— А-а-а, блудливый мутафаг вернулся, — вдруг раздался сбоку насмешливый голос. — Захотел на сендере покататься?
Роди вздрогнул и обернулся. У дома Шави стоял караульный, лениво прислонившись спиной к стене. Кажется, его звали Тул. Он недавно нанялся на ферму и почти сразу положил глаз на Айзу, но когда узнал, что племянник хозяина тоже имеет на нее виды, отступился. Об этом Роди рассказал Лыба однажды вечером, за столом, когда дядя с писарем заперлись в покоях сводить расходы-доходы, не пришли к ужину и они с охранником остались одни. Тогда еще Роди почувствовал некую гордость, самоуважение — мол, ему никто не может встать поперек дороги, и пусть это заслуга дяди, но он тоже принадлежит к семье…
Сейчас же он испугался. И больше за Айзу, чем за себя. Тул тем временем продолжал:
— А где повозка? Помнится, ты уезжал отсюда залитый под завязку. Неужели потерял? Ай-яй-яй! — Охранник отлепился от стены и подошел к Роди. — Ты, наверное, спешишь к дяде доложить, что с тобой произошло? Ну, пойдем, я тебя провожу. — Он едва сдерживал рвущийся наружу смех. Крепкие пальцы схватили Роди за плечо. — Ты бы знал, как твой дядя переживает, — с деланой заботой продолжал охранник. — Даже послал на Илистую шахту человека. Он как раз вернулся вчера перед бурей, рассказал, как ты облажался и слил в песок все деньги вместе с цистерной. — Тут уж Тул не выдержал и откровенно заржал. — Дядя с тех пор только и говорит о племяннике и о том, как он будет рад тебя наконец-то увидеть. А теперь еще больше обрадуется, узнав, что ты хотел спереть его сендер!
Роди резко присел, высвобождаясь из захвата, развернулся и ударил охранника ногой в пах. Тул взвыл и рухнул на колени.
С другого края фермы донесся крик «Порядок!» и сверкнул фонарь. Роди рванул со всех ног через двор.
Когда Тул не ответил, другой караульный крикнул снова, но теперь в его голосе слышался вопрос:
— Порядок?
— Какой, к мутафагам, порядок?! — выдавил из себя Тул. Но к счастью, расслышал это только беглец, что давало ему еще немного форы.
Роди промчался между насосами, мимо широкой горловины первичной емкости, и дальше, к лазу в заборе. «Теперь придется искать новый ход», — промелькнула в голове мысль, когда, обдирая руки о края железного листа, он выбирался за территорию фермы.
Быстро отвязал маниса, вскочил на него и погнал прочь. Сзади, разрывая ночную тишину, прозвучал выстрел. Ящер дернулся и взревел. Сбился с ритма, стал припадать на одну лапу.
Роди вцепился в поводья и неустанно подгонял маниса. Если позволить ему остановиться, потом его не сдвинешь с места, но если принудить бежать дальше — даже раненый ящер может преодолеть изрядное расстояние.
— Давай! Шевелись! Шевелись! — уже не таясь, в голос, кричал он на маниса, нахлестывая его по бокам.
Позади на ферме загорались огни. Роди от души надеялся, что дядя не снарядит за ним погоню ночью. Вслушивался, пытаясь различить сквозь топот и пыхтение маниса рокот двигателя сендера, который означал бы конец. Но так и не услышал.
Ящер преодолел бархан, потом еще один. Ферма скрылась из виду, но ее свет, желтоватым заревом на темном фоне, оставался заметен еще долгое время.
Когда вокруг не осталось даже признаков искусственного освещения, Роди почувствовал, что манис начал сдавать. Как бы его ни подгоняли, ящер все замедлялся. В итоге пришлось отпустить поводья и просто сидеть, ничего не делая, ожидая, когда манис окончательно встанет. Да и куда ехать? А главное — зачем? Все потеряно. Пути назад нет. Попыткой украсть сендер Роди лишил себя даже призрачного шанса на прощение. И Айза… Теперь между ней и Тулом никто не будет стоять. Он вспомнил злорадный смех охранника. «Ну почему так? Почему?!» — и возвел глаза к темному, беззвездному небу.
