— Он меня не нанимал.
— Оператор рассказал нам о видеокассете. Вы же знаете, что полагается за сокрытие улик в случае преступления.
— И вы ему поверили? Язык без костей. Свиридов достал упакованную в целлофан кассету.
— Мы нашли ее у вас под паркетом. Там же лежали пакетики с кокаином общим весом в сто пятьдесят граммов.
— Подбросили.
— Обыск производился при понятых.
— Я не о вас говорю. Девчонка подбросила. Дочь Виктории Мамоновой.
— Неубедительно. Где Юля?
— Понятия не имею.
— Вы задержаны, гражданин Трубников. Полагаю, обвинение вам предъявят по всей форме в ближайшие двадцать четыре часа, и вы будете переведены в СИЗО.
— Хотите поймать девчонку и устроить перекрестный допрос? Они что угодно наболтают, лишь бы отмыться.
— От убийства не отмоешься. Вы должны предъявить нам оригинал завещания Дмитрия Кайранского. Сами понимаете, семье придется нанять другого адвоката, ему мы и передадим оригинал. Хотите что-нибудь сказать?
— Я много могу рассказать. Но как эти откровения отразятся на моей судьбе?
— Они будут учтены. Если принесут пользу следствию.
— Позвольте закурить?
— Курите.
Трубников опасливо глянул на человека, молча стоявшего у окна.
* * *
Отчет профессора Вика читала лежа на кровати. Олег сидел в кресле с бокалом шампанского и с ухмылочкой наблюдал за ней.
— Достойный мужик. Честь ему и хвала! — сказала она, отложив бумаги.
— Я думаю, решение принимал не он, а она.
— Тем более. Значит, она не отказалась от своих планов. Пожелаем ей удачи.
Олег поперхнулся шампанским.
— Она же отхватит половину состояния!
— А мне какое до этого дело? Мое имя в завещании не упоминается.
— Совсем?
— Старик предлагал мне долю, но я поступила умнее — получила в подарок акции сталелитейной компании, которой он владел.
— Много?
— И правнукам хватит, если правильно распоряжаться капиталом.
— Так, выходит, ты не участвуешь в гонке за наследством?
— Нет, дорогой мой. Но в этой истории выживет сильнейший, а пока мы будем тихо наблюдать за банкой, полной пауков. Неизвестно, кто доживет до дня оглашения завещания. Полгода — срок очень долгий для тех, кто разгуливает по лезвию бритвы.
Олег поставил бокал на пол и направился к кровати.
* * *
Телефон трещал долго, и Галя, выскочив из ванной, едва успела ответить:
— Алло! Я слушаю!
— Говорит тот приставучий детектив, с которым вы целовались на балконе.
— Незабываемые минуты.
— Я нашел подружку вашего мужа. Могу вас к ней отвезти, если вы не передумали.
— Нет, нет, не передумала. Я буду готова через час.
— Хорошо. Через час я за вами заеду.
* * *
Марина открыла дверь квартиры. Увидев Юрия, она удивилась, но не подала виду.
— Неужто должок принес?
Он ничего не ответил. Прошел к столу и бросил на него пачку стодолларовых банкнот.
— Подавись! И запомни — ты никогда меня не видела и не слышала обо мне.
— Разумеется, миленький. И не видела, и даже не слышала, хотя все твои рукописи проходят через секретариат, и я не могу не знать о тебе.
— Я все сказал. Если ты еще раз попадешься на моем пути, я перегрызу тебе глотку.
— Страшно, аж жуть!
Юрий захлопнул за собой дверь.
* * *
Рудольф стоял возле машины и смотрел на окна шестого этажа. Свет в них еще горел. Он вошел в подъезд и опустил письмо в почтовый ящик. Опять глянул на окна. Свет погас. Через несколько минут из дома вышла Галя. Он помахал ей рукой, и она перебежала дорогу.
— Мы поедем на вашей машине. Я не должен светиться. Итак, мне пришлось нарушить все инструкции, а я дорожу своей работой.
— Нет проблем, моя машина стоит напротив.
— Отлично.
Они направились к красному «Пежо».
В это время какой-то человек, открыв дверь, вошел в квартиру Юрия и Галины. Свет он включать не стал. Зайдя в спальню, рукой в перчатке приподнял подушку, взял револьвер, который Рудольф дал Галине для самозащиты, и черной тенью скользнул к выходу.
* * *
Красный «Пежо» остановился возле старого дома на окраине.
— Ее квартира на первом этаже с правой стороны, — сказал Рудольф. — Я подожду вас в машине.
— Она живет в этом кошмарном доме? — удивилась Галина.
— Наполовину уже выселенном. Ее зовут Марина.
— Ее не Юрий интересовал, а его деньги.
— Разумеется. В редакции знают, что он живет за счет богатой жены. А теперь и сам получит жирный кусок пирога по наследству.
Марина ждала гостью. Рудик ее предупредил, спектакль продолжается. Ей грели душу слова Рудольфа: «Ни одна актриса не зарабатывает столько за незначительный эпизод с несложным текстом».
Убогая квартира ужаснула Галину. Ее муж проводит время в кошмарной трущобе! И, судя по всему, доволен.
— Можете не представляться. Я знаю, кто вы, — заносчиво произнесла хозяйка, пропуская гостью в комнату.
— Что вы хотите, милочка, за то, чтобы оставить в покое моего мужа?
— Двадцать тысяч долларов. Компенсация за потерянное время.
Галина прошлась по комнате и остановилась у книжного стеллажа. На полках стояли папки с рукописями, на корешках — наклейки с именем Юрия Кайранского.
— Вы это читаете?
— По долгу службы, а не из-за любви к литературе, которой там и не пахнет.
— Я дам вам деньги, но с условием, что вы уедете из города. Навсегда.
— Ха! Рехнулась, тетенька? И где я буду жить? На вокзале?
— Квартира за мой счет. Можете выбрать и получше этой.
— Другой разговор. Квартира плюс двадцать кусков зелеными — меня такой расклад устраивает. Как только подберу жилплощадь, дам вам знать. Если обманете, не видать вам Юрку как своих ушей.
— Я не повторяю дважды. О нашем соглашении мой муж ничего знать не должен.
— Он меня больше не увидит.
— Надеюсь. Жду вашего звонка.
Галина с презрением глянула на девчонку, годящуюся ей в дочери, и ушла.
* * *