– Вы хотите сказать, это действительно табак? Сигареты из той дряни, от которой столько людей заболели раком? Обязательно надо попробовать, дорогая… Мои родители ни когда такого не курили, а я, кажется, вообще впервые его вижу.
1924: Саша Петерсон в ниспадающем мягкими складками «платье к чаю» из полупрозрачного шифона? Спускается почти до колен, но сзади разрез от ворота до талии, производит то старомодное впечатление, которое называли «элегантность». Гвиневера спросила себя, что думали модельеры тех времен о возвращении к более естественному виду, и пожалела, что вообще затеяла эту паршивую вечеринку.
– Ну, если мне нельзя «свингер», то чего, скажите на милость, мне выпить? О, дайте мне тогда бурбон со льдом – думаю, это можно? Ну правда, если при дворе императора Нерона были охлажденные напитки, то не могло же их не быть в прошлом веке?
1975: Очень молодая терка с прекрасной грудью в крохотном нейлоновом топе поверх мини-саронга. Тут ничего не поделаешь: любая девушка, недавно обнаружившая, что ее тело привлекает мужчин, откроет его до любого допустимого предела.
– Нам даже нельзя говорить о реальных событиях? Откуда мне знать, о чем говорили на вечеринках в прошлом веке! Я тогда была слишком маленькой, чтобы на них ходить.
1999 и едва удерживается в хронологических рамках: Дональд Хоган в удивительно античного вида коричневом с зеленым комбинезоне со спиральной молнией, начинающейся у правого колена и обходящей тело дважды до левого плеча. Лицо красное, по всей видимости, что-то его встревожило, но делает вид, будто это от того, что, если бы Норман не вспомнил заказать ему хоть что-то имеющееся в агентстве проката, ему пришлось бы явиться в единственном повсеместно допустимом костюме – собственной коже.
– Я на слишком многое не рассчитывала бы, дорогая. От табака меня всегда блевать тянуло. Даже не знаю, для чего его тогда использовали. Нет, милая, ты не можешь его всасывать, как дым от косяка, нужно или не затягиваться, или приучать себя глотать неразбавленный.
1982 или около того, без сомнения, пародия: кошмарное нечто из пяти-шести слоев фишнетки различных цветов, свободные концы свисают с плеч и талии, а из-под юбки торчат невероятных размеров боты.
– На вечеринки Гвиневеры я хожу еще и потому, что она никогда не считает себя обязанной приглашать всяких коричневоносых, которые на каждом шагу кишмя кишат, но сегодня, на мой взгляд, их слишком уж много!
«Вот именно. Выяснить, кто они и зачем пришли».
– Разумеется, чистой воды вздор. Это столетие – самые крутые американские горки, какие только пришлось прожить человечеству, если это можно назвать жизнью. Ха, заметили, как удачно я ввернул фразу того периода?
Любое время: Элайху Мастерс в царственных бенинских одеждах – свободная красная с белым рубаха поверх мешковатых штанов и открытые сандалии, на круглой лысеющей голове что-то вроде короны из вертикальных перьев, коричневых от лака и воткнутых в бархатную шапочку.
– Да, но какая именно вечеринка двадцатого века? Званый вечер, о которых читаешь в журналах за девятьсот первый, или что-то поближе к нам, вроде собрания Лиги сексуальных меньшинств? Даже не знаю, что мне полагается делать, а у Гвинни глаза уже горят хищным огнем. Может, самое безопасное – перекинуться на ее сторону, чтобы, когда она выберет жертву, оказаться в группе поддержки?
1969: Чад Муллиган потеет в твидовом костюме в мелкую клетку, единственном, какой остался на его размер в агентстве проката, когда он, пожав плечами, сдался на уговоры Гвиневеры.
– Да, разумеется, я нервничаю. Не люблю пропускать вечеринки у Гвинни, потому что обычно я неплохо держусь и она еще ни разу меня не вызывала, но на сей раз я просто чудовищно нарушил условие. Это же не костюм прошлого века, но единственный, какой я смог выкопать в гардеробе отца, а на лейбле так прямо и сказано «Летняя коллекция 2000», но ничего старше просто не нашлось.
1899: невероятный наряд из множества накидок, тщеславно стянутый на огромной талии, подол висит до земли, венчает все дурацкая шляпка, плюс заготовленное оправдание, дескать, попробуйте доказать, что в те дни одно и то же платье не носили по два года и больше.
– Когда Гвинни войдет в раж, я свалю. Я знаю еще одну вечеринку, которая к тому времени будет как раз в разгаре.
Любое время: Жаннис, в прошлом терка Дональда – надо же какой приступ гениальности! – одета в неподвластное времени японское хаппи и положенные к нему традиционные комнатные туфли.
– Весело, наверное, было жить в те дни. У меня есть знакомый, который любит восстанавливать старые машины, а потом на них ездит, но что бы он ни делал с… – как это называлось? выхлопы? – они все равно воняют хуже бочки китового дерьма. У меня глаза слезятся, если я хотя бы подойду к такой штуке, когда она работает!
1978: Гораций, друг Нормана, в вентилируемой парке с контрастным капюшоном и бриджах для верховой езды, великолепный памятник тому, как в ту истеричную эпоху мужская мода граничила с чистейшей шизофренией.
СИТУАЦИЯ: в замкнутом пространстве толкутся больше сотни гостей, рассматривают друг друга тайком, а иногда и в упор, постепенно сбиваются в группки знакомых по прошлым попойкам. Такие скопления разделены отмелями из людей, которые никогда раньше не встречались и еще слишком скованы, чтобы вписаться в общее веселье. Короче говоря, как это было, вероятно, в Египте фараонов, когда впервые завели традицию устраивать вечеринки, эта вечеринка еще не стала всеобщей.
– Какие удивительные у вас духи, душенька! Нервный смешок.
– Конечно, вы ведь в таком деле эксперт, правда? Вам нравится? Немного затхло, вы не находите? Это называется «Катафалк», от «Диора», мне их мама дала, когда узнала, что я к вам иду.
– «Катафалк»? Правда? Разве не на этих штуках свозили на кладбище трупы?
– Да… кажется, так. Ему и положено пахнуть затхлостью и гнилью. – С дрожью. – Если уж на то пошло, они ужасны, но ведь они того времени, правда?
– Силы небесные, даже не знаю наверняка. Но поверю вам на слово.
СИТУАЦИЯ: та же.
– Дон! Дон!
– О… привет, Жаннис! Рад тебя видеть.
– Дон, это Уолтер, я теперь у него живу. Уолтер, это Дон Хоган, у него я раньше жила. Дон, у тебя такой вид, будто тебе тут совсем не весело.
«Неужели по мне так заметно? Но Делаганти велел до отъезда вести обычную жизнь, поэтому… Жаль, что у меня не хватило духу отказаться. Мне так страшно!»
– Наверное, мне нужно подзаправиться. Лучше всего стимулятором. Только вот боюсь, Гвиневера не одобрит.
– Травы тут полно. И кто-то говорил, что вон тот чувак – кажется, его зовут Мел, – из больницы Бельвью. У него, может, что-то есть.
СИТУАЦИЯ: та же.
– Вы Чад Муллиган? Борода Пророка, я думал, вы умерли!
– Все равно что умер. Собираюсь помереть. Думаю, просто пойду по пути всех лентяев. Принеси мне еще выпить.