8
Ноги сами привели его в какой-то бар, похожий на тот московский, где тусуются шлюхи и сутенеры. Туда его заносило, когда становилось совсем плохо. Роль палочки-выручалочки играла Полина. Обычная московская шлюха, перед которой нет нужды выпендриваться и говорить правду, что Слепцов делать не любил. Не то чтобы он был лжецом, а просто правда не всем нравится. Сейчас в моде лицемерие. Из черного делают розовое, а из розового рождается ярко-красное.
Несколько алкашей били себя в грудь и по столу, другие пили по-тихому и выясняли, кто кого больше уважает. Путаны скучали у стойки, а кто-то спал.
Слепцов пробрался к стойке и попросил у бармена, похожего на бочонок с пивом, коньяка.
Холодный как лед, он спокойно ответил:
— Бутылку возьмете?
— Многовато.
— Распечатывать не буду. Что мне потом с ней делать? Ждать следующего заезжего? Не пойдет.
— Давай бутылку.
За коньяком пришлось идти в подсобку. Вместо рюмки ему подали фужер и шоколадку в нагрузку.
По деньгам вышло недорого.
Павел присел за столик, где спал один алкаш. Пустых столиков в зале не нашлось, а спящий бедолага ему не мешал. У парня были вывернуты карманы. Вряд ли добыча принесла кому-то удовлетворение.
Он сдвинул стаканы и пивные кружки в сторону и примостился в уголочке.
Здесь не хватало современного Тулуз-Лотрека. Картинки стоили того, чтобы их запечатлеть.
Слепцов выпил фужер коньяка, и его передернуло. Такой дряни он еще не пробовал. Не скандалить же теперь, когда весь бар представлял собой сплошной скандал.
Место для него подходящее. Во всяком случае, здесь его искать никто не будет.
Бросить все к чертовой матери, сесть на поезд и уехать куда-нибудь подальше. На Колыму. Хорошая мысль. Только денег маловато, а амбиций слишком много. Его место в Москве. Законное место, и на компромиссы он не пойдет.
Какой-то слащавый долговязый парень, сидевший с девчонкой у выхода, вдруг схватил ее за шею, приподнял и с силой ударил по лицу. Девушка отлетела в сторону, ее пронесло по проходу, и она упала прямо в ноги Слепцова.
Парень выпустил обойму отборной брани и ушел. Хорошо, что здесь не стреляли из автоматов.
Павел помог девушке подняться на ноги и проводил ее до столика, за которым она сидела.
— Спасибо. Вы очень добры.
Приятный голос. Он глянул на нее. Красивая шатенка с карими глазами. Чем-то она ему напомнила Лену Новоселову, даму из «Ламборджини». Очень похожа, но более дешевое издание. Нет того шарма и изыска.
Он вернулся на свое место и выпил еще. Девушка никуда не уходила. Павел взял свою бутылку, фужер и вернулся к обиженной даме. Никто не обратил внимания на инцидент. Похоже, такие случаи здесь не редкость.
— Позвольте присесть.
— Сидите, где хотите.
Девушка вытирала платком кровь с губ.
— Больно?
— Пустяки.
— Во время вашего круиза по полу я очень беспокоился. Ваша голова чудом миновала углы столов.
— Я везучая.
— Оптимистично. Выпить хотите?
Она глянула на бутылку, которую Слепцов держал в руках.
— Подкрашенный самогон. Нет. Лучше водки. Я сама возьму.
Она подошла к стойке и вернулась со стаканом водки.
— Меня зовут Павел.
— Арина.
— За знакомство.
Они выпили. Крепкая девчонка, даже не плакала. На вид не более тридцати. Аккуратная, не вульгарная, нежная кожа, хорошая фигура. На шлюху не похожа, и обручальное кольцо на правой руке.
— Тяжело жить с таким мужем?
— Не знаю, не пробовала. Он мне не муж. Да и мужа у меня теперь нет. Ты только в душу не лезь. Без того тошно.
Она с легкостью перешла на «ты». Он последовал ее примеру. Чужие души его мало интересовали. Теперь он даже характеристики никому давать не хотел. Опять в дураках останется. Что бы он о людях ни думал, всегда ошибался.
— Может, вас проводить до дома?
Она впервые подняла на него глаза и внимательно посмотрела, будто он предложил ей что-то невероятное.
— Ночевать негде? Тут шлюх полно. За одну ночь берут гроши, по вашим меркам.
— По моим?
— Вы же не местный. Руки холеные, как у пианиста. Только взгляд усталый. Это не у меня, а у вас что-то случилось.
— Угадали. Шлюха мне не нужна. Своими проблемами тоже докучать не собираюсь. Просто мне жаль ваше хорошенькое личико.
— Мните себя героем?
— Нет. Просто злость делает людей сильными и отчаянными.
— Сколько плюсов. Сильный, отчаянный и к тому же не местный. Уезжаешь утром?
— Угадала.
— Что ж, тогда пошли. Одна ночь — и все забыто. Павел сунул недопитую бутылку в карман.
— Оставь. У меня есть пойло получше этого.
Они вышли на улицу. Стемнело. Фонарных столбов хватало, только фонари не горели. Улицу освещали витрины. Слепцов огляделся по сторонам.
— Не беспокойся. Он уже далеко. Трус и подонок.
— Не люблю, когда бьют по голове тяжелыми предметами в самый неожиданный момент.
Впервые девушка улыбнулась.
Они пошли по темным и пустынным улицам города. Шел первый час ночи. Черные глазницы окон отражали лунный свет.
— Тихий у вас городок.
— Это же окраина. В центре все иначе. Там жизнь не прекращается круглые сутки.
У Арины была легкая изящная походка, она держала его под руку. Он не мог не ощущать волнения. Давно забытые чувства теребили душу. В какой-то момент девушка положила голову ему на плечо. Слабый аромат дорогих духов вызвал в нем трепет и непреодолимое желание. А тут еще теплый весенний воздух, да и коньяк в крови играл. Захотелось закричать кошачьим воем.
Она о чем-то говорила, но он плохо ее слышал.
Сколько они шли и по каким улицам, он не помнит.
Арина остановилась возле трехэтажного дома, похожего на памятник архитектуры девятнадцатого века.
— Ты здесь живешь?
— А где я могу жить? Мой муж был известным адвокатом. Уголовников из петли вытаскивал. Весь третий этаж наш. Когда-то этот дом принадлежал известному купцу. Идем.
Они зашли в подъезд с белыми мраморными лестницами и колоннами и поднялись вверх.
Дубовая двустворчатая дверь высотой в два с лишним метра, золоченые резные ручки.
Квартира состояла из множества комнат. Тут могли жить только очень состоятельные, даже по московским меркам, люди.