Он наклонился вперед и скрестил лодыжки. Если бы у них было больше времени! Времени для того, чтобы прекратились поиски Ану, чтобы Колин вернулся на «Дахак», обдумал информацию, которую получил, и спланировал все заново. На это надеялся Гор, но ведь приближались ачуультани. Что бы союзники ни собирались сделать, надо было делать это быстро, и горькая истина заключалась в том, что явный перевес сил противника оставлял им слишком мало шансов.
Северяне, без сомнения, имели преимущество в численности. Ану немногим позволил выйти из анабиоза. Но из экипажа «Нергала» только шестьдесят семь человек были настоящими имперцами, и все они были преклонных лет. Еще восемнадцать были вроде Джилтани: у них были биотехнические имплантанты, и они могли их полноценно использовать, однако никто из них не выдержал бы схватки с настоящими имперцами в схватке один на один. Три с чем-то тысячи землян, входящих в состав «экипажа» «Нергала», станут лишь бесполезной помехой. Их клавиатуры и гарнитуры будут выглядеть очень трогательно на фоне людей, способных силой мысли управлять боевыми системами и ракетными установками. Они даже не смогли бы надеть боевую броню, ибо у них нет имплантантов, чтобы активизировать внутренние цепи.
Но, самое прискорбное, у них в наличии был только один боевой корабль. Один корабль против семи, если не брать в расчет тяжелые крейсера, наземные установки и мощное защитное поле Ану. С практической точки зрения Колин мог с равным успехом выйти против южан в одиночку, случись им драться в открытую.
Но было и несколько положительных моментов. Одним из них являлось то, что секретная служба северян действовала уже в течение тысячелетия и опиралась на данные, поставляемые огромной сетью агентов вроде Сэнди, которые поддерживали «партизанскую» войну. Северянам даже удалось установить тайный контакт с двумя «верными» приспешниками Ану. Было бы глупо полностью доверять этим осведомителям, поэтому с ними обращались очень осторожно, чтобы избежать ловушек, но благодаря ним на «Нергале» были достаточно хорошо осведомлены о том, что происходит в южном анклаве.
Колин открыл глаза и встал. Его мысли бегали по кругу, и он чувствовал, как почти закипает его мозг. Ему было необходимо поговорить с Гором в надежде, что его озарит какая-нибудь идея.
Видит Бог, как она им нужна!
* * *
Колин поискал Гора, но его не было на корабле. Колина сильно тревожило, когда Гор или кто-то еще из имперцев покидали пределы маскировочного поля «Нергала». Но сами они, казалось, относились к этому спокойно, в силу привычки. Конечно, у них было достаточно времени, чтобы привыкнуть к такому риску.
Такой риск был неизбежен, ибо они не могли собраться в полном составе на борту корабля. Многие из землян вернулись на корабль после того, как убили семью Кэла, но остальные продолжали жить повседневной жизнью и выполнять свой долг, и их мужество потрясло Колина. Но это означало, что имперцы время от времени должны были покидать «Нергал», ибо только они могли управлять малозаметными флаерами корабля. Использовать их было опасно, даже если летать над самой землей на высоте, способной испугать самого видавшего виды вертолетчика, но у северян было слишком мало секретных линий связи, чтобы координировать работу всех звеньев агентуры не покидая корабля. Колин предпочел бы, чтобы Гор доверил выполнение этой рискованной работы кому-нибудь другому, но он уже слишком хорошо узнал пожилого имперца, чтобы предложить ему такое.
Поэтому он подавил легкое разочарование, когда обнаружил на капитанском мостике не Гора, а его дочерей.
Джилтани встала, как только он вошел, враждебно ощетинившись, впрочем, как и всегда в его присутствии, но Исис улыбнулась, приветствуя его. Колин украдкой посмотрел на прекрасное лицо Джилтани и решил было удалиться, но это было неразумно с точки зрения дальнейшего взаимодействия. Поэтому он нарочно сел в капитанское кресло и посмотрел ей в глаза.
– Добрый день, дамы. Я искал вашего отца.
– Не здесь ищи его, – резко ответила Джилтани. МакИнтайр пропустил ее слова мимо ушей, и она пристально посмотрела на него. «Если бы она была кошкой, на которую здорово смахивает, – подумал Колин, – то сейчас бы выпустила когти и выгнула спину».
– Танни, – спокойно обратилась к ней Исис, но Джилтани сердито встряхнула гривой черных волос и гордо удалилась.
Исис посмотрела ей вслед и вздохнула.
– Ну и девчонка! – усмехнулась она и взглянула на Колина. – Боюсь, она слишком болезненно все воспринимает, коммандер.
– Прошу вас, – произнес он немного печально, – после всего, что произошло, мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Колин.
– Конечно, Колин.
– Я… у меня не было случая, чтобы попросить у вас прощения.
Она подняла руку, но он покачал головой:
– Нет. Вы очень добры, и я не хочу причинять вам боль своим разговором, но мне необходимо сказать это вам.
Рука Исис опустилась на колени.
– Кэл был моим другом, – тихо сказал Колин, – а я ввалился в его дом, сверкая супертехнологиями Империума, как новыми игрушками, и обнаружил всю его семью… Я не мог этого предвидеть, но прошлого не изменишь. Он мертв, и я несу ответственность за это.
– Ваше право думать так, как вы думаете, – мягко произнесла Исис, – но он и Фрэнсис знали о риске. Эти слова могут звучать жестоко, но это правда. Я воспитывала его после того, как погибли его родители, и я любила его, как любила свою невестку и моих правнучек, но мы всегда знали, что подобное может случиться. Знал это и Энди, когда женился на мне.
Она взглянула на него затуманенными от слез глазами и улыбнулась. Боль отразилась на ее морщинистом лице, и у Колина комок подкатил к горлу.
– Я не могу понять некоторых вещей, – сказал он через некоторое время. – Как мог ваш отец вести такую работу под псевдонимом Горация Хидачи и рисковать, имея детей? Почему он вообще это делал?
– Вел работу или имел детей? – засмеялась Исис, и Колин почувствовал, как тяжесть их общего горя стала чуть меньше.
– И то и другое.
– Это было рискованно, – согласилась она, – но азиатский псевдоним Хидачи сочетался с его внешностью – мы всегда находили это удобным, хотя возникновение Азиатского Альянса с недавних пор осложнило дело, – и отец всегда очень осторожно выбирал время и место. Университет Клемзон входит в четверку лучших технических институтов страны, но он стал таким совсем недавно. В те времена это учебное заведение не было передовым в области физики, к тому же отец публиковал работы в самых незаметных и малотиражных журналах, какие только мог найти. Знаете, он даже намеренно делал ошибки в своих трудах. Все это, плюс то, что Гораций Хидачи никогда не искал прикладного применения своему открытию и оставался в рамках чистой теории, было сделано лишь для того, чтобы убедить людей Ану, которые могли заметить его, что он землянин, который даже не понимает всей важности своей работы.