– О Господи!
Голос Ганхара звучал как-то странно – не слишком удивленно, и в нем чувствовалась какая-то наигранность.
– И кто же это? – спросил он через мгновение.
– К сожалению, это Баганта, – ответила Инанна, и Джанту похолодел.
Он недоверчиво уставился на коммандера, а она медленно повернулась и посмотрела ему в глаза. В ее взгляде мелькнуло что-то зловещее, и Джанту сглотнул внезапно появившийся в горле комок.
– Я вижу, что эта новость потрясла и тебя, Джанту, – тихо сказала Инанна. – Ужасно, не правда ли? Даже здесь, в пределах анклава, небезопасно.
И улыбнулась.
– Проклятье! Черт бы их всех побрал!
Обычно спокойное лицо Гектора МакМахана на этот раз было перекошено яростью. Он потрясал сжатыми кулаками, и Колин, которому самому было тошно, перевел взгляд с полковника на троих человек, сидящих за столом.
Гор был потрясен и раздавлен, Исис молча сидела, опустив хрупкие плечи. Ее ресницы были мокры, и она слепо уставилась на свои старческие руки, сложенные на коленях.
Лицо Джилтани не выражало никаких эмоций. Девушка сидела, положив расслабленные руки на стол, но взгляд ее был суров. За свою относительно долгую жизнь она никогда не сталкивалась с ситуацией, когда обе враждующие стороны действовали настолько открыто. Конечно, она допускала возможность ответного удара со стороны противника, но когда это произошло в реальности… Колин чувствовал, как в ней клокочет ярость… и какие усилия воли она прилагает, чтобы держать себя под контролем.
– Хорошо, – в конце концов произнес Колин. – Мы знали, что имеем дело с психами, примеров из прошлого достаточно. Нам следовало предвидеть такой вариант.
– Ты хочешь сказать, мне следовало предвидеть, – с горечью перебил его МакМахан.
– Я сказал «нам» и именно это имел в виду. Разработка стратегии операции была твоей, Гектор, но мы все занимались ее планированием, и Совет все одобрил. Предполагалось, что когда они узнают, кто именно их атакует, то в качестве цели для ответного удара выберут нас. Это было логично, и мы все с этим согласились.
– То правда, Гектор, – тихо согласилась Джилтани. – Все вместе мы готовили план, не ты один. – Она горько усмехнулась. – И разве единожды говорили мы Колину, что безумцы могут уничтожить всех нас? Не казни себя больше, чем должно.
– Хорошо. – МакМахан тяжело вздохнул и сел. – Прошу прощения.
– Мы понимаем, – ответил Колин. – А сейчас просто расскажи, насколько плохи наши дела.
– Полагаю, все могло быть гораздо хуже. Они убили около тридцати наших землян: семеро погибли при взрыве «Валькирии» в Кристи-Корпус. Влад Черников мог бы стать восьмым, и он все еще может потерять руку, если мы срочно не вытащим его из госпиталя и не доставим в лазарет «Нергала». В общем, наши потери не так уж велики. Большинство людей, погибших в кровавой бойне, на самом деле были обычными мирными гражданами.
Потери от ракетного удара по базе «Эдем-два» составляют около восемнадцати тысяч. Я думаю, что так они отплатили за Куэрнаваку. Взрыв бомбы в Годдарде унес около двухсот жизней. Ядерный удар, который они нанесли по станции Ключевской, уничтожил все оборудование и постройки, однако потери среди людей минимальные благодаря телефонному звонку, предупредившему о террористическом акте. При атаке на Сандхерст и Вест-Пойнт было использовано имперское оружие – гранаты-деформаторы и энергоавтоматы. Возможно, это месть за Тегеран и Ки-Янг. Британцы потеряли около трехсот человек, в Вест-Пойнте погибли около пяти сотен.
Гектор помолчал и печально пожал плечами.
– Я, то есть мы, должны были предвидеть такой ход. Это классический ход мышления террористов, и идеально подходит для воспаленного сознания Ану.
– Согласен. Вопрос в том, что нам делать сейчас. Гор?
– Я не знаю. – Голос имперца звучал безжизненно. – Мне бы хотелось предложить свернуть операцию. Мы нанесли им такой удар, на который раньше не могли осмелиться. Нам все равно пришлось бы вскоре прекратить боевые действия. Слишком много людей погибает. Думаю, что не смогу пережить еще одну такую бойню. – Он посмотрел на свои руки и с трудом продолжил: – Это капля в море по сравнению с Гитлером или Чингисханом, но все равно это уже слишком. И на этот раз мы открыли счет убийствам, прости нас Создатель. Разве мы не можем остановиться раньше, чем планировали? – Он с отчаянием посмотрел на Гектора и Джилтани. – Я знаю, мы все согласились с необходимостью операции «Троянский конь», но разве мы уже не причинили им ущерба, достаточного для нашего замысла?
– Исис?
– Я вынуждена согласиться с отцом, – тихо ответила Исис. – Возможно, я принимаю все так близко к сердцу из-за Кэла и девочек, но… – Она замолчала, и ее губы задрожали. – Я… просто не хочу нести ответственность за новые жертвы, Колин.
– Я понимаю тебя, – мягко сказал Колин, а затем посмотрел на ее сестру, – Джилтани?
– Во многом верны слова твои, отец, и твои, Исис, – спокойно начала Джилтани, – но ежели мы вдруг прекратим наши действия из-за его контратак, остановит ли это врага? Ану и его приспешники обезумели вконец. И в их безумии заключена главная опасность, ибо они вряд ли судят так, как судит человек в здравом уме. Мы жестоко покарали их людей. И вот сейчас они ответили нам, и думаю я, что теперь они еще пристрастнее вынюхивают наш след. Немного нашей крови пролито, и Ану об этом знает. Прекрати мы сейчас наши удары, нет сомнения, что враг заподозрит неладное и под угрозой окажется «Троянский конь».
Джилтани посмотрела в умоляющие глаза отца.
– Горька правда, – еще тише произнесла она, – но как бы ни страдали наши сердца, жестокая истина в том, что не важно, сколь много жизней заберет Ану. Это кровь невинных. Грех будет мучить души наши всю жизнь. Но ежели поражение потерпим мы, то в живых останутся те, кто мог бы пасть, но лишь пока не нагрянут ачуультани. Полагаю, не должно отступать сейчас. Несколько атак, а затем – «Троянский конь», таков мой совет.
Колин кивнул, понимая ее боль. Глаза Джилтани были прикрыты, скрывая боль, которую причиняли ей ее собственные слова. Он видел, что за бесстрастной маской прячется горе – перед внутренним взором девушки проплывают бесчисленные лица мужчин, женщин и детей, которых она прежде не встречала и уже не встретит. Но она была права. Джилтани хватило твердости и мужества.
– Спасибо. Гектор?
– Танни права. – Гектор тяжело вздохнул. – Мне бы хотелось, чтобы это было не так, но мое желание ничего не меняет. Мы не можем достоверно предсказать, как будет действовать Ану, однако то, что нам о нем известно, заставляет признать, что ему убийства доставляют удовольствие. Он считает всех «дегенератов» товаром одноразового пользования. Его не остановят невинные жертвы. А если остановимся мы, то он может задать себе вопрос «почему?», а мы не можем себе позволить, чтобы он задался им.