Ящер хромал все сильнее, а вскоре и вовсе остановился. Роди продолжал смотреть вверх, а когда понял, что ответов на свои вопросы не получит, опустил голову.
Он не знал, сколько просидел так. Ящер под ним переминался с лапы на лапу, периодически жалобно мычал, вытянув вперед шею, и вдруг втянул ноздрями воздух. Шумно выдохнул и снова принюхался. Раздвоенный язык непрестанно высовывался из пасти. Манис что-то почуял.
Роди поднял голову и огляделся. В первую очередь посмотрел назад: не погоня ли? Но потом заметил справа на бархане темный силуэт. Потом еще один и еще.
Манис крупно задрожал, напрягся и испустил гортанный рык. У Роди заложило уши. Он знал, что таким звуком ящеры отпугивают врагов. Он снова посмотрел в сторону, где заметил силуэты, и в ужасе увидел десятки тусклых красных точек, похожих на тлеющие угольки.
Гонзы. Опаснейшие мутафаги, охотящиеся как днем, так и ночью.
Роди быстро достал из мешка самострел, но как только оружие оказалось у него в руке, он сразу понял тщетность своих усилий. Против стаи диких гонз у человека нет шансов. Единственный путь к спасению: бежать и прятаться, забираться на что-то высокое, куда клыкастым тварям не влезть.
Но куда можно убежать в пустыне? Обратно на ферму? Из некроза — да в Погибель… К тому же ферма уже далеко, а манис ранен…
Роди дернул поводья, и ящер даже сделал шаг, но потом снова заревел и встал как вкопанный.
Гонзы приближались. Неспешно. Порыкивая. Роди прицелился в ближайшие «угольки» и выстрелил. Красные точки исчезли, и визг разнесся по округе. В другое время гонзы бросились бы на раненого сородича, но сейчас они почуяли кровь маниса, и их уже ничто не могло отвлечь от жертвы.
Ящер втянул шею в плечи, начал водить хвостом, набирая амплитуду. Роди зарядил самострел и снова нажал на спуск. Попал. Словно судьба решила посмеяться над ним и перед смертью позволила добиться успеха хоть в чем-нибудь. Пусть даже в бесполезном отстреле мутафагов.
Третья пуля ушла в пустоту. Только шестым или седьмым выстрелом ему удалось убить еще одну тварь. Но запах близкой крови все больше будоражил гонз. Они помчались вперед. Роди со страхом смотрел, как темные силуэты с красными огоньками глаз устремились вниз, скрылись за ближайшим барханом и уже через мгновение появились на его вершине.
Ящер сдвинулся с места, повернулся к мутафагам боком, его хвост маятником ходил из стороны в сторону. И в этот момент Роди четко и ясно осознал, что если останется сидеть на манисе, то умрет.
Надо было бежать. Немедленно!
Чувствуя себя предателем, он спрыгнул с ящера. Пригнулся, уклоняясь от рассекающего воздух хвоста, отбежал, вскинул самострел и прикончил еще одного мутафага. Это все, чем он мог помочь манису. Пробормотал: «Прости!» — и бросился прочь.
Сзади раздались рев, звук хлесткого удара, визг, а вслед за этим свирепое рычание разъяренных и голодных мутафагов, набросившихся на жертву.
Роди направлялся обратно к ферме. Он знал, что гонзы, как только покончат с ящером, погонятся за ним. Твари не брезговали мясом с душком, поэтому зачастую убивали впрок.
Пока раздавались звуки сражения, у него была фора; как только все стихнет, придется бежать буквально наперегонки со смертью. Но он не был уверен, что, даже если ему удастся добраться до фермы, его там не встретят пулей из самострела.