– Пока у тебя самого нет более точных сведений, – заметил Хартан, – мне кажется, следует держать рот на замке или занять его пивом, а мы тем временем послушаем, что хочет сказать Брандарк.
Хартан постарался смягчить жесткость своих слов улыбкой, но вокруг начали раздаваться смешки. Какое-то мгновение казалось, что Гарнал полезет в драку, но потом он кивнул и сам невольно засмеялся. Он по-прежнему не смотрел на Брандарка, но согласно наклонил уши.
– Да, пожалуй, ты прав, – ответил он Хартану и бросил короткий взгляд на Базела. – А я последую совету Хартана, – произнес он извиняющимся тоном и потянулся к кружке.
Базел кивнул и жестом предложил Брандарку продолжать.
– Как я уже сказал, – снова начал Кровавый Меч почти как ни в чем не бывало, постукивая кинжалом по карте, – это одно из мест, куда, по слухам, ездил на охоту Харнак. Но он никогда не брал с собой никого из придворных Чернажа, за исключением лорда Яртага, такого же отъявленного негодяя, как и сам Харнак. Зато, в отличие от других мест для охоты, сюда его сопровождала личная охрана. Это были всегда одни и те же люди, все они не принадлежали ни к одному из кланов и повиновались только ему. – Брандарк поднял глаза на Базела. – Я узнал двоих из них, когда на нас напали тогда на юге, – добавил он.
– А… – Базел понимающе качнул ушами.
Конокрады зашевелились, когда Брандарк упомянул о том, что, в отличие от всех них, он был там, где Базел сражался с живым воплощением Шарны. Даже Гарнал одобрительно закивал, его неприязнь к Брандарку на время отступила.
– А о чем еще ходят «слухи»? – спросил Базел. Брандарк пожал плечами:
– Точно не могу сказать. Харнак любил рассказывать о том, как он вывозит своих врагов в леса «позабавиться». Еще я точно знаю, что он часто забирал людей из темниц своего отца, а иногда даже прямо с улицы, уезжал с ними, а возвращался без них. Прежде чем выехать, он всегда убеждался, что эти люди хорошо связаны и не могут оказать сопротивления.
Рот Брандарка скривился, а Конокрады зашумели. Каждый из них согласился бы, что хороший враг – мертвый враг, но к тому, кто осмеливается называть себя воином и при этом ради удовольствия мучит беспомощных людей, они не испытывали ничего, кроме презрения.
– Да, мы тоже об этом слышали, – задумчиво заметила Марглита глубоким контральто. Она склонилась над картой, обводя ногтем указанный Брандарком район. – Я не знала, куда именно он вывозил своих жертв, и того, что с ним ездил Яртаг. Но теперь, когда Брандарк нам рассказал, кое-что стало мне понятно.
– Что именно? – спросил Базел.
Его сестра задумалась, теребя правой рукой маленькие золотые весы, которые она носила на цепочке как знак своей принадлежности к судебной власти.
– Этот Яртаг один из любимцев Чернажа. По всему получается, что они с Харнаком были друзья не разлей вода, пока с Харнаком не случилась… неприятность. – Она улыбнулась Базелу. – А вот чего мы никак не могли понять, так это откуда он взялся. Создавалось впечатление, что в один прекрасный день он выскочил словно из-под земли. И никто, ни один человек, не знал, кто он такой и почему Чернаж так его ценит.
Единственное, что мы смогли узнать, – Яртаг был шпионом Чернажа в окружении прежнего князя и, кроме того, возможно, он начинал как профессиональный убийца. – Базел прищурился, насторожив уши при слове «убийца». Марглита закивала. – Но, кем бы он ни был, Чернаж изрядно наградил его. Он казнил всех мужчин старинного дома Харканд и отдал поместье Яртагу.
– Я слышал, как отец говорил об этом в кругу близких друзей, – сказал Брандарк. – Остальные родовитые семейства помалкивали, ведь это было до того, как вы сбили с Чернажа спесь. А прежде он не считался ни с кем. Если кто-то начинал открыто говорить о случившемся с Харкандами или о внезапном возвышении Яртага, он, как правило, расставался с головой.
