— Я должен поговорить с тобой.
Какой у него неприятный голос, подумала Майя. Властный, источающий опасность. Голос, не терпящий возражений.
Майя заметила еще одно: на руке, ниже завернутого до локтя рукава куртки, виднелось несколько порезов. Странные, похожие на глубокие царапины порезы равномерно покрывали все предплечье Трента.
Кто-то мне говорил про такое, вспомнилось ей. Вероятно, мать в одном из своих монологов на тему «спасти дочь». Что-то об обрядах приема в секты, когда кандидаты, подтверждая свою готовность вступить в члены, клянутся кровью, собственноручно нанося себе раны... И сейчас Майя со смятением смотрела на эти порезы, слишком равномерные, чтобы быть случайными. Еще вчера их не было, она была в этом уверена.
Поймав ее взгляд, Трент опустил рукав куртки, закрыв порезы.
— Разбилось стекло в моей комнате, и я поранился, — смущенно буркнул он.
Видимо, смущение заставило его сменить тон. Кажется, он не умел врать.
— Мне надо поговорить с тобой, Майя. Это очень важно. Важнее, чем ты думаешь. Прошу тебя, удели мне десять минут.
— Тайм-аут. Никакого добавочного времени. Мы должны готовиться к вечеринке, — встряла потерявшая терпение Фло.
Ей хотелось пообщаться с подругой, обсудить с ней события этого полного новостей утра, зайти вместе в их любимый «Примроз Бейкери». Компания парней была тут ни к чему. Она выразительно посмотрела на Джона, моля его увести своего друга. Но Джон, как обычно пребывавший в прекрасном настроении, не обратил внимания на сигналы Фло.
— Отпусти, ты делаешь мне больно, — сморщилась Майя, напуганная поведением Трента.
Она попыталась вырваться, но он только сильнее сжал ее руку.
— Я сказала, отпусти меня! Трент, что ты делаешь?
Майя вырвала руку, а Фло набросилась на Трента, защищая подругу:
— Уходи, Трент. Ты понял? У-ХО-ДИ! Избавь нас от твоих дурацких тайн. Если у тебя есть что сказать Майе, можешь сделать это при нас. И нечего нас пугать, говори или уходи, оставь нас в покое.
Трент отступил на шаг, опустил голову, повернулся и двинулся прочь. Майя задумчиво смотрела ему вслед.
Несмотря на испуг, ей хотелось бы понять, что с ним, хотелось посмотреть ему в глаза. Она знала, что бы она там увидела.
Лондон
31 октября 2008
Я буду краток, Меган. Потому что сейчас я должен открыть тебе тайну.
Да, ты не ослышалась, трепетная Меган. Пробил час.
Когда говорит гений, не требуется многословия.
Сейчас 21:02, у меня мало времени.
Две минуты, доктор... ты видишь, как я одержим?.. Я фиксируюсь на каждой минуте, каждой секунде убегающего времени.
Кретинка!
Видишь, до чего довело тебя твое высокомерие? Этой ночью.
Этой ночью ты получишь все мои письма. Как только первая часть моей работы будет завершена.
Наконец-то.
И ты прочтешь их, не отрываясь, я это знаю. Потому что, согласись, если кто из нас и одержим, так это ты.
Ты начнешь строить гипотезы. Высказывать предположения. Рисовать психологические портреты.
Ты это умеешь.
Если только боль не разорвет твое сердце. Итак, бегут минуты и секунды... Ну что же, почитаем вместе, доктор! До тебя не доходит?
Я всегда считал, что ты несколько заторможенна. Давай, давай, доктор, возбуждай свои убогие нейроны.
Обрати внимание, во всех моих письмах назван определенный час.
Цифры всегда одни и те же, сумей ты заметить это.
0, 1, 2, 2.
Цифры, которые складываются в совершенную дату:
2012!
Ты же знаешь, я художник. Я привержен совершенству.
Фатальный год. Я все время пытался тебе это объяснить.
Готов биться об заклад, такого совершенства не добился бы даже Проф. Итак, сейчас 21:02. Теперь подробности.
Будет справедливо, чтобы ты знала. Потому что сюда я никогда не позволю тебе сунуть нос. Даже кончик носа.
А может быть, позволю.
Посмотрим.
Ты ведь хочешь знать, где я, правда? Я среди ванн, очаровательная Меган. Моих ванн.
Было весьма непросто найти для них место. Требовался особый комфорт. Надежность. И простор.
На этом остановлюсь. Хватит. Дальше сама делай свою работу. Район я тебе не назову. А то ты догадаешься.
Мне нужно было старое промышленное здание.
Знаешь, сколько их в Лондоне?
Возле реки или в старых промышленных кварталах.
Пошевели извилинами, малышка Мег. Еще усилие...
Нет, никаких излишеств. Я очень скромен. Мне достаточно моих ванн. Моего компьютера. И нескольких книг.
Вот это жизнь! Если б ты могла меня сейчас видеть!
Уверен, ты изменила бы свое мнение обо мне.
Психопат с предрасположенностью к глубокой параноидной шизофрении, ты ведь так написала?
Так, так. Я знаю о твоем диагнозе. А ты что думаешь, в тюрьме все всё знают.
К счастью, это в прошлом, и давай больше не будем об этом.
Хотя признайся, ты все-таки мною немного восхищаешься. Или нет? Ну что тебе стоит? Разве ты от этого потеряешь свое лицо, доктор Фокс?
Или Стоун? Как ты предпочитаешь, чтобы тебя называли?
После, глупышка, после мы поговорим о твоем Дэвиде.
А сейчас позволь мне насладиться моментом. Ах, если б ты меня видела!
Девушки, да, они меня видят. Я их разместил полукругом, чтобы они также и слышали.
Я их обожаю. Сейчас, когда они превратились в кристаллы, они почти совершенны.
Почти.
Только бы этот маньяк Проф не разрезал их на куски.
Ничего не говори, Мег, я все знаю сам. Да, шрамов не видно. Я знаю это, Мег, спасибо.
Я должен был сделать все, чтобы они выглядели на все сто. Никаких тональных кремов или воска, об этом и речи быть не могло. Азот все это моментально растворил бы.
Я просто снял небольшие кусочки кожи с самых скрытых участков тела и сделал из них заплатки, чтобы скрыть ими шрамы.
Работа мастера!
Художника!
Выполненная за очень короткий срок, заметь. Не скрою, мне приятно твое изумление. А ты что думала? Гениальность не купишь. Правда, они не похожи на трупы? Боже, как я ненавижу это слово в применении к моим девушкам.
Тебе надо бы взглянуть на них сейчас.