— Что вы предлагаете? — резко спросил член Совета Питер Кадрон. — Намерены остаться?
Волнение снова охватило Хедрока.
— Вы, господин Кадрон, конечно, помните, что мы анализировали характер императрицы. Она дитя своего века со всеми его социальными неурядицами и техническим совершенством — отсюда неуравновешенность и склонность к авантюризму, как и у девятнадцати миллиардов ее подданных. Ей необходимы перемены, новые ощущения, возбуждение. Но во главу угла следует поставить то, что она наделена имперской властью и представляет консервативные силы, нежелающие менять прежние порядки. В результате — постоянные метания из стороны в сторону, опасное состояние несбалансированности, которое делает ее самым страшным врагом Торгового дома за много веков его существования.
— Несомненно, — заключил другой член Совета, — казнь даст разрядку ее взвинченным нервам. В те минуты, когда вы будете дергаться в петле, жизнь покажется ей менее пресной.
— Мне представляется, — твердым голосом произнес Хедрок, — что один из наших ноуменов мог бы просчитать различные варианты и дать практический совет, как мне поступить.
— Сейчас посоветуемся с Эдвардом Гонишем, — сказал Питер Кадрон. — Пожалуйста, потерпите, пока мы обсудим этот вопрос.
Они исчезли, вернее, отключился звук. И хотя Хедрок видел, как двигаются губы, голосов не слышал. Разговор продолжался долго. Казалось, время тянется слишком медленно, пока люди на экране объяснялись с кем-то, кого не было видно. В ожидании Хедрок крепко сжал зубы, сцепил пальцы рук. Он вздохнул с облегчением, когда молчание прервалось и Питер Кадрон сказал:
— Сожалеем, но вынуждены констатировать следующее. Эдвард Гониш не стал полагаться на интуицию из-за отсутствия предшествующего опыта. В вашем случае следует руководствоваться только логикой. Поэтому мы хотели бы знать, считаете ли вы возможным присутствовать на обеде? Иными словами, до какого момента у вас остается шанс на побег из дворца?
Хедрок очень надеялся на практический совет, и что же он получил вместо него? Этот гений, ноумен по имени Эдвард Гониш, великий спец по части интуиции, от решения которого зависит судьба Хедрока, увиливает. Хедрок не сразу пришел в себя, но, постепенно успокоившись, сказал:
— Нет. Если я останусь на обед, я обречен. Императрица любит играть в кошки-мышки и наверняка сообщит о приговоре во время трапезы. У меня есть план, который целиком зависит от ее эмоционального восприятия. Он основан на предположении, что императрица сочтет необходимым оправдаться.
Хедрок замолчал, хмуро взглянул на экран, затем продолжил:
— Хотелось бы подробнее узнать о ходе вашего обсуждения. Мне пригодится любая помощь.
— Вам известно, Хедрок, — вступил в разговор член Совета Кендлон, человек с мясистой физиономией, — ваше присутствие во дворце преследует две цели. Первая — предупредить Торговый дом оружейников о внезапном нападении, которое представляет опасность для всей нашей цивилизации, и в этом вопросе наше мнение едино. Вторая цель — это, конечно, выношенный вами план установления взаимопонимания и постоянных контактов между Торговым домом оружейников и имперским правительством. Следовательно, ваша шпионская деятельность имеет второстепенное значение. Любую не слишком важную информацию, полученную вами, можете оставить при себе — нам она не нужна. Но прошу припомнить: не слышали ли вы какого-либо намека, дающего основание предположить, что готовится нечто катастрофическое?
Хедрок медленно покачал головой. Он вдруг почувствовал себя опустошенным душевно и бессильным физически. Он собрался и заговорил размеренно, подбирая слова, которые, казалось, шли откуда-то из ледяного далека:
— Я вижу, господа, вы не пришли к какому-либо определенному решению, но едва ли станете отрицать, что хотели бы сохранить налаженные мною связи. Кроме того, ничуть не сомневаюсь, вам не терпится узнать, что же скрывает императрица. Ведь недаром вы упомянули о моем плане. Поэтому я намерен остаться.
Они не очень-то торопились с согласием. При своеобычном, необузданном характере императрицы, заметил один из членов Совета, любое необдуманное слово Хедрока может привести к фатальному исходу. Они самым дотошным образом пустились в обсуждение разных деталей. Дело заключалось в том, что Хедрок первым в истории предал Торговый дом оружейников, но тем не менее отказывал любопытной правительнице в какой-либо конкретной информации. Незаурядная внешность, яркий ум, сильный характер Хедрока уже пленили императрицу. Сколько же усилий пропадет даром, если сейчас, спешным порядком, выкрасть его из дворца! Поэтому, рассуждал другой член Совета, если исключить тот факт, будто против нас замышляют нечто злокозненное и слишком опасное, следует полагать, что императрица решила испытать Хедрока, угрожая смертью, дабы рассеять свои подозрения. Поэтому будьте предельно осторожны! В крайнем случае выдайте ей секретные сведения о Торговом доме — поначалу самого общего характера, чтобы возбудить интерес к более важным, более точным данным, и…
Тут раздался звонок в дверь. Хедрок вздрогнул, нажал кнопку на пульте и отключился, прервав разговор. Ясно сознавая, что позволил себе разволноваться, он, умышленно не спеша, вынул из галстука обыкновенную золотую булавку и склонился над столом. Там лежал перстень, маленькая блестящая вещица; покрытая орнаментом печатка в точности повторяла экран большого информатора в углу комнаты, с той лишь существенной разницей, что была вещественной, вполне осязаемой, а вся конструкция приводилась в действие атомными силами при помощи совершенной энергетической установки, заключенной в корпус перстня. Гораздо проще было воспользоваться автоматическим рычажком, вделанным на всякий экстренный случай, как сейчас, но Хедрок тянул время, дабы успокоиться.
Задача была довольно трудная — пожалуй, сравнимая с вдеванием нитки в иголку. Трижды он не мог попасть в пазик — рука еле заметно дрожала. На четвертый раз удалось. Экран вспыхнул, словно лампочка лопнула, правда, не оставив осколков и вообще никаких следов — все растворилось в воздухе. На тумбочке в углу, где секунду назад располагался информатор, лежало лишь покрывало, используемое в качестве подстилки, чтобы не поцарапать поверхность тумбочки. Хедрок швырнул его в спальню, затем постоял в нерешительности, держа перстень на ладони. Наконец положил его в металлическую коробочку, к трем другим кольцам, и нажал на кнопку, чтобы все они исчезли, если кто-нибудь вздумает открыть коробочку. Когда он размеренным шагом направился к двери, в которую настойчиво звонили, только перстень-пистолет остался у него на пальце.
В высоком человеке, стоявшем в коридоре, Хедрок узнал одного из дежурных офицеров императрицы. Тот кивнул и отчеканил:
— Капитан, ее величество просила сообщить, что обед уже подан. Будьте любезны следовать за мной без промедлений.
В первое мгновение у Хедрока создалось впечатление, что над ним грубо подшутили — императрица Иннельда уже начала свою щекочущую нервы игру. Не могло так быстро наступить время обеда! Он взглянул на часы. На маленьком циферблате было 12.35. Прошел час с тех пор, как из суровых, прекрасно очерченных уст императрицы он услышал смертный приговор.