Пакс отвела взгляд от его лица и осмотрела камеру, залитую зеленым светом. Стены были из сплошного камня, значит, помещение явно выбито в скале. Надетая на ней туника из слегка ворсистой ткани была черного цвета. Обручи у нее на запястьях также были черными, с застежками для цепи, но в камере не было цепей. Пока. Она попыталась думать о Геде, об Амберионе, но мысли путались, улетучиваясь куда-то.
— Возможно, тебе надо принять участие в наших забавах, и тогда ты сможешь сделать выбор. Ты уже привыкла к этой камере. Мы не хотим ненужного шума… — сказал он.
Повернувшись к слуге, державшему коробку, он приказал ему открыть ее. Там оказался моток серой пряжи. Он размотал нитки, которые казались слегка липкими, и показал их Пакс:
— Это одна из хитростей нашей госпожи. Эти веревки не так обременительны, как цепи, и ты не сможешь использовать их как оружие. Но они достаточно крепки; ими можно связать гномов, да и людей тоже. Я советую тебе не стараться освободиться. Пока я завяжу тебе только запястья. Но если ты будешь вести себя беспокойно, я свяжу тебя вот этим… — Он положил какую-то веревку на руку Пакс. Она обжигала кожу, словно горячий уголь, как сети паутины в крепости жреца Ачрии.
Пакс вновь задрожала от страха, но не издала ни звука. Иунизин кивнул:
— В тебе все-таки что-то еще осталось от воина. Это хорошо. Если бы ты была трусом, это было бы неинтересно.
Иунизин повернулся, чтобы уйти. Пакс почувствовала какое-то напряжение в запястьях, теперь крепко связанных вместе. Какое-то мгновение она прикидывала, не попытаться ли высвободить руки, но, увидев длинные ножи в руках слуг, поняла, что это бесполезно. Иунизин заметил это и сказал с усмешкой:
— Прекрасно. Мы слышали о том, что ты способна действовать разумно, не поддаваясь глупым порывам. Для воина очень важно знать, когда борьба бесполезна.
Нет, Пакс считала, что никогда не стоит терять надежду и думать, что все бесполезно. В конце концов, умереть всегда успеешь. Так размышляла она, спускаясь вниз по каменному коридору. Впереди шли первый иунизин и факельщик, а сзади — второй факельщик и слуга. Ей пришло в голову, что можно попробовать прыгнуть на одного их тех, кто шел впереди, и постаралась собрать силы для прыжка. Но тело ее не послушалось и продолжало покорно идти. Так они прошли один коридор, потом другой. Пакс оглядывалась по сторонам, желая запомнить ходы и выходы, но они, видимо, шли слишком быстро, и сориентироваться Пакс не удалось.
Наконец они свернули в более широкий коридор, слабо освещенный зеленоватым светом. Пакс не могла понять, в чем тут дело, но запах здесь был совершенно иным. Не таким зловонным, какой издавали зеленые факелы. В коридоре были другие иунизины. Все они были одеты в черное, но без накидок и капюшонов, как ее стражники, и без большой эмблемы, изображающей паука. Они расступились, пропуская Пакс вперед. Девушке показалось, что за ними теперь следует большая процессия.
Сопровождающие Пакс свернули в узкий коридор, который плавно уводил их направо вниз. Пакс увидела впереди и более широкий проход, освещенный несколько ярче. Затем они оказались на широкой плоской площадке, имевшей овальную форму и уставленной каменными скамьями, уже наполовину заполненными иунизинами. Когда факельщики из ее сопровождения двинулись вокруг горящих факелов, установленных на подставках, девушка вдруг поняла, чем было темное пространство с одной стороны помещения. Восемь глаз величиной с кулак мерцали бликами зеленого света. Огромное шарообразное обрюзгшее тело висело на паутине. Каждая из восьми ног, как увидела Пакс, была длиной с человека.
