Лишь двое, притулившись в стороне, ехидно ухмылялись. Журавлев хлопнул Марецкого по майорскому погону.
— Ты хоть одну молитву наизусть помнишь?
— Боже, царя храни.
— Это гимн, а не молитва. Ну да все равно. Господи, Серегу храни. Надеюсь, и на этот раз смерть обойдет его стороной. Он же заколдованный!
— Глупости. Смерть уже обожралась. Устала костлявая за своими жертвами гоняться. Пора бы совесть поиметь. Хватит уже.
Герман Поплавский добрался до места без особых приключений.
Два брата долго обнимались и целовались. Сели у костра, и Юрий достал шампанское из сумки.
— Французское. «Брют». Припас для нашей встречи. Я знал, что она состоится. Самое страшное уже позади. Теперь ты свободен!
— Уверен? Таких, как мы, на свободе не держат. Милиция не дремлет. Сейчас весь район берут в кольцо.
— Пусть берут, Гера. Скоро прилетит ангел на крылышках и в считанные минуты перенесет нас на сорок верст к северу. А там нас ждет еще один крылатый спаситель. Тысяча километров к югу, потом машина, катер, солнечная Грузия и до Турции рукой подать. Завтракать будем где-нибудь в Стамбуле или Анкаре. А они пусть прочесывают леса и болота. У них работа такая. А денег нам до конца жизни хватит. Можешь свой научно-исследовательский институт открыть где-нибудь в тихой доброй Европе или Латинской Америке.
— Звучит заманчиво. Чем же займешься ты?
— О, у меня незаконченный проект тихвинских угодий. Работы непочатый край.
— Может быть, и новый клуб спроектируешь?
Юрий глянул на брата.
— Хочешь начать все заново?
— А почему нет? Секс-бизнес во всем мире приносит огромные доходы. А красивых женщин везде хватает. Стоит подумать об интернациональном клубе. Японочки, индианки, мулатки, француженки, арабки и даже русские.
Юрий разлил в припасенные хрустальные бокалы шампанское.
Где вы видели, чтобы в весеннем влажном лесу у костра двое уже немолодых людей пили из хрустальных фужеров шампанское и поднимали тост за создание новой «зоны» на поприще секс-индустрии.
А ведь и такое может случиться!
Стрелка прибора все больше и больше склонялась к нулю. Время летело слишком быстро. Сергей не думал об опасности. Он радовался тому, что впопыхах при эвакуации никто не успел закрыть двери, в скважинах торчали ключи. Но были и проблемы. Здание обесточили, и в коридорах, где не было окон, пришлось пользоваться шахтерским фонариком, надетым на лоб. Казалось, он предусмотрел все. Полный рюкзак инструментов. Он шел, не спуская глаз со стрелки локатора, будто держал в руках компас.
На третьем этаже стрелка упала на двойку. Он повернул направо. Лестничная клетка. Сергей вышел на площадку, и стрелка замерла на нулевой отметке.
В стене имелась ниша, закрытая железной дверцей, запертой на замок и с надписью красными буквами «Пожарный кран».
«Вот они куда тебя замуровали! Мудрое решение!»
Он снял рюкзак и вытряхнул на пол все его содержимое. В ход пошли кусачки, бокорезы и, наконец, монтировка. С замками он справился быстро. Дверцу сорвал с петель и отставил в сторону.
В темной нише ярко светились красные огоньки таймера, отсчитывающие секунды. Мигали индикаторы. Грозные и неумолимые цифры показывали ему, что до взрыва осталось двадцать шесть минут.
Сергей вздохнул. Самое главное сейчас не думать о времени, а делать свою работу. Лишняя нервозность может все испортить, или, другими словами, взорвать полрайона в центре Москвы.
Леха оказался прав. Датчик был прикручен к трубе изоляционной лентой.
Сергей поднял с пола струбцины и начал примерять каждую. Подошла только одна. Он надел тиски с нижней части трубы и стянул датчик с обеих сторон, подставив резинки на зажимах, чтобы не повредить аппарат. Теперь он держался прочно. Изоляцию пришлось срезать ножом, но она очень плохо отдиралась от верхней крышки. Секундомер продолжал неумолимо отсчитывать секунды.
Оголив крышку, он взял отвертку и осторожно отвинтил болты. Таймер продолжал работать и после того, как он отложил его в сторону.
Батарейка шахтерского фонаря подсела, и луч уже не был таким ярким. Наконец он обнаружил реле.
Оно находилось под платой, и требовался очень тонкий и узкий, размером со спичку, кусочек текстолита, чтобы просунуть его между контактами. У него имелся большой запас пластин разных размеров, но не таких узких. Ни одна не подходила.
На раздумья времени не хватало. Он обломил кусачками одну пластину, сел на ступени и начал ее обтачивать об каменную лестницу. О надфилях и напильниках он не подумал. В таких делах подобный инструмент не использовался.
Фонарь пришлось выключить, чтобы не растрачивать энергию батарейки. Работал на ощупь, вслепую, обливаясь потом. Текстолит плохо поддавался обработке. Терять драгоценные секунды на примерку он не мог. Светящаяся крышка таймера показывала остаток времени. У него имелось еще семь минут. Сергей тер и тер текстолит о ступени, сдирая кожу на пальцах вместе с капризным материалом.
Пластинка становилась тоньше и тоньше. И вот он решил, что она доведена до нужного размера. Встал, включил фонарь и подошел к датчику.
До взрыва оставалось три минуты десять секунд.
Нет. Он не мог! От перенапряжения тряслись руки.
Сергей вздохнул. Опустил руки, закрыл глаза и запрокинул голову. Он стоял не двигаясь, восстанавливая дыхание, и слышал, как бешено колотится сердце. О таймере пришлось забыть. Собрав остаток сил и волю в кулак, он вновь склонился над датчиком. От напряжения глаза начали слезиться. Свет тускнел. Вцепившись левой рукой в раму, он превратил ее в некий упор и положил правую руку сверху. Держа в пальцах текстолитовую зубочистку, он начал подсовывать ее под плату. Все внимание было сосредоточено на контактах. Пластинка должна попасть точно в то место, где они должны замкнуться. Таймер отсчитывал последние секунды. Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль. Контакты сомкнулись, зажав пластинку с двух сторон, Сергей зажмурился и ждал.
Тишина! Опять тишина! Он жив! Получилось!
Но пластинка была слишком тонкой и могла в любую секунду выскользнуть.
Сергей ослабил струбцину и осторожно взял датчик в руки. Он держал увесистый пенал, как пасхальное яйцо из тончайшего стекла. Приподняв его над головой, Сергей едва увидел мелкие шурупчики в нижней крышке. Присев на корточки, он нащупал на полу тонкую отвертку и, стирая рукавами с лица пот и слезы, начал осторожно выкручивать мелкие болтики. Один, второй, третий, четвертый. Крышка упала, и из гнезда вывалилась крохотная батарейка. Таймер тут же погас.
Вот теперь он мог быть по-настоящему спокойным и уверенным в завершении операции.
Площадь ждала с замиранием. Люди превратились в статуи. Толчея прекратилась.