Почему-то казалось очень важным любым способом вытащить изобретателя наружу.
— Да… да…
— Что «да», Шави? — Роди набрался смелости и даже немного повысил голос: — Идем!
Но товарищ уже занес ногу, чтобы ступить на площадку. Поддавшись порыву, Роди вцепился в его рубаху, дернул на себя:
— Стой! Не нужно туда ходить.
Изобретатель пошатнулся. Нога, уже почти коснувшаяся поверхности площадки, на мгновение замерла в воздухе и опустилась назад, на лестницу.
— Что за ребячество?! — Шави сурово сдвинул брови.
Они стояли лицом к лицу и переговаривались шепотом.
— Надо закрыть внешнюю дверь и укрыть сендер, — выпалил Роди первое, что пришло в голову.
— Что? — не понял изобретатель.
— Приближается песчаная буря!
— Какая буря?! Несколько дней назад была, теперь нескоро. Не сезон еще.
— Будет! Точно тебе говорю! Я же ветровой, помнишь?
— Да? И где ты тут ветер нашел, умник? — фыркнул Шави. — Пусти.
Роди и сам не понимал, почему ему так важно увести друга подальше от этой лестницы. Он уже жалел, что не согласился проверить длинный коридор.
— Нет.
— Пусти, говорю! — Шави дернулся, пытаясь высвободиться из хватки Роди, взмахнул факелом, чуть не угодив товарищу снова в лицо.
Роди отпрянул, отпустив его рубаху. В тот же самый миг Шави предпринял очередную попытку вывернуться, но, поскольку его уже никто не держал, потерял равновесие. Не устояв на ногах, он замахал руками и, соответственно, факелом, вынудив Роди сбежать еще на несколько ступеней вниз, а сам с громким стуком брякнулся на верхнюю площадку.
Откуда-то снизу, из-под лестницы, донесся щелчок. Стена позади Шави вдруг лопнула, с легким шорохом разделившись на две равные части, которые сразу ушли в стороны. В лицо ударил поток воздуха. Пламя на факеле затрепетало и погасло, отдав людей во власть тьме.
Тьма была абсолютной. Ни малейшего признака света, только тлеющие нити на погасшей тряпке. Запах гари защекотал ноздри. Роди боялся пошевелиться. Судя по тому, что и Шави не издавал ни звука, оба замерли там, где были.
За открывшейся стеной что-то происходило. Треск и лопотание, жужжание и тихое постукивание, шуршание и писк, какие не издавал ни один известный мутафаг, доносились из темноты.
Дыша через раз, Роди нащупал позади себя стену, прижался к ней и вдруг увидел, как в непроглядной черноте появился чей-то красный глаз. Воображение сразу нарисовало чудовище, обитающее внутри пятна некроза, чьи владения они с Шави сейчас нарушили.
Сноп искр и резкий треск огнива заставили вздрогнуть, отвлекли внимание от неведомого монстра. Когда пламя стало лениво облизывать тряпку факела, Роди снова посмотрел за спину Шави.
Теперь там было два красных глаза, и они сверкали демоническим огнем.
— Та-ам… — выдохнул Роди.
Изобретатель медленно обернулся. По тому, как дернулись плечи, стало понятно, что товарищ вздрогнул. Как завороженные они смотрели в эти пугающие глаза и не могли пошевелиться.
Неожиданно вверху полыхнула белая вспышка, сопровождаемая треском. Но ни на молнию, ни на гром это не было похоже. Оба разом вскрикнули.
Нервы не выдержали. Схватив друга за руку с факелом, Роди потащил его вниз по лестнице, которая, непонятно почему, начала мелко дрожать. Как сверкнула вторая вспышка, а за ней третья, они уже не видели. Светлые сполохи осветили коридор за их спинами, когда они бежали через столовую. По наклонному полу сложно было даже просто идти, не то что нестись сломя голову — и Роди не устоял на ногах, полетел под длинный стол, увлекая за собой изобретателя. Неизвестно, чем бы закончилось его падение, если бы Шави не врезался в прикрученную к полу ножку и не вцепился в нее. Роди повис на его руке, тут же ухватился за другую ножку, подтянулся, встал и помог подняться изобретателю.
Покинув помещение со столами и лавками, Роди пропустил друга вперед, а сам захлопнул дверь и запер ее. Догнал Шави возле ящиков с «вкуснятиной» и наружу они выскочили друг за другом. Скатились вниз к ветрякам. Шави, пока съезжал, выбросил факел за ограждение.
Машина дрожала. Скопившийся у ветряков песок подернулся мелкими волнами.
Оказавшись внизу, друзья поспешили убраться подальше. Роди почти все время тащил изобретателя за рубаху, помогая передвигаться по сыпучему песку. Рассудив, что достаточно удалились от опасного места, они остановились и обернулись. Тяжело дыша, наблюдали, как вибрирует машина. Дрожь чувствовалась даже через песок. Гребень бархана, в который машина была погружена носом, начал осыпаться. Лопасти всех ветряков — и горизонтальных, и вертикальных — подергивались.
Затем машина «вздохнула».
Раздалось громкое шипение. Черные бока из материала, похожего на чензир, вспухли и опали, из-под них вырвались клубы пыли. Край бархана над утопленной в склоне носовой частью вздыбился горбом, а затем осел. Песок лавиной устремился вниз. Серо-желтые потоки обрушились на машину, ссыпались по настилу, в отверстия горизонтальных ветряков, создавая горы и холмики на всех неровностях, выступах и надстройках.
Шави и Роди, не отрывая взглядов от происходящего, непроизвольно коснулись друг друга руками, готовые в любой момент сорваться с места и побежать.
Но тут все прекратилось. Окутанная пылью машина замерла. Ветряки перестали дергаться, дрожь исчезла. Только потревоженный песок еще сыпался с щербатого гребня.
Роди понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Шави выглядел совершенно потрясенным и обескураженным.
— Святой мутант… Что это было? — проговорил он, поправляя размотавшуюся чалму.
У Роди в груди вскипела злость.
— Что это было? — повторил он. — Что это было?!.. Ты почему меня не послушал?! Я же сказал, что нужно уходить! Ведь сказал же! Я чувствовал! Но тебе же надо было поумничать!
Шави стоял с удрученным видом, а Роди распалялся всё сильнее.
— «Где ты тут ветер нашел?» — передразнил он. — Под хвостом у мутафага, вот где! Ты знаешь, кто там был? Кого мы разбудили?
Изобретатель пожал плечами:
— Надо обождать. Если само наружу не вылезет — пойдем проверим.
— Нет! Ты ничего не будешь проверять! Хватит! Напроверялся!
— Да мы и малой части не прошли…
— Ты чуть бархан на нее не обрушил! — Роди посмотрел на товарища исподлобья, потом расправил плечи, поднял подбородок и произнес спокойным и уверенным голосом: — Нет. Это моя машина! И я буду решать, что с ней делать и как. А ты садись в сендер и катись отсюда.
Шави взглянул ему в глаза, несколько раз быстро моргнул, словно пытаясь прогнать морок, который изменил друга, и увидеть прежнего Роди. Но понял, что спорить бесполезно.