До скалы оставалось футов шестьдесят, когда двигатель остановился, выбросив струю пламени. Жгучая боль пронзила все тело. Он непроизвольно свернулся в клубок, когда ударился о землю, и потерял сознание…
Первое, что он увидел, когда очнулся, — пятнистая скала, качающаяся над ним. Мгновением позже он осознал, что лежит без скафандра, в одном костюме с электроподогревом. Еще он почувствовал на себе чей-то взгляд. Джемисон повернул голову.
Невдалеке стояла Барбара Ватмэн.
— Считайте, что вам повезло. Вы вовремя отключили двигатель, и вам обожгло только ноги.
Джемисон вопросительно посмотрел на нее. Она поняла, о чем он думает.
— Очевидно, не стоит быть щепетильной по отношению к смертнику, но… Я не могу убить даже собаку, не дав ей шанса выжить. У вас тоже есть шанс.
В чем-то она была права. Во всяком случае, Джемисон действительно чувствовал себя как побитая собака. Он сделал усилие и сел. В своей полной приключений жизни он встречал жестоких женщин, но ему не попадались столь откровенные и циничные.
— Где ваш скафандр? — спросил он.
Она указала на небо.
— Видите черное пятно справа от солнца? Через триста часов его останки упадут туда. Я заложила в скафандр мину.
— Что-то я плохо верю, будто вы решили умереть вместе со мной. Люди способны умереть за веру. Но во что верите вы? Я не заметил признаков фанатизма. Просто у вас чуть больше шансов, чем у меня, верно?
На лице женщины не дрогнул ни один мускул.
— У вас нет ни одного шанса. Как и у меня. Нам не дойти до Пяти Городов, а тем более до платиновых рудников. Мы умрем вместе.
— Жалкая бравада, не больше. Это лишний раз доказывает, что вы глупы. Тем не менее я очень вам признателен за лечение. И общество. Хотя мне никогда не нравились авантюристки.
Джемисон встал и немного попрыгал. Вызванная прыжками боль была терпимой.
— М-м-м… Не так уж и больно, вот только плохо сгибаются… К ночи пройдет…
— Меня поражает ваше спокойствие, — язвительно сказала Ватмэн.
Он согласился.
— Конечно, ведь я жив. А значит, у меня еще есть время убедить вас в своей правоте!
Она рассмеялась.
— Вы не понимаете положения дел. Чтобы выжить, нужно идти две недели, по шестьдесят миль в день. Температура ночью колеблется между ста и ста семьюдесятью градусами ниже нуля, в зависимости от близости к раскаленному ядру спутника. Из-за него жизнь здесь вообще невозможна. Что теперь скажете?
— Скажу, что надо идти.
Видя столь поразительное упрямство, миссис Барбара Ватмэн не смогла не прочесть Джемисону лекцию. Если кратко пересказать ее слова, то путешественников сожрет первый попавшийся гриппи-кровосос, если раньше они не замерзнут. Этих гриппи запах крови приводит в бешенство, а чувствуют они его на большом расстоянии. Им ничего не стоит проглотить человека целиком (в лекции это было подчеркнуто особо). К тому же, как оказалось, они умеют рыть туннели в скалах. Защита против них одна — бластер. А у миссис Ватмэн есть лишь охотничий нож. Единственная подходящая пища для человека здесь — огромных размеров травоядные. Они убегают, лишь завидев чужака, но, если их припрут к стене, они в состоянии прикончить дюжину людей. Конечно, невооруженных. Из всего этого следовал логический вывод: Трейвор Джемисон и Барбара Ватмэн приближаются к смерти с каждой минутой.
— Вам, по-моему, это доставляет удовольствие? — спросил Джемисон.
— Это не играет роли. Живым вам на Землю не вернуться.
— Вы заблуждаетесь. Но мне непривычно видеть женщину в столь опасной ситуации. Скажу одно — у вас прекрасные друзья. А я выберусь, не сомневайтесь.
— Ерунда. Это все равно что убить гриппи голыми руками, — рассмеялась она.
— Ну зачем же руками? А как насчет разума? И опыта? Мы дойдем до людей, чего бы это нам ни стоило.
Наступило молчание.
Джемисон использовал его, чтобы оглядеться. Вокруг простиралось безжизненное пространство. Впрочем… В одной стороне угадывался обрыв. Выбирать не приходилось.
— Нужно идти к обрыву.
Глубокое безмолвие окружало их. Оно было символом, духом этого холодного мира. Но Джемисон бодро нарушил гнетущую тишину:
— Итак, начинаем наше путешествие!
Не менее бодро они побрели по плато. Идти было нетрудно из-за малого притяжения планеты.
— Вы что-то хотели сказать об эзвалах? — неожиданно спросила Ватмэн.
— Нет, ничего. Если бы я что-нибудь сказал, вы бы их уничтожили.
— Нужно было приводить реальные факты, а не логические построения. В Совете здравомыслящие люди.
— Весьма здравомыслящие, — не удержался от иронии Джемисон.
Реакция последовала незамедлительно.
— Я не верю, что у вас есть факты! Лучше закончим на этом.
Джемисон не возражал.
Солнце стояло высоко в небе. Прошло уже два часа. Все это время они двигались по извилистому плато, лавируя между расщелинами, ведущими в раскаленные недра спутника.
Гигантских размеров пропасть — на расстоянии не такая впечатляющая — предстала перед ними во всем своем величии. Со всех сторон она была окружена неприступной отвесной стеной.
Джемисон не удержал вздоха.
— К своему стыду, должен признать, мне ее не одолеть.
— Я это предвидела. Теперь нас ждет голод.
Если одна задача не решается, стоит приняться за другую. Погибнуть можно от чего угодно, но в первую очередь от бездействия. Это он усвоил прочно.
— Эти травоядные, чем они питаются? Побегами с деревьев?
— Да. У них длинные шеи. А что?
— И это их единственная пища?
— Нет. Еще трава.
— И больше ничего?
Женщине надоели вопросы.
— Прекратите. Для чего вам все это?
— Извините, но меня интересует также, что они пьют.
— Они лижут лед, — раздраженно ответила она. — Он скапливается у реки. Во время таяния снега… Вспомнила — они едят соль. Совсем как земные травоядные.
— Соль? Это просто прекрасно! Лучшего нельзя было придумать! — воскликнул Джемисон. — Мы возвращаемся. Совсем недавно мы проходили солончаки. Там мы и наберем соли.
— Вернуться? Вы в своем уме?!
— Барбара, вы же слышали: я сказал, что не смогу спуститься. Значит, выход нужно искать в другом. От голода я не умру — я скопил достаточно жира в период моей канцелярской работы. Но убитое животное, честное слово, нам не помешает. Для этого нужна соль. Следовательно, нужно вернуться.