Хьюит, — Однако он тоже нервничает.
Впрочем, Хьюит заметно успокоился, когда доставили его скафандр-танк и он объяснил, что задумал. Забравшись внутрь скафандра, Хьюит подал сигнал к началу военных действий и направил скафандр в коридор, ведущий к капитанской каюте.
Первая пуля ударила в сверхтвердый пластик прямо у него перед носом! По удивительному материалу прошла рябь, но он тут же восстановился. Хьюит отшатнулся, его трясло.
Однако он заставил себя успокоиться, и машина покатила дальше.
Вдоль передней поверхности скафандра затанцевали искры — бластер! Эффект был жутковатым, но чрезвычайно красивым.
Наконец кто-то из мятежников в упор выстрелил в него из ружья, и на мгновение Хьюита оглушил грохот.
Однако он продолжал катить дальше. Когда до входа в капитанскую каюту оставалось несколько ярдов, он услышал из-за двери голос Горди:
— Будь ты проклят, Хьюит! Что тебе надо?
— Я хочу поговорить.
— Мы можем говорить по интеркому.
— Лицом к лицу лучше.
Наступила пауза.
— Ладно, заезжай!
И вновь Хьюит двинулся вперед. Ученые и техники предупредили его, что люди Горди попытаются перевернуть танк, как только он окажется внутри каюты. Но он знал, что это нелегкая задача. При нормальном тяготении скафандр весил 450 фунтов, не говоря уже о 190 фунтах самого Хьюита. И все же трое или четверо сильных мужчин вполне могли с ним справиться.
Поэтому Хьюит остановился в дверном проеме, где мятежники не могли к нему подобраться. Поскольку его главной целью было спасение женщин, Хьюит не обращал внимания на мятежников — он смотрел в сторону дверей спальни.
Удивительное дело, но через мгновение дверь слегка приоткрылась, и он заметил блестящий глаз, однако ему не удалось понять, кто это.
Больше Хьюиту ничего не нужно было знать, и он на полной скорости — десять миль в час — направил скафандр вперед. Боковым зрением он заметил мужчин, которые бросились к нему с вытянутыми руками, но им пришлось с криками отскочить назад, когда по их пальцам больно ударило электрическое поле.
Приблизившись к двери спальни, Хьюит заговорил в микрофон:
— Леди, отойдите с дороги!
Через мгновение передняя часть скафандра ударила в приоткрытую дверь — створка тут же распахнулась, и Хьюит въехал в спальню. Он сразу же увидел всех четырех женщин. Хьюит облегченно вздохнул.
— Огонь! — крикнул он в микрофон.
Это было кодовое слово, означавшее, что он готов защитить женщин.
Ответ ученых последовал мгновенно. Зазубренная молния дугой прошила стену, ударила в скафандр и отразилась в гостиную, оставшуюся за спиной Хьюита. Раздались крики мучительной боли.
Через несколько мгновений Хьюит услышал глухие удары падающих на пол тел.
40
Хьюит позвал в микрофон:
— Быстро зайдите в каюту!
— Торопиться не нужно, — последовал спокойный ответ. — Больше они никого не побеспокоят.
Хьюит узнал голос Уильяма Лоуренса, в котором слышались такие необычные нотки торжества, что Хьюиту стало не по себе. Быстро развернув скафандр, он вернулся в гостиную.
На полу без движения лежала дюжина мятежников.
Ему хватило одного взгляда на тела, чтобы понять: все эти люди мертвы. Сердце Хьюита сжалось.
— Лоуренс, — заговорил Хьюит в микрофон неожиданно севшим голосом, — ведь мы договаривались…
Лоуренс в ответ мрачно рассмеялся.
— Боюсь, мистер Хьюит, мы случайно неправильно рассчитали силу разряда. Нам очень жаль.
Хьюита охватила ярость, его возмутил не только тон Лоуренса, но и смысл его слов.
— Вы только что сами стали убийцей!
Лоуренс сохранял спокойствие.
— Вы слишком взволнованы, мистер Хьюит. Но это совершенно естественно. Мы не станем припоминать вам неосторожно сказанные слова.
Хьюит попытался взять себя в руки, однако ему не удалось скрыть горечь.
— Полагаю, вы сделали это из лучших побуждений, — сказал он. — Как раньше вы, не раздумывая, приспосабливались к старой системе, так и теперь, не подумав, вживаетесь в новую.
— Неужели вы рассчитывали, что мы позволим им вновь остаться безнаказанными! — разозлившись, воскликнул Лоуренс.
— Ладно, ладно, — успокаивающе проговорил Хьюит. — Давайте приведем здесь все в порядок и отправимся спать. Я ужасно устал.
Краем глаза он заметил одну из женщин на пороге спальни.
— Леди! — сказал он в микрофон. — Пожалуйста, оставайтесь в спальне и закройте дверь.
Через мгновение дверь тихо закрылась, но прежде он услышал, как кто-то из женщин зарыдал.
Хьюита разбудил звонок в дверь. Он поспешно накинул халат и распахнул дверь. На пороге стоял Роско, молодой ученый.
— Все мужчины собираются в главном зале, сэр, — сказал Роско. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам.
Помрачневший Хьюит вздохнул и ответил:
— Хорошо, я буду через десять минут.
Он побрился и торопливо оделся, размышляя над словами Роско. Вполне возможно, что он сделал все, что мог. Теперь потребуется время и совместные усилия множества людей, которые еще не поняли до конца возможностей новой системы.
…Он разработал надежную программу, которая должна была продержаться долгие годы. Каждый человек получил жесткую личную мотивацию для поддержания существующего порядка. Такая система была достаточно гибкой. Для ее функционирования не требовалось исполнения кодекса правил или определенного лидера. Теперь он имел дело с людьми, которые вольны поступать так, как пожелают.
Когда Хьюит появился у входа в зал, его заметило сразу несколько человек. Один из них вскочил на ноги и выкрикнул: