Впрочем, тут Яханаку стало не до рассуждений, невесть откуда появившиеся истребители язычников возникли в мертвых зонах его кораблей.

* * *

Когда тяжелые корабли Антонова приблизились к месту схватки на расстояние действия энергетического оружия, им оставалось только принять на борт космические истребители, стартовавшие с уничтоженных легких авианосцев. Из одиннадцати авианосцев Беренсона уцелело только четыре, да и те, за исключением одного, имели значительные повреждения.

Несмотря на тяжелые ракеты с увеличенным радиусом действия и авианосцы-невидимки, Второму флоту не удалось причинить фиванцам сопоставимый ущерб. Впервые после сражения в Редвинге противник нанес землянам сильный удар, не поплатившись за это. После ряда блестящих побед ВКФ Земной Федерации ощущать это было особенно больно.

Конечно, истребители с эскадренных авианосцев постарались отомстить врагу, но, чтобы добраться до его линейных крейсеров, им потребовалось пробиться сквозь строй защищавших их эскортных кораблей. А после первого удара было уже некогда перевооружаться, чтобы пойти во вторую решающую атаку. Авангард Беренсона также интенсивно обстреливал противника ракетами, но у него не было гетеролазеров, и он не рискнул приблизиться к фиванцам на дальность действия энергетического оружия. Поэтому он тоже не мог внести решающий вклад в разгром противника. У фиванцев погибло много крейсеров и эскортных кораблей, но большинству линейных крейсеров удалось скрыться в узел пространства, хотя многие из них при этом из-за пробоин теряли кислород. Потрепанный же, но не побежденный флот Земной Федерации отныне безраздельно господствовал в Сандхерсте.

Ктаар, незаметно наблюдавший на флагманском мостике «Госентана» за разговором Антонова и Беренсона, которые могли теперь общаться не дожидаясь, пока слова собеседника пересекут космическую бездну, снова подумал о том, как трудно постичь загадочную человеческую природу. Оба адмирала, казалось, смаковали непривычный вкус поражения. У орионца сложилось впечатление, что Антонов особенно обескуражен.

– Ну что ж, адмирал Беренсон, – буркнул огромный, как медведь, адмирал флота Антонов, – пожалуй, этот путь в Лорелею оказался чреватым э… непредвиденными проблемами. – При этом он скривился так, словно надкусил лимон. – Кроме того, выходит, что мы не в такой степени вольны выбирать подходящий момент для использования новых систем вооружения, как нам, то есть мне, казалось раньше.

– Да уж! – Несколько мгновений на лице Беренсона играло выражение, которое орионец уже научился распознавать как злорадное. Впрочем, оно тут же исчезло, и Беренсон продолжал: – Полагаю, мы все проявили чрезмерную самоуверенность и недооценили фиванцев.

– Да, – мрачно кивнул Антонов. – Но этому больше не бывать! Для начала не следует думать, что в Данциге нас не могут поджидать сюрпризы. Мы не знаем, какие фиванские силы там могут находиться! Поэтому мы не оставим эту звездную систему у себя в тылу неисследованной. Сначала я хотел изолировать ее и взять находящихся там фиванцев измором, приказав нашим кораблям немедленно, пока фиванцы не пришли в себя, отправиться в Новейшие Новые Гебриды. Однако теперь мы направимся к узлу пространства, ведущему в Данциг, и пошлем туда разведывательную эскадру, предварительно приняв меры.

– Полностью с вами согласен, – сказал Беренсон. – Прикажете отправить туда разведчиков?

– Будьте так добры, – ответил Антонов. – А я выделю вам для поддержки эскадренные авианосцы. Потом я оставлю несколько тяжелых кораблей прикрывать узел пространства, ведущий в Новейшие Новые Гебриды, а с остальными двинусь вслед за вашим авангардом. – Потом Антонов с мрачной усмешкой добавил: – Корабли фиванцев, появившиеся из этого узла пространства, больше туда не вернутся.

– Это точно, – сказал Беренсон, и Ктаар заметил, что впервые за все время знакомства эти два адмирала улыбнулись друг другу.

Без законных оснований

Сидя на флагманском мостике, Ханна Аврам изучала последние отчеты с кораблестроительных заводов и вновь удивлялась тому, какие невероятные перемены произошли с Ричардом Хезелвудом за последние тяжелые месяцы. Разумеется, недоброжелатели сказали бы, что потеря поддержки правительства Нового Данцига не оставила ему выбора и он волей-неволей перешел на ее сторону, но сама Ханна так не думала. Целый месяц после того, что президент Вышинский упорно именовал «военным переворотом», Хезелвуд злился на Ханну и неохотно шел на сотрудничество с ней, но, когда защитники Данцига отбили первую попытку фиванцев проникнуть в эту звездную систему, не потеряв при этом ни одного корабля, Хезелвуда как подменили.

Вторую вылазку фиванцев удалось отбить почти так же легко, как и первую, но вот за третью победу пришлось заплатить дорогой ценой. Ханна оглядела мостик, и у нее опять защемило сердце. В третий раз она наделала много ошибок. И в первую очередь слишком поздно открыла огонь. Во главе эскадры фиванцев шли линейные крейсера типа «Конго». Уже потом Ханна поняла, что они были захвачены в Лорелее, но тогда внезапное появление кораблей ВКФ Земной Федерации привело ее в замешательство. Фиванцы первыми открыли огонь, а она все еще старалась убедить себя в том, что это не друзья, а враги.

Кроме того, Ханна не догадалась, что фиванцы могли разработать свои собственные тяжелые ракеты. Поэтому первые же залпы головных кораблей противника с внешней подвески разнесли на куски ее любимый «Дюнкерк». «Киров» уцелел, хотя и получил тяжелые повреждения. Как ни странно, более двух третей команды «Дюнкерка» спаслось, но потеря этого корабля стала тяжелым ударом для Ханны, и справиться с этим ей помог не кто иной, как Дик Хезелвуд.

Ханна до сих пор вспоминала, с каким удивлением Дэнни Магир слушал Хезелвуда, критиковавшего ее действия. Бывший начальник фортификационного командования Данцига делал это достаточно уважительно, но без малейших следов прежнего подобострастия. Она сама очень переживала то, что так долго колебалась и не открывала огонь. А еще она корила себя за то, что не стала строить в первую очередь корабли, вооруженные тяжелыми ракетами. Из-за этого «Дюнкерку» и «Кирову» пришлось бороться с линейными крейсерами противника в одиночку, а те сразу по выходе из узла пространства открыли огонь тяжелыми ракетами на предельной дистанции. Та же уверенность в отсутствии у фиванцев тяжелых ракет заставила ее приказать своим кораблям нести на внешней подвеске только ударные ракеты.

Своим приказом Ханна исключила на внешней подвеске «Дюнкерка» ракеты для расширения энергетического поля, подписав тем самым этому кораблю смертный приговор. С помощью таких ракет можно было искусственно расширить энергетическое поле линейного крейсера, заставив неприятельские ракеты взрываться преждевременно, но Ханна пожалела места для этого оборонительного оружия. Она самонадеянно полагала, что фиванцам нечем достать ее линейные крейсера, поэтому заменила оборонительные ракеты на ударные, чтобы сразу же нанести противнику как можно больший ущерб. Из-за этого ее линейные крейсера были выведены из строя еще до того, как в бой вступили сопровождавшие их корабли, располагавшие не столь дальнобойным оружием, и космические укрепления. В такой ситуации можно было считать, что и ей самой чудом удалось спастись.