Удивленный, он сунул фотографию в карман, положил аппарат и, весь дрожа, вышел из прицепа. Затем направился по шоссе в сторону поселка.
— А потом, — продолжал Джимми, — минуту спустя вы вернулись, вошли в прицеп, закрыли за собой дверь и пошли в заднюю комнату. Вернулись вы так быстро, что едва не заметили меня, и я решил, что вы уже уходите. А потом…
Дверь прицепа открылась. Голос девушки звучал нетерпеливо, но Дрейк не понял, в чем тут было дело. В ответ послышалось бормотание мужчины. Дверь закрылась, и оттуда доносились только возня и дыхание в средней комнате.
Пригнувшись, Дрейк отступил под левую стену.
— …Вот и все, — закончил Джимми. — Я подумал, что может быть какая-то беда, и пошел домой сказать маме.
— Значит, я был настолько неосторожен, что вернулся и был застигнут, но не посмел показаться?
Мальчик пожал плечами.
— Вы прижимались к перегородке прицепа — вот все, что я видел.
— А они тебя не заметили, когда ты за ними подглядывал?
Джимми заколебался.
— Нет, потому что, — начал он странным тоном, — произошло что-то необычное. Понимаете, когда я оглянулся, пройдя метров сто, грузовик с прицепом исчез.
— Исчез? — медленно повторил Дрейк. Ситуация становилась невероятной. — Ты хочешь сказать, они завели двигатель и выехали на шоссе?
Мальчик упрямо покачал головой.
— Все хотят меня на этом поймать, но я хорошо все видел и слышал. Не было никакого шума. Они исчезли внезапно.
По спине Дрейка побежали мурашки.
— И я был внутри? — спросил он.
— Да, — подтвердил мальчик, — вы были внутри.
Тишину, наступившую после этих слов, нарушила женщина, громко сказав:
— Ну хорошо, Джимми. Иди поиграй.
Она повернулась к Дрейку.
— Знаете, что я об этом думаю?
Дрейк с трудом вышел из задумчивости.
— Что?
— Они делали какие-то махинации, вся эта шайка. Все эти разговоры, что ее отец это производит… Как вы могли в это верить? Он же все время ходил по округе, скупая металлолом. Ну, вы знаете, — неохотно сказала она, — у них были фантастические вещи. Правительство нас не обманывает, когда говорит, что после войны все мы будем жить как короли. Но тут есть какой-то подвох. У них было всего по нескольку сотен этих Предметов. Они продавали их в одном месте, потом выкрадывали и продавали в другом.
Дрейк, хоть и поглощенный собственными мыслями, посмотрел на нее. Он уже не раз сталкивался с отсутствием логики у людей с подобным мировоззрением, но его всегда шокировало явное игнорирование фактов ради доказательства своей правоты.
— Они бы не имели с этого никакой выгоды, — заметил он. — Ведь за каждый предмет вы получили свои доллары обратно.
— О!
Женщина, казалось, удивилась, лицо ее вытянулось. Наконец, когда до нее дошло, что любимая теория пошла прахом, гневный румянец окрасил ее загорелое лицо.
— Это какой-то рекламный трюк! — фыркнула она.
Дрейк решил, что пора заканчивать этот разговор, и торопливо спросил:
— Вы не знаете, кто-нибудь собирается сегодня в Инчни? Если можно, я бы поехал с ним.
Смена темы разговора возымела нужный эффект. Гневный румянец исчез с лица женщины.
— Нет, никто из тех, кого я знаю. Но не волнуйтесь, достаточно выйти на шоссе и остановить попутку…
Дрейка подобрала вторая машина. Сейчас он сидел в гостинице в сгущающихся сумерках.
«Девушка и ее отец в машине, полной великолепной продукции! — подумал он. — Она продает их как сувениры, по одной штуке на каждого, а ее отец собирает лом. А потом, как в кошмарном сне, какой-то старик ходит и скупает проданные товары или, — он вспомнил перо Келли, — уничтожает их. И наконец, загадка странной амнезии у торгового агента, продающего вечные перья, по фамилии Дрейк».
Где-то за спиной Дрейка мужской голос с горечью воскликнул:
— О, смотрите, что вы сделали! Вы же его сломали!
В ответ послышался спокойный звучный голос пожилого человека:
— Простите, пожалуйста. Оно стоило доллар, правда? Разумеется, я вам его верну! Возьмите и простите меня.
В воцарившейся тишине Дрейк встал и повернулся. Там был высокий мужчина с седыми волосами, поднимавшийся с места рядом с молодым человеком, смотревшим на два куска сломанного вечного пера, которые он держал в руке. Старик направился к дверям гостиницы, ведущим на улицу, но Дрейк опередил его.
— Минуточку, — сказал он спокойно, но жестко. — Я бы хотел знать, что случилось со мной, когда я оказался в прицепе Селани и ее отца. Думаю, вы можете ответить на этот вопрос.
Он замолчал, глядя в глаза мужчины, которые пылали серым огнем и, казалось, пронзали насквозь, проникая в глубины мозга. Он еще успел со страхом вспомнить рассказ Келли о том, что этот человек парализовал его одним неумолимым взглядом, как старик тигриным прыжком подскочил к нему и схватил за запястье. Дрейк почувствовал силу стальных пальцев.
— Прошу сюда, в мою машину, — услышал он низкий, лишающий воли голос.
Дрейк едва запомнил, как садился в длинную машину со сверкающими бортами. Все остальное скрыл мрак… физический… и психический…
Он лежал на спине на чем-то твердом. Открыв глаза, Дрейк некоторое время смотрел на купол метрах в пятидесяти над собой. Купол имел по крайней мере сто метров в диаметре, и почти четверть его занимало окно, сквозь которое сочился туманный серо-белый свет, как будто невидимое солнце с трудом пробивало дорогу сквозь редкий, но вездесущий туман.
Широкая челюсть окна уходила от середины потолка куда-то в даль. И в какую даль. Дрейк удивленно вскрикнул и сел. Какое-то время он не мог поверить своим глазам.
Коридор, казалось, тянулся в бесконечность в обе стороны, пока не размазывался в пятно серого мрамора. Там находился балкон, галерея, потом еще одна; каждый этаж имел собственный боковой коридор, заканчивавшийся балюстрадой. Видел он и бесчисленное множество дверей, и ответвления коридора — указывающие на дальнейшее расширение этого здания, явно чудовищных размеров.
Когда прошел первый шок, Дрейк медленно встал. Его мучило воспоминание о старом человеке и о том, что происходило раньше.
«Он посадил меня в машину и привез сюда», — мрачно подумал он.
Но почему сюда? На всем божьем свете не было такого дома!
Холодок пробежал по его спине. Дрейк с трудом подошел к ближайшей в длинной шеренге высоких резных дверей и открыл ее. Он сам не знал, что ожидал увидеть, но первой реакцией было разочарование. Там находился кабинет — огромная комната с гладкими стенами. Вдоль стены стояли несколько шкафов, огромных размеров стол занимал угол напротив двери. Картину завершали несколько стульев и две софы, а также еще одна, более разукрашенная, дверь. В кабинете никого не было. Стол был чистым, без следа пыли. И без следа жизни.