Фло внимательно слушала. Майя не заметила, как у подруги участилось дыхание, первый признак волнения, которое Фло старалась скрыть.
— Слушай, а что, если твой отец реально хотел тебе сообщить что-то важное?.. Мне кажется, я знаю, как с этим быть. Давай я познакомлю тебя с одним человеком, думаю, этот человек может тебе помочь разобраться кое в чем. Это мать одного друга Джона.
— Джона? Твоего Джона? У нашего гения есть друзья? И он тратит время еще на что-то, помимо школы и тебя?
— Ну, друг — это сказано слишком сильно. Точнее будет — знакомый. Они иногда встречаются в цирковом училище на Коронет-стрит, в здании бывшей электростанции, в Хокстоне.
— Это куда ходишь и ты?
— Да, оно самое.
— Только не говори мне, что Джону тоже нравится заниматься клоунадой...
— Я не клоун. Я трамп. Романтичный и мечтательный коверный. А Джон, между прочим, прекрасный гимнаст на трапеции.
— Серьезно? А я тогда глотатель огня.
— Не валяй дурака. Кстати, этот парень, приятель Джона, его зовут Трент, говорил, что видел тебя в нашей школе. Если ты на него взглянешь, вспомнишь обязательно, он не из тех, на кого не обратишь внимания. Так вот, мать Трента — что-то вроде медиума. Она о таких вещах знает намного больше меня. Давай встретимся с ней, может, она будет тебе полезна.
— Ладно. Мы можем пойти к ней прямо сегодня? Еще не слишком поздно...
— О'кей. Увидимся через час на станции метро «Ливерпуль-стрит», идет?
Майя согласно кивнула. Подруги попрощались, помахав друг другу руками, и разошлись, каждая погруженная в собственные мысли.
28 октября
Вторник
16:00
Пройдя несколько шагов, Майя передумала возвращаться домой. Никаких домашних заданий — сегодня она слишком возбуждена, чтобы даже думать об этом. Едва Фло, спешившая домой, скрылась из виду, Майя повернулась кругом и направилась в обратную сторону, к «Коммершиал-стрит». Дойдя до перекрестка с Хансбери-стрит, она свернула направо, к Брик-Лейн, где жила Фло. Осторожно выглянула из-за угла, на котором располагалась бангладешская кондитерская, где Фло любила останавливаться по пути домой, чтобы съесть обожаемую ею расгуллу: сырные шарики в розовом сиропе. Отлично. Фло нигде не было видно.
Майя ускорила шаг и вскоре очутилась у дома № 82. Проскользнула в подъезд, весь в золотых и розовых цветах. Лондонская Шаолиньская Академия кунг-фу.
Часа, проведенного в ее стенах, было достаточно, чтобы полностью восстановиться. Занятия в Академии придавали Майе силы и повышали самооценку. Она приходила сюда всякий раз, когда чувствовала себя выдохшейся физически или подавленной морально, настолько, что не могло быть и речи, чтобы изливать душу подруге. Матери тем более.
Здесь по старинным методикам шаолиньских учителей обучали китайским боевым искусствам буддийские монахи из монастыря Шаолинь, специалисты по самообороне и самосозерцанию. Они учили разумно распределять силу, чтобы она умела контролировать мощь каждого своего движения. Они показывали ей, как отражать нападение, применяя для этого минимум усилий. Они учили ее управлять своей энергией.
Медленное, ничем не страхуемое падение в бездну собственного «я».
Оттуда она возвращалась слегка изменившейся. Способной лучше управлять своим телом и душой.
Яснее мыслящей.
Более сильной и уверенной в себе.
Майя направилась прямиком к своему шкафчику. Там хранилась ее специальная форма. Она переодевалась в нее, когда чувствовала необходимость позаниматься здесь: сбросить отрицательную энергию и обрести хотя бы минимальное равновесие. Сегодня был как раз такой случай.
Одеваясь, она начала дыхательные упражнения, необходимые для концентрации внимания.
Вдыхать, «видя», как воздух медленно-медленно наполняет все тело.
Выдыхать теплый воздух через нос, «видя», как воздух выходит из тела.
Она натянула черную куртку, черные брюки, белые спортивные тапочки. Поднялась, приветствуя присутствующих, на спортивную площадку с блестящим деревянным полом.
Спустя час она была готова увидеться с Фло.
Они встретились на станции метро «Ливерпуль-стрит». Центральная линия вела прямо к пригороду Илинг, где жил приятель Джона Трент, весьма чудной парень, по описаниям Фло, обрисовавшей его во всех деталях.
Было очевидно, что он ей симпатичен. В конце концов, он был давним другом ее Джона.
Майя припомнила-таки, что однажды видела этого парня у себя в школе. Они двигались по коридору встречными курсами. Майя восстановила даже то непонятное чувство, которое испытала, оказавшись рядом с ним.
Угрюмый тип, одетый во все черное. Майя успела разглядеть небольшую зеленую книжицу с потертой обложкой, торчавшую из заднего кармана его джинсов, и прочитать имя автора: лорд Джордж Байрон. Поэт, которого она не любила.
Фло утверждала, что Трент только с виду такой, а по природе своей он довольно славный парень, не похожий на большинство их сверстников.
Малоразговорчивый, он ходил, не снимая здоровенных черных наушников Skullcandy, неизвестно, что он в них слушал.
— Фло, а нам обязательно идти к ней? — вдруг спросила Майя, занервничав.
— Ты совсем не любопытна, подруга. Тебе уже неинтересно, что с тобой приключилось? А если у этой женщины есть ответ?
— Узнает моя мать — она меня убьет.
— Честно, я тоже немного побаиваюсь, но мы обязательно должны сходить туда.
Они подошли к небольшому домику бледно-розового цвета. Он стоял посреди очаровательного маленького садика. Здесь росли хризантемы, несколько камелий, начавшая цвести гортензия. И цвета были замечательные: красный, оранжевый, несколько оттенков розового. Тот, кто выращивает такие цветы, должен быть хорошим человеком.
— Вам нравится?
Вопрос Дебби Грейв застал врасплох девушек, склонившихся над кустом камелии. Женщина смотрела на них со спокойной улыбкой. Немного подозрительной, но не содержащей никакой угрозы.
«Могу ли я ей довериться», — мелькнула мысль у Майи.
На Дебби был красный комбинезон. Короткие волосы стянуты обручем и слегка растрепаны.
— Вам нравится красный цвет? — спросила Фло.
— Это цвет сердца. И цвет любви. Прошу вас, входите. Если не ошибаюсь, вы приятельницы Трента...
— Нет, я с ним незнакома, — ответила Майя, входя в дом.
— Я знакома, — вмешалась Фло, беря ситуацию в свои руки. — Но нам нужны вы, ваша помощь.
Майя, робея, с любопытством оглядела помещение. Ей показалось странным, что в доме медиума нет ничего, что свидетельствовало бы об этом. И ни следа мужского присутствия, хотя парень, ясно, жил в этом доме.