—«Наварино» находится в Шестом секторе. «Джерфолкон», насколько мне известно, снимают с патрулирования и направляют в Касл-Рок, потом в первый сектор… — Солис даже не улыбнулся, но Эсмей одарила его улыбкой. Она знала все правила. Ей нужно только успеть добраться вовремя до Главного штаба шестого сектора, неважно, каким образом. Она вполне может встретиться с Барином на какой-нибудь промежуточной станции, если только сможет с ним связаться.
Доброта, Нуова Веница, Сайта Люсия
Хостайт Фиедди, маэстро фехтования и руководитель труппы, поклонился сначала Председателю, сидящему в ложе, потом обеим сторонам Большого зала, в котором собрались почетные гости государства и известные промышленники, и наконец повернулся спиной к самому опасному человеку своей Вселенной (по спине, как всегда, пробежал холодок), чтобы приветствовать смертного представителя Единого, которому подчинялись все вселенные и который был еще более опасен.
Сам дьявол придумал эти правила, чтобы устрашать невинные сердца. Правда, Хостайт был не таким уж и невинным. Его уже допрашивал Главный Мастер Ордена, впереди еще исповедь. Но пока…
Раздался звук труб, старинных труб, сделанных из изогнутых бараньих рогов, и краем глаза Хостайт увидел, как, словно темные пасти, распахнулись двери во всех четырех углах зала. В дверных проемах появились светящиеся фигуры, каждая в своей позиции. Зазвучала тихая барабанная дробь… и фигуры сделали шаг вперед, из-за их спин показались следующие.
Теперь фигур было восемь, вместе они составляли правильный квадрат. Барабаны стали отбивать более сложный ритм, там-там-там, танцоры — четверо мужчин и четыре женщины — двинулись вперед и вышли на открытое пространство, где стоял Хостайт. Одни фигуры символизировали металлы солнечных оттенков, их тела покрывали золотая, медно-красная, бронзовая и латунного цвета краски. Другие олицетворяли Луну. Здесь были серебро, сталь, свинец и платина. Он же, Тень танца, светился обсидиановым светом.
Танец со шпагами восходил своими корнями к древности, он возник задолго до того, как первые люди покинули Землю. Танцы со шпагами или ножами существовали у многих народов как часть искусства владения оружием. Проводились специальные представления, на которых богатые и власть имущие развлекались, глядя на то, как танцуют и умирают их слуги. Для многих людей с давних времен существовала связь между опасностью и страстью.
Но только Доброте удалось вплести эти старинные нити в неповторимый узор танца жизни и смерти. Хостайт улыбнулся под маской. Вот настоящий имперский цирк, вот священные воины, вот танцоры… а управляет всем этим действом он.
Светящиеся фигуры образовали круг, в центре которого стоял он… Хостайт где-то читал, что такой круг называется испанским. Хостайт медленно повернулся, зная, что получает такое же наслаждение от движений натренированных тел, покрытых светящейся в темноте краской, как и сам Председатель. Маски танцоров были прозрачными, кроме знатоков никто бы и не сказал, что они вообще существуют. Все видели только лица, прошедшие такой же процесс биомоделирования, как и тела, такие же красивые, но при этом абсолютно бесстрастные.
Сегодня играла музыка, выбранная Председателем. «Кадриль для вечера у моря» Иметзины. Председатель подал знак. Хостайт махнул четвертой и седьмой фигурам, Латуни и Свинцу. Начало танца было традиционным и могло показаться немного скучным.
Грациозно, с уверенностью вооруженных людей, фигуры четыре и семь вступили в круг. На тренировках они танцевали обнаженными, за исключением защитных щитков на запястьях, локтях и коленях, но во время официального представления, когда все знали, что из-за занавеса за ними наблюдает Он, на фигуре четыре были надеты небольшие металлические нагрудные медальоны и такая же маленькая юбочка из металлических пластин. Юбка не стесняла движений, при поворотах она разлеталась в стороны. На фигуре семь была набедренная повязка, маленький кусок ткани, закрепленный с помощью завязок.
Стальные клинки были покрыты краской того же цвета, что и сами танцоры. Только клинок Хостайта был сделан не из стали, а из настоящего обсидиана, он был не таким крепким, как остальные, но куда более острым.
По правилам традиционной кадрили танцевали сначала попарно, потом четыре на четыре. Хостайт немного переживал за четвертую фигуру, которая впервые выступала в Большом зале. На репетициях она делала все уверенно и безупречно, но, выходя первый раз в этот зал, каждый волновался и мог допустить ошибку. «Пелинн должна была еще полгода оставаться во втором составе, — подумал Хостайт, — но она так талантлива и так преданна делу, что превосходит всех остальных учеников. Остается только надеяться, что сегодня она получит высокие баллы».
Танцоры сошлись под музыку, скрестили клинки и снова разошлись в разные стороны. Фигура четыре двигалась четко в такт музыке, танцующие сделали несколько одинаковых движений, перекинули клинки из одной руки в другую в сложном пируэте, и Хостайт даже вздохнул с облегчением. Конечно, это всего лишь танец, но если бы Латунь и Свинец допустили хотя бы малейшую ошибку, они могли бы серьезно поранить друг друга, как в настоящем поединке.
Вслед за фигурами четыре и семь в круг вступили фигуры восемь и два, Платина и Медь, максимальный контраст цветов при минимальном различии формы: танцующие женщины были генетическими близнецами. Хостайт улыбнулся с явным удовлетворением. Обе женщины были в прекрасной форме, после стольких лет совместных тренировок они выступали просто потрясающе. Платина и Медь кружились, прыгали, делали выпады, наносили удары, рассекали клинками воздух. Казалось, они должны были изрубить друг друга на мелкие кусочки, но все прошло без сучка без задоринки.
Дальше шла очередь Бронзы и Стали, фигур три и шесть. На этот раз это были мужчины и не близнецы, они отличались и по росту и телосложению. Сталь, фигура номер шесть, был на четыре сантиметpa выше Бронзы, фигуры номер три, выпады у него тоже были мощнее, но номер три, родом из семьи потомственных акробатов, старался ни в чем не уступать номеру шесть. Под кожей у обоих перекатывались натренированные мышцы, клинки ударялись друг о друга в такт музыке.
Хостайт подал знак следующим парам. Фигуры один и пять будут танцевать вдвоем в самом конце, а сейчас они вошли в круг вместе с фигурами четыре и семь. Золото и Латунь, Свинец и Серебро… имитация боя в танце. Для настоящих ценителей это было самым интересным, они всегда внимательно следили за символикой танца. Для маэстро эта часть являлась самой сложной. В финале фигуры один и пять представят самые сложные движения, а это значит, что сейчас им надо беречь силы и ни в коем случае не получить никаких травм, но в то же время они должны продемонстрировать истинное боевое искусство и его превосходство над ложным. Хостайт снова волновался за фигуру четыре. Ей нужно показать, что она слабее фигуры пять, но при этом не поранить противника и не получить травмы самой.
Девушка танцевала ровно и уверенно, и он успокоился. У нее талант настоящего драматического актера. Когда противник, олицетворяющий истинное боевое искусство, наступал на нее, у фигуры четыре искажалось лицо, она делала шаг назад и, казалось, теряла равновесие, но не падала.