— В это трудно поверить, — воскликнул Мондар. — Во имя вечности, как вам удалось добиться невозможного?
— Ничего особенного, — ответил Клетус. — После того как наш разговор о дорсайцах был закончен, я тонко намекнул ему, что направляюсь на Землю, где у меня есть кой-какие связи, поэтому я надеюсь получить у альянса средства, необходимые для строительства электростанции на Маре. Конечно, он заинтересовался — думаю, сначала возможностью получить такую же помощь от альянса для Ньютона. Но затем я, как бы между прочим, упомянул о некоторых финансовых выгодах, которые со временем получит альянс в обмен на свою помощь, и, похоже, заставил его задуматься.
— Да, — пробормотал Мондар, — Аппетит Ньютона относительно доходов нельзя назвать плохим.
— Вот именно, — подхватил Клетус. — И как только он продемонстрировал этот аппетит, я понял, что он у меня на крючке. Я продолжал заманивать его дальше и дальше, пока он не признался, что Передовые объединенные сообщества, возможно, и сами могут внести свою лепту в этот проект — например, поставить двадцать процентов оборудования или такое же количество квалифицированного персонала в обмен на не более чем пятилетнюю закладную на собственность здесь, в Бахалле.
— Он так сказал? — Мондар задумался, — Конечно, цена высока, но учитывая, что наши шансы на получение денег у альянса практически равны нулю…
— Именно так я ему и заявил, — перебил его Клетус. — Цена слишком высокая, до смешного высокая. Фактически я рассмеялся ему в лицо.
— Рассмеялись? — В голосе Мондара проскользнули холодные нотки. — Клетус, это было неразумно. Подобное предложение от председателя Совета Ньютона…
— …едва ли можно назвать серьезным, что я откровенно и высказал ему, — закончил фразу Клетус. — Вряд ли я бы взял на себя миссию передать вам такое оскорбительное предложение. Я объяснил ему, что у меня есть обязательства перед моими дорсайцами поддерживать хорошие отношения с правительствами всех независимых колоний в новых мирах. Я выразил сомнение, стоило ли мне вообще затрагивать в разговоре с ним эту тему. Меня ведь уполномочили говорить об этом только с моими близкими знакомыми на Земле.
— И он это вытерпел? — Мондар смотрел на Клетуса во все глаза.
— Он не только вытерпел это, — улыбнулся тот. — Он стал извиняться и сделал более реальное предложение. Однако я все говорил о своих сомнениях, а он в свою очередь продолжал менять свои условия, пока наконец не изъявил желание поставить необходимое оборудование и нужное количество квалифицированных специалистов для пуска электростанции. Я — с неохотою — согласился передать это предложение вам, прежде чем отправлюсь на Землю.
— Клетус! — Глаза Мондара загорелись. — Вы провернули блестящую операцию!
— Пока нет, — возразил Клетус. — Ньютонцы все еще требовали собственность Бахаллы в качестве залога плюс закладную на саму электростанцию. Я должен был улететь на следующий день и рано утром, перед стартом, отправил ему послание, в котором сообщалось, что ночью я все обдумал и теперь абсолютно не сомневаюсь в том, что альянс с радостью согласится финансировать проект, получив закладную только на саму станцию. Я решил все-таки отклонить его предложение, — заявил я, — и отправляюсь прямиком на Землю.
Мондар медленно выдохнул.
— Имея в руках такое предложение, — тихо сказал он, и голос его — не будь Мондар экзотом — мог бы показаться скорбным, — вы осмелились блефовать!
— Никакого особенного риска не было, — запротестовал Клетус, — К этому времени он уже успел убедить себя, что должен заполучить этот проект любой ценой. Так что вам остается только послать кого-нибудь на Ньютон, чтобы подписать документ.
— Вы можете быть уверены, что мы не станем тратить время зря! — Мондар воспрял духом. — Мы ваши должники, Клетус. Полагаю, вы это понимаете.
— Странные мысли приходят вам в голову, — проговорил Клетус серьезно. — Я надеюсь, что экзоты и дорсайцы имеют более прочный фундамент для дружеских отношений, чем просто взаимные одолжения.
Он вернулся на Дорсай через восемь дней по корабельному времени. Две тысячи солдат, нанятых Ньютоном, уже были готовы к отправке. Из них только пятьсот прошли обучение. Остальные полторы тысячи — дорсайцы, еще не получившие специальную подготовку. Однако этот факт не имел особого значения, так как, согласно предположениям Клетуса, они отправлялись, можно сказать, на прогулку.
Перед отъездом на Ньютон — ибо Клетус должен был отправиться туда вместе со своими дорсайцами — он решил довести до конца еще одно дело: брак с Мелиссой. Переговоры в Бахалле и на Ньютоне задержали его. В результате он прибыл — сообщив заранее, что успеет на церемонию, даже если ему придется украсть для этого корабль, — за сорок минут до назначенного времени. Но первое, что он услышал, — это то, что все его старания и спешка были напрасны.
— Она говорит, что передумала, вот и все, — тихо сообщил ему Ичан Хан, когда они остались одни в столовой. За плечом застывшего в напряжении Ичана Клетус увидел капеллана своей новой дорсайской части; как и другие гости, он не подозревал о внезапном изменении планов невесты.
— У нее появились какие-то сомнения, — растерянно продолжал Ичан. — Она говорит, что должна увидеть тебя. Я ее не понимаю. Раньше понимал, до встречи с де Кастрисом… — Он осекся, — А теперь нет.
— Где она? — спросил Клетус.
— В саду, в беседке, — ответил Ичан.
Клетус повернулся и через двери столовой вышел прямо в сад.
Оказавшись вне поля зрения Ичана, он сделал круг и пошел к парковочной площадке, где стояла взятая напрокат машина, на которой он прилетел из Форали.
Клетус достал с сиденья дипломат и открыл его. Внутри лежал поясной ремень с пистолетом. Он надел его, оставив кобуру открытой. Затем направился в сад.
Мелисса была в беседке. Она стояла спиной к нему, положив руки на перила и глядя сквозь кусты на далекие вершины гор. При звуке его шагов по деревянному полу беседки она повернулась к нему.
— Клетус! — воскликнула она. Цвет ее лица и его выражение были обычными, но чувствовалось, что она нервничает, — Отец тебе сказал?
— Да, — Он остановился перед ней, — Ты должна пойти в дом и переодеться. Иначе тебе придется участвовать в церемонии в этом наряде.
Ее глаза слегка расширились, во взгляде появилась неуверенность.
— Участвовать в церемонии? Клетус, я думала, ты уже поговорил с отцом…
— Я поговорил, — ответил он.
— Тогда… — Она непонимающе смотрела на него. — Клетус, ты разве не понял? Я ведь сказала ему: все не так! Просто не так — и все. Я не знаю, что именно не так, но я не выйду за тебя замуж!
Клетус взглянул на нее. И когда она снова подняла глаза, выражение ее лица изменилось. Такой Клетус видел ее только один раз. Это было, когда он вылез, живой и невредимый, из канавы, где, притворившись мертвым, уничтожил с помощью «оборотня» ньюлэндских партизан, напавших на их бронированную машину на пути в Бахаллу.