Я и сам многого не знаю. Однако не забывайте, что на Новейших Новых Гебридах фиванская инквизиция не умертвила ни одного ребенка. Разумеется, много детей погибло под их бомбами во время вторжения. Много их погибло и при разрушении Нового Бостона. Однако даже при уничтожении целых населенных пунктов на Новейших Новых Гебридах оттуда сначала вывозили детей.
Конечно, можно твердить, что фиванцы «воровали наших детей». Можно говорить, что убийство родителей наносило детям тяжелейшую психологическую травму, а фиванцы не тронули их, чтобы в дальнейшем «промывать им мозги». Однако они пощадили детей, а ригельцы никогда не оставили бы их в живых! – Андерсон на секунду умолк, а потом медленно покачал головой: – Дамы и господа! Не стану утверждать, что если мы пощадим фиванцев, они никогда не будут нам угрожать. Я не могу это сейчас говорить, потому что, пока мы не окажемся в Фивах, многое по-прежнему будет нам неизвестно. Однако цель Запрета 2249 года заключается как раз в том, чтобы заставить нас ждать, чтобы дать нам возможность узнать правду, прежде чем мы совершим очередной необдуманный поступок.
Поэтому, при всем моем уважении к господину Оуэнсу, я прошу его снять свое предложение. Давайте подождем!
Подождем, пока звездная система Фивы не окажется в руках Антонова. Подождем, пока не увидим, что у нас действительно нет выбора, и не поймем, что поступаем по справедливости, а не сгорая от ненависти и желания отомстить! Я уже стар, – негромко повторил Андерсон, – но вы в основном молоды. За свои решения я заплатил дорогой ценой: невыносимым чувством вины и ночными кошмарами! А вы пока не знаете, что это такое.
Возможно, у нас не будет выбора, но прошу вас не торопиться. Подождите! Подождите еще немного! Если не ради фиванцев, так хоть ради собственной чистой совести!
Андерсон отключил микрофон и склонил голову на руки. В обширной Палате Миров воцарилось молчание. Потом прозвучал гонг, призывавший депутатов к вниманию.
– Председательствующая, – негромко сказала Шанталь Дюваль, – предоставляет слово достопочтенному депутату от Фиска.
Поднялся Евгений Оуэне. Его лицо все еще было красным от злости, а его движения – резкими и решительными, но в его глазах появилось странное выражение, и он заговорил удивительно спокойно:
– Госпожа спикер, я снимаю свое предложение до тех пор, пока нам не станет известно то, что адмирал Антонов обнаружит в Фивах.
Иван Антонов шагал по окраине звездной системы Фивы. Каждый его шаг равнялся в длину нескольким световым секундам. Порой мимо него, как мухи, пролетали астероиды. Их было немного. На протяжении жизни нескольких поколений фиванцы расчистили идеально правильный горизонтальный проход в поясе астероидов. Сейчас у Антонова под ногами был «пол», искусственно сформированный из бесчисленных обломков. А над головой у него был такой же «потолок». В состав этих «пола» и «потолка» входило столько астероидов, сколько в природе никогда не скапливается в одном месте. Через равные промежутки в пространстве витали крупные астероиды величиной с небольшие планеты. Они были превращены в невероятно мощные космические крепости. С ласкающей глаз геометрической точностью их разместили так, чтобы они прикрывали выход из Врат Преисподней. Они тускло светились отраженными серебряными лучами далекого светила, игравшими на их металлических компонентах. Если бы перед Антоновым были не напичканные смертоносным оружием космические крепости, он сказал бы, что все это очень красиво.
Адмирал повернулся и сделал шаг длиной триста тысяч километров в сторону узла пространства. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как дошел до него. Космическое пространство вокруг него содрогнулось и распалось, а он вернулся в мир обычных пропорций и увидел небольшую группу офицеров у внешней стены главного голографического симулятора на борту «Госентана».
В этих симуляторах все как настоящее! Виннифред Тревейн особенно гордилась этой моделью, которую, не жалея сил и времени, соорудила с помощью Ланту, но Антонов иногда с тревогой задумывался о том дне, когда такие симуляторы поступят в торговлю. Ведь найдутся же люди, которые позабудут обо всем и будут проводить большую часть жизни в воображаемых мирах!
Антонов прогнал досужие мысли и обратился к своему штабу:
– Я снова проанализировал все части операции, и мне кажется, что все должно пройти гладко. Конечно, у нас пока нет сил, необходимых для ее осуществления, но число кораблей растет точно по графику, и скоро их будет достаточно.
– Совершенно с вами согласен, господин адмирал! – Ланту сложил руки за спиной, уставился на голографический симулятор, из которого появился Антонов, и вздохнул, издав чисто фиванское озабоченное сопение. – Однако меня заботит одна деталь. Мы ничего не знаем о том, на каком этапе находится разработка космических штурмовиков, начатая фиванским министерством промышленности после сражения в Редвинге. Полагаю, последние события заставили ускорить эти работы в гораздо большей степени, чем те настойчивые советы, что я давал им прежде.
Ланту на мгновение замолчал и с извиняющимся видом устремил на Антонова свои грустные желтые глаза. Адмирал смотрел на фиванца с невозмутимым видом, но в его глазах промелькнуло сочувствие к коллеге, которого когда-то не поняло недальновидное и бездарное начальство. Ланту едва заметно пожал плечами и повернулся обратно к голографическому симулятору.
– После сражения в Редвинге, – с кривой усмешкой продолжал он, – Синод перестал делиться со мной своими планами, но скажу вам одну банальную вещь: если ученый знает, что его цель достижима, он уже на полпути к конечному результату.
Виннифред Тревейн довольно бесцеремонно фыркнула, как всегда, когда была убеждена в своей правоте:
– Я не разделяю озабоченность адмирала первого ранга. Позвольте мне повторить уже сказанное мною раньше.
Фиванцы, разумеется, понимают, что им нужны свои космические истребители. Но ведь защитники Лорелеи готовились к схватке не на жизнь, а на смерть, о чем свидетельствует их упорное сопротивление и массовое использование таранных ударов. И это понятно, ведь Лорелея играла важную стратегическую роль, а мобилизованному промышленному потенциалу Земной Федерации фиванцы теперь могут противопоставить только жесткую оборону. Вспомните, в Лорелее они бросились таранить нас своими ценными космическими кораблями. Почему они не использовали там истребители? А потому, что у них их нет!
Тревейн посмотрела на Беренсона, который кивнул, соглашаясь с логикой начальницы разведотдела.
– Таким образом, – продолжала она назидательным тоном, – можно прийти к выводу, что, когда три месяца назад мы отбили у фиванцев Лорелею, у них еще не было космических истребителей или у них их было очень мало. И вряд ли они успеют построить их в достаточном количестве, чтобы помешать нам осуществить в будущем месяце задуманную операцию. А ведь им еще нужно готовить пилотов и строить орбитальные ангары, с которых будут катапультироваться истребители!
Тревейн с торжествующим видом огляделась по сторонам, словно приглашая собравшихся попытаться отыскать изъян в ее рассуждениях.