— Да уж, еле добралась сегодня до вас. Эля хочешь или, может быть, сидра?
— Пожалуй, эля, — ответила Коула. — А что касается сидра, так мне яблок самой девать некуда, готовлю из них все, что только можно.
Войдя в комнату, она заняла один из стульев, а Пакс тем временем попросила трактирщика принести им эля.
— Переночуешь у меня сегодня? — спросила Коула. Пакс кивнула.
— Вот и отлично. Хорошо выглядишь, — сказала Коула. — Герцог будет рад видеть тебя. Мы тут кое-что про тебя слышали… — Коула замолчала и внимательно посмотрела Пакс в глаза.
Пакс была готова к такой реакции. Она обезоруживающе улыбнулась.
— Да уж я думаю. И стоит признаться, что рассказывать было о чем. Кстати, Коула, мой знакомый киакдан, магистр Оукхеллоу, просил передать тебе записку и какой-то подарочек. — Порывшись в своем мешке, Пакс извлекла оттуда пергаментный свиток и маленький тряпичный мешочек, который за время путешествия ей и в голову не пришло открыть.
— Спасибо, — сказала Коула и на некоторое время замолчала, потому что в комнату вошел трактирщик с элем. Дождавшись, пока он уйдет, Коула развернула свиток и прочитала послание. — Оукхеллоу передал с тобой семена и побеги. Ты, кстати, знаешь, что это он помог мне разбить мой сад, после того как я потеряла руку?
Для Пакс это оказалось полной неожиданностью. Единственное, что было ей известно, — что Коула принадлежала к Любящим Деревья. Впрочем, и об этом она узнала только тогда, когда Оукхеллоу попросил ее передать Коуле его послание.
— Мы были знакомы еще до того, как я нанялась на службу к герцогу, — сказала Коула.
— Так ты родом из Бреверсбриджа?
— Нет, — ответила Коула, не вдаваясь в дальнейшие пояснения. Бросив взгляд на только что прочитанный свиток, она проговорила:
— Похоже, далеко не все из того, что мы тут о тебе слышали, можно принимать на веру.
— Понимаешь ли… — сказала Пакс, наливая эль в две кружки. — Я не знаю, что тут вам рассказывали, но, честно говоря, я была бы рада, если бы многое из того, что я пережила на самом деле, оказалось досужим вымыслом. Впрочем, сейчас…
— Ты, насколько я понимаю, снова стала настоящим воином, — сказала Коула и сделала глоток из своей кружки. — И случилось это, как и предполагал герцог, без вмешательства служителей культа Геда.
— Да, я снова могу быть солдатом. — Пакс осторожно произносила каждое слово, решая про себя, что следует сказать Коуле, а что может подождать. Глядя на свою собеседницу, она вдруг поняла, насколько та старше нее и опытнее. — В том, что со мной случилось, нет вины братства Геда, — добавила Пакс.
Коула фыркнула.
— Вот-вот. Герцог говорит то же самое. Но ты ведь не будешь утверждать, что… — Тут она запнулась, явно пытаясь подыскать тактичные слова, для того чтобы выразить свою мысль.
— Я утверждаю лишь одно: они сделали, что могли и как могли. Нашему общему знакомому, киакдану, удалось большее. Видимо, он обладает большими знаниями, по крайней мере в каких-то областях.
— И что, ты теперь тоже присоединилась к Любящим Деревья?
— Нет, — ответила Пакс, не зная, как определить свое теперешнее состояние.
— По-прежнему подчиняешься ордену Геда?
— Нет, тоже нет. Хотя в некотором роде… Понимаешь, это все очень трудно объяснить. Но дело не в этом. Коула поспешила деликатно поддержать Пакс:
— Как ты себя ощущаешь? Сражаться снова сможешь? — Да, с этим у меня все в порядке. Лето я прослужила вместе с рейнджерами в Лионии, и в боях мне довелось участвовать, хотя и не в самых серьезных.
— Я смотрю, у тебя нет меча, — заметила Коула.
— Чего нет, того нет. Там мне выдали казенный клинок. только выкупить, денег у меня не хватило. Лук вот подарили, а чтобы получить меч, нужно было бы прослужить еще сезон. Впрочем, в Фин-Пенире пообещали сохранить мое оружие. А если даже его кому-то отдадут, то ничего страшного. какой-нибудь подходящий меч мне подыщут, когда придут в себя от изумления.
— От изумления? — переспросила Коула.
— Ну конечно. Никто ведь не ожидал, что я смогу полностью выздороветь.
— Ну да. Герцог говорил, что тебе выдали денег, когда ты уходила оттуда… Что же с тобой случилось?
— Это долгая история. А если в двух словах, то она уже закончилась.
Коула кивнула.
— Когда поедешь обратно в Фин-Пенир?
— Пока не знаю. — Отвечая на вопрос Коулы, Пакс почувствовала тревожное беспокойство: точь-в-точь такое же, как то, с которым она боролась до прихода старой подруги. Преодолевая свои чувства, она продолжала говорить:
— Я в любом случае сначала хотела заехать сюда: повидаться с тобой, поблагодарить герцога за помощь. Может быть, мне еще удастся чем-то помочь ему, быть для него полезной. Не знаю.
Коула, допив эль, сказала:
— Можешь опять поступить на службу в роту, если ты это имела в виду. Я знаю, что герцог с удовольствием примет тебя снова. Или ты все еще хочешь стать паладином?
Вертя в руках кружку, Пакс ответила:
— У меня нет выбора. Понимаешь, Коула… Хотя нет, не так. Скорее всего, я свой выбор уже сделала. — Большим глотком допив эль, она поставила кружку на стол. — И все, хватит на сегодня об этом. Не хочу больше говорить на эту тему. Может быть, пойдем отсюда?
Коула с удивлением посмотрела на нее.
— Пакс, да здесь ведь тихо, спокойно и совершенно безопасно. Трактирщик Питер так же верен герцогу, как и я. От него ни одного лишнего слова никто не услышит.
Пакс встала из-за стола.
— В вас я не сомневаюсь. Но что-то здесь… Понимаешь, Коула, я этого так просто объяснить не смогу, но не обращать внимания на эти внутренние предупреждения я тоже не имею права. — Шагнув к двери, она резко распахнула ее и выглянула в коридор. За дверью никого не было. — Пойду рассчитаюсь за ужин, — сказала Пакс.
— Я с тобой. — Коула встала в дверях и подождала, пока Пакс собрала вещи в мешок и взяла лук.
Вдвоем они проследовали по коридору в общий зал. Здесь уже было полно народу, и трактирщик не сразу заметил их. Затем он подошел к Пакс и Коуле и спросил, не нужно ли им чего-нибудь еще.
— Нет благодарю, — ответила Пакс. — Я только хотела рассчитаться и поблагодарить за гостеприимство.
Питер посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на Коулу.
— Я тут подумал… В общем, обойдемся без денег на этот раз. Пакс тоже посмотрела на Коулу, но та хранила непроницаемое выражение лица.
— А в чем дело? Я прекрасно поужинала, приняла ванну, мне предоставили отдельную комнату… Трактирщик упрямо смотрел ей в глаза.