– Я все понимаю, Иван. Что бы обо мне ни говорили, я еще не совсем в маразме. Мне ясна политическая сторона этой проблемы…
– Какая еще «политическая сторона»?! – В глазах у Антонова заиграли недобрые огоньки. – Это чисто военное решение.
Вместе со способностью мгновенно отдавать приказы, как это было возможно лишь на прародине Земле, руководство утратило желание душить своих военачальников потоком директив. Теперь воюющим на границах адмиралам предоставлялась широкая свобода действий. Не решившись на это, Земная Федерация уже давно уступила бы место какой-нибудь более гибкой политической структуре.
– Не забывай, Иван, – сказал Андерсон, – что ситуация не совсем обычна. Политиканы заварили всю эту кашу и до сих пор трясутся от страха. Когда станет ясно, что победа будет за нами, они начнут мстить, а пока они просто страшно напуганы, и любые действия, которые могут быть истолкованы как «нерешительность со стороны военных», обязательно вызовут у них бурную реакцию. Поверь мне! Я сам семьдесят лет занимался политикой.
– Семьдесят потерянных попусту лет! – рявкнул Антонов, потом сделал над собой видимое усилие: – Послушай, Говард. Я уверен, что даже политики способны понять такой простой вынужденный тактический прием. По крайней мере если ты им все объяснишь.
Андерсон невесело усмехнулся:
– Эти ничего не поймут. А мои объяснения никто не станет слушать. По крайней мере, Вальдеку и компании на них наплевать. Ты же прекрасно знаешь, что он ненавидит меня еще больше, чем я его.
– Опять этот сукин сын Вальдек! Выходит, тактические соображения и жизнь моих людей ничего не значат для пустобрехов типа Саканами и мерзавцев вроде Вальдека, которым важнее всего избежать ответственности за последствия своей же преступной глупости?
Андерсон театральным жестом воздел к руки к небу:
– Как ты можешь так говорить, Иван?! Где твое уважение к законно избранным гражданским властям?!
Антонов разразился длинной речью по-русски, и немногих понятных Андерсону слов хватило, чтобы не жалеть о том, что он не понимает остальные. Наконец дюжий адмирал немного успокоился и перешел на стандартный английский:
– Чему тут удивляться?! Ослократия! Божественное право демагогов делать политическую карьеру! – Он впился в Андерсона свирепым взглядом. – Неужели такой режим имеет право на существование?!
– Эй, – встревоженно воскликнул Андерсон, – не нужно изображать русского нигилиста, Иван! Сейчас не время!
Антонов застонал.
– Не переживай, Говард! Я выполню приказ. Но чтобы это сделать, – с мрачным видом продолжал он, – мне нужны эти корабли. Тебе придется прямо сказать об этом Саканами, Вальдеку и даже этой сучке Ирене Виклифф.
Услышав это, Андерсон снова, на этот раз с неподдельным ужасом, воздел руки к небу:
– Если моим тяжелым кораблям придется отправиться в Парсифаль без гетеролазеров или я буду ждать, пока построят новые корабли, мы понесем такие потери, что политики действительно наложат в штаны.
Антонов наклонился к Андерсону, и его бас загремел еще громче обычного:
– Мне нужны эти корабли!
– Ну что ж, – секунду помолчав, сказал Андерсон, – придется их для тебя раздобыть.
* * *
Голубая точка, окутанная белыми облаками, росла на оптическом дисплее корабля ВКФ Земной Федерации «Витязь». Капитан этого легкого крейсера повернулся к старцу, сидевшему в кресле помощника офицера управления огнем:
– Знаете, господин адмирал, я не видела прародину Землю уже восемь лет. Красивая планета. Правда?
– Очень!.. Благодарю вас за то, что пригласили меня сюда. Я уже не помню, когда в последний раз видел ее с капитанского мостика.
– Не желаете взять управление кораблем на себя?
Коммандер Хелен Такахару улыбнулась, и Говард Андерсон ответил ей смущенной улыбкой школьника, но сразу посерьезнел:
– Спасибо за предложение, капитан, но боюсь, я слишком давно не управлял боевым кораблем. К тому же я больше не адмирал.
– Вы были и всегда будете выдающимся адмиралом, – негромко проговорила Такахару. – Почту за честь предложить вам собственноручно вывести мой корабль на орбиту.
Такахару говорила совершенно искренне, без тени подхалимства. У Андерсона порозовели щеки, и он застыл в нерешительности.
– Прошу вас, господин адмирал. Я выражаю желание всей команды «Витязя».
– В таком случае, капитан Такахару, – решительно ответил Андерсон, – с удовольствием выполню вашу просьбу.
Он встал, и Такахару освободила ему кресло.
– Сменяю вас на посту командира корабля, – сказал Андерсон.
– Слушаюсь, господин адмирал! – прозвучал четкий ответ капитана.
Андерсон уселся в кресло, а Такахару с широкой улыбкой на лице встала у него за спиной.
– Рулевой! Приготовиться к выходу на орбиту!
– Есть приготовиться к выходу на орбиту! – ответил рулевой, и Андерсон с почти благоговейным видом погладил подлокотники капитанского кресла.
* * *
– Это исключено, – резко сказала Ирена Виклифф. – Абсолютно исключено! Меня удивляет, что адмирал Антонов выдвинул такое предложение.
Андерсон откинулся на спинку кресла и оглядел конференц-зал. У Хамида О’Рурка был печальный вид, и он избегал смотреть в глаза Андерсону. Остальные министры беспокойно ерзали на своих стульях.
– Госпожа Виклифф, – сказал Андерсон, – не понимаю, что именно в вашей должности министра общественного благосостояния дает вам право на такие категоричные заявления.
Виклифф залилась краской и бросила злобный взгляд на президента. На самом деле она высказывала не собственную точку зрения. Она была ближайшим соратником Перикла Вальдека в кабинете министров – его глазами, ушами, а также устами.
– У меня нет вашего обширного и очень-очень давнего опыта в военных делах, господин Андерсон, – огрызнулась она, – но я хорошо знаю, как протекает нынешняя война. Адмирал Антонов чудом удержал Редвинг, а теперь, когда ему наконец удалось отбросить фиванцев, он хочет ослабить свой флот! Даже я понимаю, что в такой ситуации фиванцы постараются как можно скорее контратаковать!
– Умоляю вас, дамы и господа! – кротким голосом вмещался Саканами. – Сейчас не время переходить на личности. – Он посмотрел на Андерсона и Виклифф: – Надеюсь, вы понимаете, о чем я?
Андерсон с довольным видом фыркнул и кивнул. Виклифф же почти одинаково злобно смерила взглядом и его, и президента.
– Ну что ж, – продолжал Саканами, – адмирал Антонов имеет право принимать собственные тактические решения. Никто с этим не спорит. Но мне кажется, что у нас есть основания поставить под вопрос стратегическую обоснованность такой обширной передислокации наших сил. Что вы думаете об этом, адмирал Бранденбург?