Пакс в ужасе смотрела на огромного паука. Неужели это была сама Ачрия? Рядом с ней посмеивались иунизины.
— Я вижу, ты уже заметила нашего союзника. Нет, это не наша госпожа. Это, можно сказать, один из ее представителей. Но не позволяй страху сковать тебя. Пока ты носишь ее знак, она не будет преследовать себя.
К этому времени факельщики осветили все пространство: теперь вокруг было еще больше зеленого света. Пакс посмотрела вверх и увидела, что там тоже висит огромная конструкция, которая похожа на паука с ногами, распростертыми на паутине и удерживающими еще несколько факелов. Места на скамьях почти все заполнены, и не только иунизинами. Горбатые орки группами сидели с одной стороны; нелепые существа с собачьими мордами — с другой. Все они смотрели вниз, на нее, глаза их поблескивали в мерцающем свете.
— Слава о тебе дошла сюда раньше, чем ты сама появилась здесь, Паксенаррион. Ты имеешь отношение к гибели нашего друга и союзника Джемаррина в Бреверсбридже. Теперь же мы сами посмотрим, насколько ты искусно владеешь оружием и достойна ли стать слугой нашей госпожи, — сказал с насмешливой улыбкой ее проводник. Его голос звучал теперь в полной тишине. Лишь шипение факелов вторило ему. Пакс ничего не ответила. Она пыталась понять, к чему он все это говорит. И что это может значить для нее, кроме унизительной публичной экзекуции.
— Мы можем, конечно, попросту убить тебя здесь. Наша госпожа была бы рада это увидеть и насладиться мучениями одной из тех, кто погубил ее верного слугу Джемаррина. Но убийство происходит слишком быстро, когда дело касается вас, людей. Возможно также, тебя использовали те, кого ты считаешь своими друзьями. Бесспорно, эльфы не поступали с тобой по справедливости, обворовывая тебя и затуманивая твою память, — сказал иунизин.
Он быстро вытянул вперед холодную сухую руку и положил ее на лоб девушки. И тут же перед ней словно вспыхнул яркий свет. Она вспомнила о свитке Хальверика и о своей клятве вручить этот свиток его жене в Лионии. И вспомнила эльфов, которые послали ее вместо Лионии в Бреверсбридж передать туда свои сообщения. Свиток же они тем временем забрали себе. Иунизин, увидев, что она все вспомнила, улыбнулся и кивнул:
— Ты думала, они тебя “исцелили”. Действительно, исцелили, но они околдовали тебя, превратив честного солдата в девочку на посылках, сделали тебя клятвопреступницей, не заслуживающей доверия… и все это благодаря их волшебству. Я вижу, ты и сейчас сомневаешься, что все это было сделано именно так… Однако позволь спросить, не слишком ли много ты уже совершила по их требованию? Похоже, с тех пор ты вообще ничего не делала по своей воле. Но мы дадим тебе шанс заработать право на жизнь.
В душе Пакс зародилась надежда. Если они позволят ей сражаться, даже с несколькими врагами, без оружия, это все же будет лучшая смерть. Конечно, если она будет сражаться, Гед придет и поможет ей, защитит ее от худшего. Она отбросила прочь мысль об обманувших ее эльфах. Что толку думать о них сейчас?
— Здесь найдется довольно много тех, кто будет рад доказать, что тебя перехвалили. Что касается меня, я все же думаю, ты обладаешь некоторым мастерством. Но мы посмотрим, так это или нет. Во время первого испытания ты сразишься лишь с одним противником. Это будет проверка твоих возможностей — он будет вооружен, а ты нет. Если ты сочтешь такое решение несправедливым, то можешь отказаться от борьбы. Но в таком случае тебя казнят, — продолжил иунизин.
Пока он говорил, сопровождавшие Пакс охранники ушли. Быстрым ударом ножа он перерезал веревки у нее на запястьях, затем повернулся к окружавшим их зрителям, подняв вверх одну руку.