– Нет, сэр. Согласно утверждению мистера Грабовски, бордель находился на Минстер-авеню. Мы осмотрели там каждый дом. Никакого борделя там нет, одни только частные дома.
Лоренс сам побывал на Минстер-авеню два дня назад. Для этой цели он сменил боевой костюм на гражданскую одежду – рубашку с высоким воротником, чтобы не видны были клапаны на шее. Прежде чем отправиться туда, он просмотрел изображения улицы, подключившись к сети городского департамента градостроительства. Он показал их Хэлу, который с некоторой неуверенностью указал на дом номер восемнадцать.
Оказавшись перед названным местом, Лоренс осмотрелся по сторонам. Перед домом, окруженным оградой чугунного литья, располагался небольшой ухоженный сад. Все выглядело именно так, как и описывал Хэл. Белый каменный фасад. Большие окна. Как и все остальные дома на этой улице, здание было типичным жилищем представителей верхнего слоя среднего класса. Лоренс включил свой инфобраслет и вышел на связь с «Праймом». Когда квазиразумная программа разархивировалась, по оптроническим мембранам замелькали сложные изображения оттенка индиго. Возможно, то была лишь игра разгулявшегося воображения, однако казалось, будто они смотрятся гораздо ярче, чем стандартные иконки самого браслета.
Лоренс подключился к базе данных Мему-Бэй и отдал приказание «Прайму» прочесать системы ИР всех тамошних жителей и маршруты местного транспорта. Информация начала поступать буквально в следующую секунду после команды. Софт, которым пользовалась группа сопротивления «Килбой» для маскировки своей деятельности, был выше всяческих похвал. Мысль об этом еще больше усилила подозрения Лоренса относительно того, что подпольщики явно внедрились в «альфу» и многое в ней изменили.
ИР дома номер восемнадцать по Минстер-авеню не сообщил ему ничего интересного, потому что полностью бездействовал всю последнюю неделю – вся система ожидала ремонта. Небольшие независимые участки домашней сети функционировали в автономном режиме ожидания, однако протоколы памяти в них отсутствовали.
Но самым странным было то, что в Сети система безопасности была также отключена, а ее датчики даже не потребляли энергии.
После просмотра протоколов уличного движения по Минстер-авеню выяснилось, что в ту злосчастную ночь по ней проехало всего несколько машин. Никакое такси возле дома номер восемнадцать в названное Хэлом время не останавливалось. Тем не менее при помощи «Прайма» удалось внедриться поглубже в местную транспортную сеть. В промежуток между 12.48 и 1.10 ночи поток информации, поступавшей в Сеть, повысился лишь на незначительный процент.
После того как Хэл Грабовски ушел.
Однако подобное увеличение в протоколах памяти ничем не объяснялось. И все же подобный минутный сбой потока информации – факт довольно подозрительный и необъяснимый – не сможет убедить суд в невиновности Хэла, поскольку сторона обвинения уже получила сведения о том, что в образце белкового вещества, взятого из тела девушки, обнаружен след ДНК Хэла Грабовски. Такое ничтожное заявление о сбое информации суд скорее всего даже слушать не станет. Однако для самого Лоренса даже этой малости было больше чем достаточно.
Лоренс перешел через дорогу и позвонил в дверной звонок. Пришлось ждать почти целую минуту, прежде чем дверь открылась. На пороге стояла женщина в переднике. Она подозрительно посмотрела на Лоренса.
– Что вам угодно?
– Элен Мелкетт? – вопросом на вопрос ответил он.
– А вы кто такой?
– Меня зовут Лоренс Ньютон. Я защитник в деле по подозрению в изнасиловании, совершенном инопланетянином.
Его слова явно не придали женщине желания говорить с кем-либо по этому вопросу.
– И что?
– Видите ли, подозреваемый утверждает, что во время этого неприятного происшествия находился на вашей улице. Вы ничего не можете сказать по этому поводу?
– Мистер Ньютон, это гадкое, непристойное преступление произошло в час ночи. В это время я спала. Я абсолютно уверена в том, что не видела здесь никакого инопланетянина.
– Благодарю вас, я так и думал. Послушайте… э-э-э… – Он порылся в карманах и вытащил медиакарту. Затем включил видеофайл.
– Извините меня за назойливость, но вы не видели этого человека?
На экране карточки появилось изображение Хэла Грабовски.
Элен Мелкетт внимательно вгляделась в него.
– Нет. Никогда.
– На самом деле? Странно.
– Что вы хотите этим сказать?
Лоренс отдал карточке приказание вывести на экран новый файл.
– Это ведь чертеж холла вашего дома, верно?
Он посмотрел за спину Элен на лестницу, которая вела на площадку второго этажа.
На сей раз Элен Мелкетт даже не удостоила взглядом изображение второго файла.
– Похоже на то.
– Я бы сказал, что холл идентичен изображению на чертеже. Даже мраморная облицовка точно такая же.
– Что вам угодно, мистер Ньютон?
– Этот подозреваемый инопланетянин описал дом на вашей улице, в котором он побывал, так что его описание совпадает с архитектурным планом вашего дома. Откуда бы ему знать, как выглядит ваш холл, если бы он не был здесь? Но ведь вы сказали, что никогда не видели этого парня, верно?
– Убирайтесь прочь! – негодующим тоном воскликнула Элен Мелкетт. – Убирайтесь, и чтобы я вас больше никогда не видела возле моего дома! Если вы еще раз появитесь здесь, я вызову полицию!
С этими словами она захлопнула дверь прямо у него под носом.
Сторона обвинения вызвала Хэла и предложила ему встать на место для допроса свидетелей. Только сейчас Лоренс по достоинству оценил старую поговорку о том, что злейший враг человека – это он сам. Дело с каждой минутой принимало все более скверный оборот.
Сторона обвинения пожелала узнать, с какой целью Хэл Грабовски нарушил комендантский час.
Хэл бесхитростно ответил, что ему до смерти захотелось трахаться.
Сторона обвинения пожелала узнать, куда он отправился в ту ночь, желая удовлетворить свою неистребимую физиологическую потребность.
Хэл ответил, что для этой цели выбрал бордель на Минстер-авеню. Было видно, что он упрямо вцепился в свою версию произошедших событий и не собирается отступать от нее ни на йоту. Лоренс предположил, что, по всей видимости, родители приучили парня всегда говорить только правду, какой бы неприятной она ни была.
Сторона обвинения разгромила предлагаемую Хэлом версию событий злосчастной ночи в пух и прах. Лейтенанту Брелоу не удалось предоставить каких-либо надежных доказательств невиновности своего подзащитного. Затем последовал рад вопросов о генетической экспертизе взятых у обвиняемого образцов. Хэл по-прежнему настаивал на том, что девушка, с которой он занимался сексом, была проституткой, а все остальное – гипотетическое изнасилование и несуществующий бордель – «подстава», организованная подпольной организацией «Килбой».