Взрыв грянул от скалы позади посадочного уступа, когда от позиции Камерона до посадки осталось около четверти пути. Он произошел в той части скалы, которая была выложена крупной металлической мозаикой и разным оборудованием. Широкий фонтан блестящего белого газа, двигающийся так неспешно, что он мог быть и жидкостью, исходящей от пробоины в центре машин и аппаратов. Крошечные частицы твердой материи крутились в нем.
Аль вынул гаванскую сигару изо рта и обернулся к окну, впившись в него недовольным взглядом.
– Что за дерьмо собачье, Камерой, какого черта? Разве флот уже здесь?
– Да нет же, Аль. В скале была брешь. Я узнавал по радио, никто не уверен в том, что происходит.
– Где это случилось-то? – Аль изо всех сил всматривался, нет ли на уступе возле хвоста газа каких-то космоястребов или людей.
– Это в индустриальном секторе, там, где ты ремонтировал завод питательной жидкости.
Аль хлопнул ладонью по окошку.
– Эта сучка! – три его небольших шрама белели снежными пятнами на пылающей щеке. Он смотрел, как плюмаж газа потихоньку тает, выставляя на обозрение мусор, который отходил от вертикальной скалы. – О'кей, она хочет открытую войну – и она ее получит!
– Аль, я получил широко транслирующееся письмо флоту. Оно от Киры.
Один из маленьких круглых иллюминаторов сбоку палубы для наблюдения замерцал, в нем появилось Кирино лицо:
– …после Арнштадта альтернативы не может быть. Флот Конфедерации приближается в большом количестве, чтобы напасть на нас. Если вы не хотите снова быть вышвырнутыми в потусторонье, мы должны перекинуться на планету. У меня имеются средства, чтобы это проделать, имеется возможность установить нашу власть на поверхности, не прибегая к платформам СО или к антиматерии. Все, чем вы в настоящий момент располагаете, ваш статус и положение могут продолжать существовать под моим покровительством. И на этот раз вам не придется рисковать собой в опасной войне, затеваемой Капоне. Его время кончилось. Обращаюсь к тем из вас, кто выбирает для себя обеспеченное будущее: свяжитесь с Луиджи, он присоединится к вам на «Швабии». Если вы последуете за ним на низкую орбиту, я обеспечу вам возможность обосноваться на поверхности. Любой, кто желает остаться и ждать прибытия флота, может чувствовать себя свободным.
– Черт возьми! – Аль схватился за черный телефон. – Камерон, найди мне Сильвано.
– Он здесь, босс.
– Сильвано! – завопил Аль. – Ты слушаешь Киру?
– Я ее слышу, босс, – прохрипел голос лейтенанта.
– Вели Эммету тормозить любой корабль, который не стоит на месте, пусть он хоть к чертям им велит отправиться. Позже я сам обращусь к флоту. И я хочу, чтобы это трахающее обращение было прекращено. Немедленно! Пошли отряд наших солдат, пусть окружат ее владения и не выпускают оттуда никого. Я собираюсь явиться туда сам и лично с ней разобраться. Сегодня же ночью она отправится спать с рыбами.
– Будет сделано.
– Я сажусь с минуты на минуту. Хочу, чтобы ты и еще несколько ребят встретили меня. Верных ребят, Сильвано.
– Мы будем ждать.
* * *
Луиджи прибыл к стыковочной оси в прекрасном самочувствии. Ожидание и интриги надоели ему, слишком это походило на плутание в темноте. Он не принадлежал к открытым людям. Кира настояла, чтобы он вел себя сдержанно, он все еще бегал за этим ничтожеством Малоне в гимнастическом зале, откапывая всякое дерьмо для неодержимых. Редко ему удавалось выбираться наружу, чтобы встречаться со старыми друзьями, летающими на военных кораблях Организации, между такими случаями были большие промежутки, и во время этих встреч он только ронял несколько слов подстрекательства, сажая семена сомнения.
Всякий раз после этого он возвращался к Кире и уверял ее, что флот начинает терять терпение с Капоне. Что так и было. Но он немного преувеличивал данные, желая отрезать себе кусок пирога побольше.
Теперь это уже не имело значения. Он вышел из сволочного подвальчика Малоне, как только стало известно об Арнштадте, он не стал даже ждать ее вызова. Вот он, их шанс. Как только он снова покажется там, вместе с флотом, все эти цифры ничего не станут значить. Они снова за ним пойдут, он это знал. Он всегда был в хороших отношениях с лейтенантами, они его уважали.
Большая промежуточная станция в центре оси была почти пуста, когда он вылез из туннеля. Он поплыл по воздуху к дверям кабин.
Мужчина и женщина проскользнули перед ним, пересекли ему дорогу. Это разозлило Луиджи, но здесь было неподходящее место, чтобы закатывать сцены. Десять минут, всего десять минут, и он снова окажется внутри космического корабля, среди командиров.
– А я тебя помню, – сказал Кингсли Прайор. – Ты был одним из лейтенантов Капоне.
– Тебе-то до этого что, приятель? – огрызнулся Луиджи.
Ему было никак не привыкнуть жить со всеми этими подталкиваниями локтем и перешептываниями, которые везде его сопровождали, как будто он тип, который пристает к малолетним во время пробежки.
– Ничего. К кораблю отправляешься?
– Да. Верно.
– Это славно, – сказал Кингсли. – Мы тоже.
Двери отворились, обнажая пустую внутренность кабины. Кингсли вежливо протянул руку:
– После вас.
* * *
После душа Джеззибелла пошла вдоль кровати, осматривая каждое из платьев, которые выложила Либби. Проблема заключалась в том, что ни одно из них не было новым. Она уже надевала весь свой гардероб с тех пор, как связалась с Алем. «Мне нужна новая одежда». Это никогда не было проблемой, когда она ездила с турами. Одежда была такой мизерной частью концертного бюджета, что компания никогда не отказывалась платить, если Джеззибелла покупала себе новую экипировку на каждой планете. Не то чтобы ей приходилось это делать. Каждая вновь заселяемая звездная система колонизировалась горячими молодыми дизайнерами, которые просто убили бы ее, если бы она только посмотрела на их ценники.
Она вздохнула и снова оглядела весь ряд. Наверное, надо выбрать голубое с зеленым летнее платье с широкими плечами и мини-юбкой, и надеть на похожую на девочку симпатичную личность.
Крошечные кожные чешуйки начали сжиматься и расширяться в ответ на нажимаемые ею знаки клавиатуры, добавляя маленькие изменения к выражению ее лица, так чтобы она выглядела одновременно интригующей и вызывающей доверие. Текстура кожи смягчилась, приобретая здоровый молодой блеск. Снова двадцать пять.
Джеззибелла подошла к стоящим под углом на туалетном столике зеркалам, чтобы проверить, как она выглядит. С глазами что-то было не так, они имеют слишком напряженное выражение, их недостаточно ужасал и волновал прекрасный таинственный мир, который они исследовали. Портрет не особенно исполнительной личности, цепляющейся за свое прошлое. Она нахмурилась, глядя на другие образцы: иное выражение вовсе не подходило этому лицу. Кожные чешуйки опять выглядели скверно. Всегда сначала изнашиваются участки вокруг глаз. Ее запас для замены не так уж велик. И планета не могла восполнить этот недостаток; ее запасы всегда приходят прямо с Тропиканы – одного из адамистских миров, где смягчены законы биотеха.