Официально курение на кораблях ВКФ Земной Федерации так и не запретили главным образом из-за множества выходцев из Дальних Миров среди их экипажей. Современная медицина давно научилась исправлять вред, наносимый легким табачным дымом, и законы Коренных и Индустриальных Миров, запрещающие курение в общественных местах, не диктовались заботой о здоровье, а отдавали дань традиции защищать граждан от того, что им не по душе. По крайней мере так эти законы трактовались в Коренных и Индустриальных Мирах. Обитатели же Дальних Миров считали, что сами в состоянии защититься от того, что им не нравится, и воспринимали эти законы как очередное вмешательство федерального правительства в их личные дела. Поэтому почти полностью искорененная три столетия назад привычка курить получила невероятно широкое распространение в Дальних Мирах. Кроме того, их обитатели упорно курили в общественных местах, ссылаясь на положения Конституции, гарантирующие их личные свободы.
Эндрю Прескотт был родом из Коренных Миров и не стремился превратить трубку в орудие политической борьбы. Она ему просто нравилась, а в последнее время он заметил, что ему доставляют мрачное удовлетворение и мысли о том, что курение вредит его здоровью. Кроме того, попыхивая трубкой, он понимал, что по крайней мере половине его штаба и особенно доктору Сью это очень не нравится.
«Пусть они на меня злятся! – думал он. – Надо же им чем-то занимать головы, а то, не дай бог, сдохнут от скуки!»
Адмирал беззвучно рассмеялся, щелкнул зажигалкой и затянулся ароматным дымом. Как всегда, ему стало хорошо и спокойно, а от мысли, что на него с легкой укоризной косится добрая половина штабных офицеров, ему стало еще лучше.
«Наверное, я старею, – подумал Эндрю Прескотт, расплывшись в улыбке и изучая отражение своей гладкой щеки в стекле темного экрана коммуникационного монитора. – А может, просто схожу с ума от невыносимой скуки. Или от нервного напряжения».
– Какая скверная у вас привычка… господин адмирал! – раздался низкий голос доктора Сью.
Эндрю Прескотт улыбнулся, не выпуская изо рта трубки, и подумал, что только человек сугубо штатский, несмотря на погоны капитана медицинской службы, решится сказать такое контр-адмиралу.
– Вы находите? А по-моему, жевательная резинка гораздо противнее! – ответил он. – Не забывайте, что с нами в любой момент может произойти все что угодно. Так что, как это ни печально, мне плевать на ваше отношение к моей привычке. Кроме того, – добавил он, ткнув пальцем в затянутое сеткой вентиляционное отверстие у себя над головой, – я приказал установить этот вентилятор прямо над моим креслом, чтобы дым не оскорблял ваше изнеженное обоняние.
– А также гайморову полость и легкие, – сказала доктор Сью.
– Да, да, – согласился адмирал, надменно махнув рукой, – и ваши прочие бесценные органы.
– Вы доиграетесь! Следующий медосмотр покажет, в каком состоянии ваши органы!
– Вздор! – Эндрю Прескотт еще раз улыбнулся доктору Сью и отвернулся. Начальник его штаба коммандер Джошуа Леопольд склонился над приборами вместе с начальником оперативного отдела штаба капитан-лейтенантом Чу Ба Хаем. Они о чем-то негромко переговаривались с видом школьников, которые боятся, что их вызовут к доске.
– Какие-то проблемы, Джош? – негромко спросил Эндрю Прескотт, и Леопольд сразу поднял голову.
– У нас пока нет полных данных, – ответил он.
– А почему такая задержка?
Леопольда не обманул дружелюбный тон адмирала. Эндрю Прескотт никогда не придирался к подчиненным, но все знали, что он ненавидит некомпетентность и лень.
– Опять помехи и потеря ориентации, – опередил Леопольда капитан-лейтенант Чу Ба Хай; худощавый темноволосый начальник оперативного отдела отвечал за новые беспилотные разведывательные ракеты второго поколения и сейчас мужественно смотрел адмиралу в глаза. – Наши ракеты по-прежнему теряют ориентацию после выхода из неизвестного узла пространства. Их системы управления и память не выдерживают гравитационных нагрузок.
– Значит, данных пока нет?
– К сожалению, нет! Из восьми ракет вернулась только одна, да и та не пожелала возвращаться на корабль. Пришлось захватить ее буксировочным лучом. В ее электронных мозгах царит полная каша, и она дважды отказывалась отвечать на запросы компьютеров. Впрочем, двое лучших специалистов уже расшифровывают доставленные ею данные.
– Понятно, – сказал Эндрю Прескотт. – Сообщите мене, когда расшифруете всю информацию. Раньше прошу меня не беспокоить. Да, вот еще! Свяжитесь с «Сарматом»! Пожалуй, капитан Снайдер и его люди помогут вам развязать ракете язык.
– Будет исполнено, – сдавленным голосом проговорил Леопольд, и Эндрю Прескотт отвернулся к дисплею.
– За что вы его так? – с упреком в голосе тихо спросила доктор Сью адмирала, и тот недоуменно поднял бровь.
– О чем вы? – так же негромко переспросил он.
– Коммандер Леопольд очень старается. Да, капитан Снайдер – гениальный электронщик, но зачем же намекать, что Леопольд и Чу Ба Хай и в подметки ему не годятся?!
– Пусть пошевелят извилинами!.. А как по-вашему, почему Снайдер стал гением в электронике? Благодаря огромному опыту астрографической разведки? Ничуть не бывало! Просто, когда он был таким же молокососом, как Леопольд, им командовал какой-нибудь зануда вроде меня. Он постоянно твердил юному Снайдеру, что тот ничего не умеет, и Снайдер назло ему всему научился. Элементарный педагогический прием, дорогая моя!
– Спасибо за экскурс в тонкости военной педагогики, – с улыбкой сказала доктор Сью. – Я ведь мобилизованный сельский врач. Когда эта заварушка кончится, я выйду на пенсию и буду доживать свой век в маленьком домике.
Эндрю Прескотт фыркнул. Перед тем как поступить добровольцем в военно-космический флот, доктор Сью работала на прародине-Земле заместителем заведующего отделением нейрохирургии в университете Джона Гопкинса [4] . А на войну она пошла, когда поняла, что представляет собой эта «заварушка», и почувствовала, что не может сидеть на месте. Она знала, что адмиралу это известно и он рад ее присутствию у себя на борту. ВКФ Земной Федерации всегда отправлял с астрографическими флотилиями самых лучших врачей, потому что во время экспедиции можно было наткнуться на какой-нибудь неизвестный болезнетворный микроорганизм или подхватить диковинный недуг, а вернуться в госпиталь на базу не хватило бы времени, ведь за последние пять лет астрографические экспедиции становились все более и более длительными и опасными. Однако ни одна другая астрографическая флотилия не могла похвастаться таким медицинским светилом, как доктор Сью.
– Я сказала чистую правду! – воскликнула она и вполголоса добавила: – И на правах лица во многом гражданского я давно хотела спросить вас об одной вещи, которая не дает мне покоя.