Дэвид задумался. План Эдвина выглядел не самым плохим. Конечно, наверняка потом обнаружатся какие–нибудь подводные камни, что–нибудь пойдет не так как надо — это стопудово — но все предусмотреть все равно невозможно. Это ведь жизнь, а не логическая игра. По крайней мере, эта затея давала шанс «остаться при своих», а большего Дэвид получить и не стремился. Ему лично просто нужно вернуть Идэль, и все. А убийствами Обладающих пусть занимаются какие–нибудь маньяки, он не станет мешать…
— В твоем плане я вижу крупный изъян, — сказал землянин. — Если нашу систему ценностей изменят, мы, скорее всего, просто не захотим возвращаться к тому состоянию, в котором находились когда–то. Не придем сюда и не позволим Вилиссе вправить нам мозги на место. А скорее всего, еще и стукнем на твою тетю тем, кто рулит в Обители.
— Совершенно правильно, — кивнул Эдвин. Казалось, он ожидал этого возражения. — И вот чтобы ничего подобного не произошло, нужно избавиться от лишних воспоминаний, прежде чем мы отправимся в эту школу. Сдадим по куску памяти тете Вилиссе на хранение. Кстати, я говорил, что ее в свое время приглашали в Академию преподавать псионику на последнем, четвертом курсе? Нет?..
* * *
…Немногим позже Дэвида одолели сомнения. Эдвин мог доверять своей тетушке, ибо знал ее с детства, но какие гарантии, что она не промоет мозги ему, чужеземцу? Землянина честно предупредили, что в случае согласия он будет подвергнут тотальному исследованию и ни один уголок своей души, даже самый интимный и темный, не сможет уберечь от псионических заклятий Вилиссы. Дэвид должен будет сам вручить ей ключи к своему сознанию, открыть все двери, сообщить все коды и пароли, провести на предельную глубину своего внутреннего мира. Даже будь он не магом, а самым обычным человеком, никогда не жившим в Хеллаэне, подобное предложение вызвало бы в нем, как и во всяком другом, резкое отторжение: нам дорог наш внутренний мир; есть вещи, о которых человек никогда и никому не расскажет; все самое лучшее и все самое мерзкое мы с равной ревностью скрываем от посторонних глаз. Это естественное неприятие, желание сохранить свой внутренний мир только для себя в данной ситуации усиливалось еще и тем, что он Бездарем уже давным–давно не был и с хеллаэнским обществом был знаком не первый день, уже свыкся с его культурой и отчасти впитал ее. Здесь нельзя было делать таких вещей. Категорически. Все равно что купить дорогущую тачку, приехать в самый неблагополучный район и оставить ее там на недельку — без сигнализации, с опущенными стеклами и ключами в бардачке. Может ли так быть, чтобы ее не украли? Да, может. Всякое в жизни бывает… Но поступать так — глупо.
Перемену его настроения Эдвин заметил сразу и оценил правильно.
— Если ты все еще хочешь поступить в Обитель, — сказал кен Гержет, — кому–то тебе придется довериться. Ты можешь отвергнуть Вилиссу, но в таком случае ты будешь вынужден искать какого–то другого профессионала, а я сомневаюсь, что в числе твоих близких друзей есть много спецов по псионике.
— По правде сказать, ни одного, — признался Дэвид.
Эдвин пожал плечами:
— В таком случае, тебе придется безраздельно довериться мастерам, работающим в Обители. Хочешь ты того или нет, а доверять к концу обучения ты им будешь так, как родной матери не доверял. Это нам с тетей нужно твое согласие на вмешательство, чтобы, влезая в твой разум, ненароком там чего–нибудь не повредить. В Обители все будет иначе. Ты позволишь им работать с собственным гэемоном — иначе нельзя будет ничему научиться — и тебе по ходу дела внушат доверие; испытывая к ним доверие, ты откроешь им — даже без всякого участия сознания, просто твоя воля будет расположена к тому — откроешь двери на более глубокий уровень себя, они войдут, изменят тебя и привяжут к себе еще сильнее, ты откроешься им еще больше—и так далее, до тех пор, пока они не получат тебя всего, целиком, без остатка. Три года, с их–то способностями, более чем достаточный срок для того, чтобы обработать ученика. Можешь пойти на это, если хочешь. Ты рискуешь в любом случае, но выбирать тебе неизбежно придется. Отказ от любой внешней помощи до поступления всего лишь означает, что ты выбираешь доверять Обители, а не нам с Вилиссой.
Дэвид вздохнул. Он понимал, что Эдвин прав. Надеяться, что тебе за красивые глаза дадут силу, достаточную, чтобы одолеть Обладающего, — глупо. Обитель утверждала так, но это была ложь. На самом деле эта сила даже не становилась предметом торга: Обитель ничем с внешним миром не делилась вообще. Обитель брала из внешнего мира магов, поверивших ее обещаниям, перерабатывала их и превращала в своих адептов. Но она ничего этому внешнему миру не отдавала и отдавать не собиралась; переработанный маг переставал быть самостоятельной единицей, он уже не был субъектом договора или сделки, он становился частью расширяющегося организма Обители.
У него не было выбора — доверять или нет. Если он намеревался лезть в это болото — а он намеревался — такого выбора просто не существовало. Вопрос был лишь в том, кому доверять.
…Спустя две недели — большую часть этого времени Дэвид провел в полубессознательном состоянии, пока Вилисса кен Гержет изучала его разум, — состоялся довольно любопытный разговор с хозяйкой замка. Они находились в заклинательных покоях — Дэвид ненадолго вернулся в реальный мир для того, чтобы справить нужду и поесть. Слуга — живой человек, не призрак и не демон–раб — принес суп, сметану и белый хлеб… Вилисса задумчиво смотрела, как он принимает пишу, а Дэвид гадал, что именно из его прошлого ей уже известно, а что — еще нет. Не станет же она просматривать каждую минуту его жизни!.. Хотелось надеяться, что она не узнает, как он в пятнадцать лет мастурбировал в ванной. Как перетрусил и сдал всю наличку двум ниггерам, тормознувшим его в «черном районе» Лачжер–тауна, куда Брендом однажды случайно забрел. Какие глупости говорил девчонке, влюбившись в первый раз. Не узнает о том, кого он обманул и предал, обидел и оттолкнул… И про то, что у них было с Идэль… Про это эдвиновской тетушке тоже совсем не следовало бы знать.
— Как идет работа? — спросил он, искоса посмотрев на Вилиссу.
— Как и должна… — Баронесса чуть кивнула. Она устала. Сканирование и репликация психики отнимали немало времени и сил, требовали постоянного напряженного внимания. Использовались заклятия высочайшей сложности, и едва ли не каждый узел плетения ей приходилось настраивать вручную. Здесь не было готовых схем, которые можно было использовать: душа у каждого человека слишком особенная, ее слишком легко повредить, пытаясь заставить работать по какой–то общей схеме. Так действуют подчиняющие заклятия: ломают все лишнее, превращая свободное существо в раба, чьи действия целиком определяются более и менее сложной моделью поведения. Однако Вилиссе в данном случае нужно было не подавить чужую волю, а наоборот, сделать все, чтобы сохранить ее самобытность, и именно поэтому ее работа не была ни легкой, ни быстрой. Неожиданно она спросила:
— Почему ты так легко пускаешь посторонних в свой разум?
Дэвид бросил мрачный взгляд на баронессу. Она еще и издевается…
— К сожалению, это необходимо, — буркнул он. — Ваш племянник умеет убеждать…