— Не дуйся, не собираюсь я пробиваться, — понизив голос, миролюбиво проговорила девушка.
— А раз не собираешься, зачем так нарядились, Ксюш? Тут ведь средневековье, могут и, разрешенья не спросив, в койку потащить.
— С такими мужчинами нам бояться нечего! — Подначивала его девушка или говорила всерьез в своей последней фразе, Андрей так и не понял. А в следующую секунду двери распахнулись, и они вошли в зал для совещаний.
Туристы оказались в довольно просторной комнате. По ее углам находились чадящие факелы, а в середине стоял пятиметровый прямоугольный дубовый стол, окруженный массивными деревянными стульями. Во главе стола стояли два кресла. Одно, то, что повыше, пустовало, второе занимала немолодая крупная женщина на вид лет пятидесяти. Не считая сопровождавшего их Славку и четырех вооруженных арбалетами дружинников, стоящих по углам комнаты, в зале было десять мужчин. В основном всем им было за сорок, но из их числа выделялись двое, им бы Андрей дал не более двадцати пяти.
— Здоровые! Славка, твоя родня, поди?! — проговорил седоусый воин, сидящий рядом с княгиней, спровоцировав дружный смех собравшихся.
Княгиня также улыбнулась шутке, мимолетом взглянув на Славку, и проговорила, указывая на пустующие стулья.
— Проходите, гости нежданные!
Спустя минуту, когда вновь прибывшие расселись, женщина снова заговорила:
— Я Агафья Всеволодовна, жена князя Юрия Всеволодовича. Пригласила вас, потому как поблагодарить хочу за то, что воеводу моего предупредили да полусотню его. Если бы не вы, неизвестно как все вышло бы, а нам без воеводы сейчас никак нельзя. Не думали мы, что поганые так быстро у нас окажутся.
Андрей пристальней оглядел собравшихся. Итак, из присутствующих мы знаем воеводу и княгиню, эти двое молодых, судя по всему, сыновья князя: Мстислав и Всеволод. На их молодость смотреть не стоит, для здешнего времени они уже опытные воины, слово которых в совете будет далеко не последним. Следующим, чей род деятельности без труда определил Андрей, был епископ, его выдала сутана. Остальных собравшихся парень классифицировал как воинов: видимо, командиры высшего звена, их с воеводой роднил хищный и внимательный взгляд, обветренные и покрытые шрамами лица.
Состав присутствующих не радовал: разный возраст почти наверняка обеспечит противоречивость мнений и осложнит задачу Андрея.
Но у всех присутствующих была одна общая черта: всех их очень интересовало оружие. Руководствуясь именно этим, планировал свой разговор Андрей, трясясь вчера в санях.
Тем временем Агафья Всеволодовна снова продолжила:
— Что я могу для вас сделать в знак своей благодарности?
Ожидая ответа на свой вопрос, княгиня прервалась и Андрей начал действовать.
— Лариса Николаевна, пожалуйста, переведите все, что я сейчас буду говорить, — попросил Андрей женщину, опасаясь, что разница в языке может привести к недопониманию.
— Спасибо, Агафья Всеволодовна, но благодарить не стоит. Петр Ослядюкович долг вернул почти сразу: если бы не он с дружиной, стоптали бы нас татары. Сами мы путешественники, год за годом бродим по миру, смотрим, как люди живут. Народов мы разных, поэтому прошу простить меня за незнание языка. С год назад в болгарских землях набрели мы на поле, хранившее следы недавней схватки. Поле было усыпано нашедшими смерть татарскими воинами, среди них мы нашли двух католических священников. Оба были утыканы стрелами и вооружены странным оружием, вот этим оружием, — Андрей показал снятую с плеча винтовку, а нерастерявшийся Сашка автомат. — Поскольку живых в том бою не оказалось, оружие взяли себе. Для стрельбы оружие использует вот эти короткие «болты», — с этими словами Андрей передернул затвор, и винтовка выплюнула из себя патрон. Поймав его, молодой человек взял патрон двумя пальцами и показал внимательно слушающей публике.
Слабым местом в рассказе Андрея было происхождение. Парень старался миновать эту тему как можно скорее и очень не хотел к ней возвращаться. Причина была проста: на данный момент истории Владимир является вторым городом Руси, после Киева. Вторым, но очень стремящимся стать первым. Через город проходит огромное количество торговых маршрутов — как сухопутных, так и речных. В городе можно найти представителей любых народов, и, следовательно, кем бы они сейчас ни назвались, их принадлежность к тому или иному народу можно элементарно проверить. Например, знанием языка.
Католических священников пришлось вплетать в рассказ по причине наличия на винтовке и автомате надписи фирм-производителей. И надписи эти были сделаны латинским шрифтом. Принимая во внимание воинственный настрой католической церкви на этом этапе истории и использование ей латинского алфавита, применение подобного оружия ее адептами казалось Андрею правдоподобным блефом.
— К сожалению, учиться нам было не у кого, поэтому только израсходовав немалую часть найденных у священников болтов, мы смогли освоиться с оружием, которое вчера и помогло продержаться до прихода воеводы. Неоспоримым плюсом этого оружия является быстрота стрельбы, превосходящая скорострельность арбалета и лука. Недостатком же является отсутствие возможности пополнить запас «болтов», так как болт внутри содержит неизвестный порошок, без которого выстрел невозможен. Что это за порошок, мы определить не смогли.
С этими словами Андрей вынул заведомо раскрученную пулю из гильзы, а затем высыпал на стол перед изумленными слушателями порох.
— И сейчас, Агафья Всеволодовна, в знак чистоты наших намерений и доверия, мы бы хотели преподнести это оружие в дар, — с этими словами Андрей осторожно, стараясь не провоцировать уже не раз вскидывавших арбалеты охранников, положил винтовку на край стола, а рядом выложил оставшиеся обоймы с патронами. Через пару секунд за ним последовал и Сашка, и на стол лег автомат с двумя магазинами.
Впечатление Андрей явно произвел, как на своих, так и на чужих. Да еще какое! В возникшей тишине ему казалось, что он слышит стук собственного сердца. И тех и других понять было можно: он только что отдал свой единственный козырь. Теперь, возникни у владимирских желание расправиться с ними, защищаться им будет нечем.
Тем не менее, оценивая накануне ситуацию, Андрей посчитал такой риск уместным. Оставив оружие у себя, они получали постоянную головную боль на предмет того, когда предкам надоест с ними сюсюкаться, и они попытаются просто отобрать всемогущее (как им кажется) оружие. А произойдет это очень скоро, как только монголы пробьют стены и сдерживать их станет некому.
С другой стороны, отдав им сейчас оружие, они могут, во-первых, сосредоточиться на более важной проблеме — поиска путей собственного выживания после падения города, не опасаясь удара в спину; во-вторых, развеют у владимирцев миф сверхоружия, и в дальнейшем в обороне города те будут рассчитывать только на собственные силы.
Наконец, если владимирцы сообразят, что переданное им «чудо-оружие» превосходит их луки и арбалеты только в скорострельности, а недостатков имеет как минимум два — ограниченный боекомплект, который нельзя пополнить, а также отсутствие воинов среди собственной дружины, умеющих с ним обращаться (и возможности подготовить таких воинов, принимая во внимание ограниченный боезапас), — остается вероятность того, что владимирцы просто вернут им оружие с целью его более эффективного использования.