– Все именно так, – подтвердила Марглита. – Что меня поражало в Яртаге, особенно после гибели Харнака, это то, как ловко он лавирует между сторонами, умудряясь при этом не потерять собственную голову. Надо полагать, он предал старого князя ради Чернажа, а потом начал выслуживаться перед Харнаком. Всем было ясно – из всех сыновей Чернажа он выделяет именно Харнака. Наши осведомители сообщали, что он все время на ножах с Чалгазом.
Базел кивнул. Чалгаз был следующим по старшинству сыном Чернажа после Харнака, поэтому они вечно боролись за благосклонность отца… и за его корону. Эта борьба могла бы привести к самым печальным политическим последствиям для Навахка, но после смерти Харнака Чалгаз стал прямым наследником трона. По крайней мере, на какое-то время. За ним следовал Аршам Чернажсон, но он был незаконнорожденным. Его прозвали Бастардом, он пользовался популярностью среди воинов, но едва ли его поддерживали при дворе. Хотя он не был образчиком добродетели, но чрезвычайно выгодно отличался от своего отца и братьев. Он предпочитал как можно больше времени проводить в походах, чтоб не видеть, как грызутся между собой его родственники, подрывая мощь Навахка. Что касается Чалака, четвертого сына Чернажа, лишь невероятная случайность могла бы сделать его правителем. За глаза его называли Придурком. Заговоры и интриги Чалака были бесконечными, но совершенно бесполезными.
– Теперь, когда не стало Харнака, – продолжала Марглита, – Яртаг переметнулся. Насколько мне известно, теперь он так же приближен к Чалгазу, как когда-то к Харнаку, причем сумел добиться этого почти молниеносно.
Она умолкла, вопросительно приподняв ухо. Базел кивнул. Действительно молниеносно, учитывая, что Чалгаз был отправлен к Бахнаку как посланник мира, в обмен на Базела. Наследный принц был отослан обратно в Навахк, когда Базел «нарушил» законы гостеприимства.
Значит, у Яртага было не больше шести месяцев для того, чтобы завоевать его расположение.
– Я всегда удивлялась, как человек, способный так приспосабливаться и интриговать, до сих пор сам не стал князем, – заметила Марглита, – но если Шарна тянет свои клешни к Навахку, то все очевидно.
– Ты права, – подхватила Керита. – Слуги Шарны всегда предпочитают оставаться в тени трона. Люди обычно замечают принцев и королей, а не безликих советников. Для них это дополнительный способ скрыть ото всех свою связь со Скорпионом.
– Ладно, мне хотелось бы услышать, что еще известно Брандарку, – произнес Базел.
– Не знаю, что еще рассказать, – отозвался Кровавый Меч. – Как говорила Марглита, о подобных негодяях всегда ходят сплетни. Но это именно сплетни, слухи. Говорили, что Харнак не просто убивал людей, которых увозил с собой в леса. Никто не хотел говорить, что именно он с ними делал. Я всегда считал, что речь идет о пытках или чем-то подобном. Но теперь мы знаем о принадлежности Харнака к церкви Шарны. В таком случае пытки – самое малое из того, что выпало на долю его жертв.
– Это правда, – мрачно согласилась Керита. Гарнал обернулся к ней, вопросительно подняв брови и навострив оба уха. – Это не значит, что сами по себе пытки недостаточно ужасны, учитывая, какого рода «забавы» предпочитают Шарна и его приспешники, – пояснила она молочному брату Базела безжизненным голосом. – Я видела, что они оставляют после себя. Они любят применять ножи для свежевания и хорошо умеют ими пользоваться. Жертва может продолжать жить несколько часов, а то и несколько дней, когда этого требует церемония их сборищ. В «особые дни» они практикуют людоедство. Обычно в сыром виде, пока «еда» еще жива… и пока сам Шарна пожирает ее душу. – Она улыбнулась наводящей ужас улыбкой. – Это называется «Праздник сопричастности».